Евгения Прокопович - Вершина мира. Книга первая

— Аня Дмитриевна! — с укоризной послышалось из-под стола. — Ты бы хоть стучалась, что ли! Сидим, никого не трогаем, провода крутим и тут твой загробный голос! Так и инфаркт схлопотать недолго!

Эван пятясь, выбирался на свет божий. Я с любопытством разглядывала крупного мужчину, облаченного в черный форменный комбинезон с капитанскими погонами, удивляясь, как Эван мог уместиться под достаточно небольшим столом.

— Инфаркт ты не схватишь, — успокоила я его, — поскольку у тебя начисто отсутствует нервная система.

— Ага, отсутствует, — недовольно проворчал Эван, потирая ушибленный затылок.

— Так куда это? — я протянула Эвану ошейник и колье.

— Марко, прикрой рот и забери у девушки технику, — названный Марко вздрогнул, залился румянцем и торопливо забрал у меня имущество отдела.

Я с удивлением наблюдала за нервными движениями парня, даже забыв возмутиться, когда колье, стоимостью в двенадцать моих зарплат небрежно запихивали в какую-то коробку.

— Подпиши коробку, — приказал Эван, — если ты потеряешь колье, Анна Дмитриевна отвернет тебе голову.

— Не делай из меня чудовище! — я с укоризной посмотрела на капитана. — Тем более что колье никуда со склада не денется. Эван, вы долго здесь еще будете?

— Пока не улетим. Там, — он махнул рукой на окно, за которым виднелась серая стена забора, подсвеченная разноцветными сигнальными огнями, — нам делать нечего, так что, будем торчать в квартире.

— А что это у нас там за дискотека творится? — заинтересовалась я, выглядывая в окно.

Я с любопытством разглядывала журналистов, перегородивших проспект разноцветными фургонами и плотную толпу зевак. Полицейский кордон даже не пытался разогнать столпотворение, выбрав высшим смыслом своей жизни не пускать проныр на огороженную черно-желтой лентой площадку у ворот поместья.

— У нас там творятся не дискотека, а журналюги, — с нескрываемой злобой откликнулся Эван.

— Набежало мух на хм… мед, — поморщилась я, — Присмотрите за Владом? Он сейчас спит, но мало ли чего.

— Хорошо, — пожал плечами Эван, — а ты куда?

— Генерала поищу, очень мне интересно, когда закончится этот день, и мы полетим домой.

— Судя по всему часа через три, — закатил глаза Эван, — генерал там крепко застрял с долбанными аристократами.

— Что — лютуют? — развеселилась я, сочувствуя, однако отцу, ему сейчас приходится несладко.

— Ага, права требуют, прессы и адвокатов.

— Может, есть смысл корабль до станции зафрахтовать? — я задумчиво почесала нос.

— Может быть, и стоит, — откликнулся Эван, накручивая очередной кабель на руку, — об этом действительно лучше с генералом поговорить. Я с Эжем несколько минут назад связывался, он сказал, что соцзащита детей только что по приютам развезла.

— Вот и хорошо, — кивнула я, вспомнив переполненные тоской карие глаза.

Воспоминание кольнуло почти осязаемой болью, и я постаралась поскорее отогнать его, убеждая себя, что все равно ничего не могла сделать. 'Ты не можешь спасти весь мир, — успокаивал дедушка, хирург с пятидесятилетним стажем, рыдающую над первой смертью молодую внучку, только-только получившую врачебную степень, — можешь лишь то, что в твоих силах. Ну, в твоем случае, несколько больше…' И вот теперь мне не хватило смелости на это 'несколько больше'.

— Ань, — я обернулась на оклик Эвана, — ты ж все равно вниз, помоги коробки занести.

Я рассеянно кивнула, принимая у Марко несколько коробок. Эван без видимых усилий взвалил на плечо тяжелый ящик и ногой распахнул дверь квартиры. Выйдя следом за ним на лестницу, не спеша потащилась вниз, слепо нащупывая ногами ступеньки. Не хватало еще на Эвана рухнуть.

— Что-то я этого Марко раньше не видела, он новенький? — поинтересовалась я, только чтоб не молчать.

— Новенький, — недовольно буркнул капитан, бросив на меня взгляд через плечо, — это была его первая и последняя боевая операция. Представляешь, он забыл поставить дублирующий канал связи, и когда нам основной заглушили, мы даже ничего пикнуть не успели, что б предупредить тебя или Влада, что вы зависли без поддержки!

— Не вали все на Марко, — спокойно возразила я, — наказать — накажи, но от работы не отстраняй.

— Вот поражаюсь я тебе Анька, — Эван придержал подъездную дверь, — тебя чуть не прибили, а ты какого-то олуха защищаешь!

— Я его не защищаю, — задумчиво проговорила я, мостя коробки в открытый багажник, — просто я не хуже тебя знаю инструкции при внештатках и то, что вы сработали, мягко говоря, через задницу никак нельзя переложить на плечи новичка.

Эван скрутил унылую рожу и захлопнул дверцу.

— Держи, — Эван вручил мне пропуск, на длинной цепочке, — а то на территорию не пустят.

Распрощавшись с капитаном, надела на шею пропуск и, закинув его за ворот рубашки, побрела к выходу со двора. Солнце нехотя катилось к закату, погружая город в легкие сумерки. Температура упала на несколько градусов, и город постепенно оживал, наполняясь звуками и жителями до этого спасавшимися у кондиционеров. Во дворе появились старушки, важно рассевшиеся на лавочках у подъездов орлиным взором следящие за орущим молодняком, копошащимся на детской площадке. Меня провожали подозрительными взглядами, бубнящим шепотом обсуждая незнакомую девицу, нахалку с голым пузом. И куда только мир катится!? Я покосилась на рубашку, так и есть — три нижних пуговицы расстегнуты. Старательно пряча улыбку, я устранила беспорядок в одежде, получив в спину очередную порцию нотаций. И куда только полиция смотрит? Вон по дню, я сама через окно видела! она вся расфуфыренная, мужика за поводок дергала, а чего б его не дергать — раб же! И откуда, только деньги? Наверное, что-то с девицей не так, раз мужика себе купила и на поводке, как собачонку… Вот из-за таких, как она…

Где ж вы были, бдительные старушенции, когда ваших же детей воровали и продавали? Куда ж ваши глазоньки назойливые смотрели, когда девочку отец за долги продавал какому-то проходимцу? Я прибавила шагу, спеша проскочить брюзгливый дозор.

Выскочив на улицу, я на мгновение застыла, пораженная количеством народа — сверху все выглядело не так печально. Кое-как продралась сквозь плотную толпу, добралась до ограждения и, сунув пропуск под нос ближайшему полицейскому, проскользнула под ограждение.

— Группа генерала Романова, — отчеканила я, что б уж вовсе не оставалось никаких сомнений в моем законном здесь пребывании.

Полицейский кинул короткий взгляд на мой пропуск, кивнул и пробормотал что-то в рацию, висящую на груди, тут же приоткрылась калитка. Я поблагодарила его кивком и просочилась на территорию поместья, сопровождаемая яркими вспышками фотокамер. По эту сторону забора было тихо, как будто в другой мир попала. Сгущающиеся сумерки превратили парк во что-то таинственное и почти сказочное, где за каждым стволом дерева тебя поджидают лешие, кикиморы и прочие лесные ауки.