Софья Ролдугина - Тонкий мир

Из моего горла вырвалось какое-то жалкое мяуканье. В ушах зазвенело, как перед обмороком.

Но меньше всего я сейчас волновалась за себя.

– Не бойся, – мягко произнес незнакомец. От него исходили почти ощутимые волны спокойствия и доброжелательности – и гасли, столкнувшись с ужасом и недоверием князя.

– Акери… – выдохнул Ксиль беспомощно.

Осознание пришло вспышкой, обесцветившей мир.

Тот самый Акери, о котором говорила Меренэ.

Тот самый Акери, который искалечил душу Дариэля.

Тот самый Акери, старейшина, хозяин Крыла Льда…

И сейчас он своим присутствием угрожал моему князю. Моему .

Сердце пропустило удар… Я сама стала сердцем, разгоняющим яд по жилам вселенной.

Рывок – и едкая, опасная чернота устремилась по нитям.

– Нет, Найта, не надо, малыш, пожалуйста, успокойся… – горячее дыхание опалило кожу, и я не сразу осознала, что происходит. – Найта, маленькая моя, все в порядке, не надо, прошу…

Каждый вдох словно раздирал легкие. Глубокие раны-уколы на плече и бедре пульсировали жаркой болью. Я стояла на каменных плитах в шаге от Акери, а Ксиль обнимал меня, гладил пылающими ладонями закаменевшие мышцы, скользил губами по виску…

А в моих руках были зажаты смертоносные нити, оплетающие Акери, как ядовитая паутина. Одно движение, один намек на угрозу – и узор затянется, превращая тело шакаи-ар в облако мелких капелек цвета засохшей крови.

– Найта… – горячие пальцы коснулись моих напряженных ладоней. – Успокойся. Пожалуйста…

Я зажмурилась и сделала глубокий вдох. Ценой неимоверных усилий удалось выпустить нити, позволить им занять прежнее место в структуре мира.

Ксиль больше не боялся. Этот потусторонний приступ ужаса и продлился всего несколько секунд, но я просто не могла не откликнуться на него. Вся суть третьей эпохи, третьего возраста эстаминиэль восставала против внешней угрозы. Пожалуй, в таком состоянии я действительно смогла бы… смогла бы…

…убить…

О, боги…

– Тише, тише, Найта, маленькая моя, – шептал Ксиль, позволяя мне уткнуться в его надежное плечо. – Все хорошо, правда. Я просто растерялся. Но это быстро прошло, честно. Ну, не переживай, малыш, ничего же не случилось…

Я думала, что расплачусь, но слезы куда-то подевались. Осталось прерывистое, хриплое дыхание и дрожь в напряженных пальцах.

– Ты испугался… из-за этого я могла его убить… – выдохнула я, то ли оправдываясь, то ли жалуясь.

Смешок Максимилиана шевельнул волосы у меня на затылке.

– Да, я испугался. Но не за себя, глупенькая. И даже не за Дэйра.

Я замерла.

– А за кого?

Объятия стали крепче. Как будто успокоение сменилось защитой.

– За тебя… – очень тихо сказал он. – Я думал, что он пришел за тобой… и испугался этого до одури.

Сердце у меня сжалось от нежности. Захотелось запрокинуть голову, встать на цыпочки и коснуться губами – хотя бы мимолетно – щеки моего князя, ободряя его и себя.

Но, конечно, моим планам не дали воплотиться в жизнь.

– Я говорил, что не причиню вреда, – гипнотизирующий голос Акери обласкал слух. Очень холодная, почти как тающий лед, рука легла мне на плечо успокаивающим движением скользнула вверх, к шее. Ощущение было странным, но не пугающим. Я почувствовала себя трогательным пушистым щенком, которого гладит гость, чтобы угодить хозяину. – Никогда и ни за что. Или я до сих пор не заслужил твое доверие, мой маленький северный мальчик?

Обращение прозвучало так нежно и властно, что у меня внутри все на дыбы встало. Злость, более здоровая и взвешенная, чем минуту назад, поднялась из глубины души, прекрасно прочищая мозги.

Этот Акери отчего-то считал, что имеет некие права на Ксиля. Как старейшина? Как сильнейший?

Не важно. Мне это в любом случае очень-очень не нравилось.

Сжав губы, я развернулась в объятиях, уходя от ледяного прикосновения и прижимаясь спиной к пылающему, как печка, Ксилю.

– А у него есть причины вам доверять? – мои глаза нехорошо сощурились. И, хотя цветовая гамма мира вернулась в норму, нити все еще маячили на грани видимости призрачной паутиной.

– Ну, есть парочка, – усмехнулся Максимилиан, сжимая руки на моей талии. – Но прислушиваться к ним не обязательно.

«Мне нравится твоя ревность, малыш… Она очень страстная», – мурлыкнул он про себя. Я вздрогнула, инстинктивно реагируя на мысленную речь.

«Я не ревную. Правда… А он может нас слышать?»

«Акери? Технически – да… Но сейчас не слушает, поверь, – мысленный голос Максимилиана был спокойным, но фоновым шумом по-прежнему плескались опасение и дискомфорт от присутствия белоснежного старейшины. – Акери – очень странное существо. Я его не понимаю, – с очевидной неохотой признался он. – Но инстинкты и опыт требуют, чтобы мое доверие было безграничным».

«Потому что он сильнее?»

«Да», – коротко ответил Ксиль и, ничего не поясняя, отключился.

– Если ты не собираешься отнимать у меня Найту, то зачем пришел? – холодно поинтересовался он вслух. – Узнать, как дела, и только? Не слишком-то на тебя похоже.

Акери чуть склонил голову набок, медля с ответом. Я воспользовалась паузой, чтобы посмотреть, как там Дэйр. Бедняга, вот уж кому не повезло… Не знаю, что там за отношения у этого старейшины с моим князем, но страшнее того, что Акери сотворил с эльфом, придумать трудно.

Дариэль, мучительно бледный, перехватил мой взгляд и улыбнулся, успокаивая и вселяя уверенность. Все же он целитель до глубины души – в первую очередь думает не о своем благополучии, а о чужом. И без всякой телепатии ясно, что больше всего на свете Дэйру хотелось бы сейчас уйти и отгородиться от этого жуткого призрака из прошлого хотя бы дверью нашей комнаты… Но только побелевшие губы и дрожащие ресницы выдавали эмоции Дариэля, старавшегося улыбкой и теплым взглядом поддержать нас и смягчить ситуацию.

Старейшина не удостоил вниманием наши переглядывания. Он вообще держался так, словно не замечал эльфа с неестественно выпрямленной спиной и напоказ безмятежной полуулыбкой.

– Я хочу поговорить с ней, – наконец произнес Акери, ласкающим движением проводя по моей щеке подушечками пальцев. Чуть измени он угол – и кожу бы расцветили алые узоры от черных, бритвенно острых когтей. – С твоей… возлюбленной.

– Нет. Это не обсуждается, – отрезал князь. Голос его отдавал холодом полярных льдов. – Что-то еще?

Акери с легким удивлением выгнул брови. Зрачки в пронзительно-голубых глазах превратились в тонкие вертикальные ниточки – и я отчетливо поняла, что это признак раздражения. Рука, которую он до сих пор не убрал от моего лица, порядком напрягала. Если что, я даже пискнуть не успею. Не то что за нити дернуть…