Софья Ролдугина - Тонкий мир

Ксиль поперхнулся супчиком и потянулся за салфеткой. Дариэль с едва заметной улыбкой передал ему сложенную вчетверо бумажку.

– Держи, князь мой, – тон был смертельно серьезным, что еще больше подчеркивало шутливость слов. – И будь аккуратнее, не спеши – вечно ты, как ребенок…

– На себя бы посмотрел, – хмыкнул Максимилиан. – Кстати, Найта, а что ты на сладкое будешь?

– Кроме компота? – неуверенно уточнила я, глядя на всплывающие со дна стакана груши. – Даже не знаю…

– Это не обязательно пить, если не хочешь, – как капризницу, успокоил меня Дэйр, отодвигая кружку с глаз долой. – Ксиль может доесть суп и принести нам с кухни что-нибудь вкусное… Он, кажется, нашел общий язык с поварами, – быстрый взгляд в сторону князя.

– Намек понял, – расплылся в улыбке тот и отложил ложку. Супа в тарелке оставалось еще больше половины, но, видимо, князю в отличие от нас с Дэйром местная кухня пришлась сильно не по вкусу. – Ждите уж, сластены…

Проходя мимо меня, Ксиль дернул шарф, разматывая, и чмокнул солеными, пахнущими луком губами в щеку.

– Фу, – шутливо отмахнулась я от него шарфом.

– Как не стыдно, – поддержал меня Дэйр. Глаза у него смеялись.

Ксиль в притворном гневе насупил брови… а потом резко наклонился к целителю и цапнул его за ухо чуть ли не до крови.

И смылся прежде, чем Дариэль догадался облить его компотом… или что там делают в таких случаях?

– Вот зараза, – душевно отозвался Дэйр, глядя вслед нашему хулигану и одновременно ощупывая пострадавшее ухо. – Нэй, там хоть следов не осталось? – спросил он без особой надежды.

Впрочем, и злости в его голосе не было. Так, досадливое недовольство пополам с умилением.

– Можно снимать отпечатки зубов, – честно призналась я, заплетая косу и повязывая ее шарфом. После выходки Ксиля суп мне как-то разонравился, компот доверия по-прежнему не вызывал, а бутерброды я планировала утащить в свою комнату и съесть там в тишине и спокойствии. – Красный след на пол-уха. Болит?

– Не очень, – Дэйр потер кончик уха и перекинул прядь челки, стараясь хоть как-то прикрыть отпечаток. – Ну, ладно, как будто он раньше себе таких выходок не позволял… Что будешь делать после обеда, Нэй?

– М-м-м… – я потянула паузу. Действительно, что? С завтрашнего дня будут эксперименты в лаборатории, и до них лучше Дэйра не допускать. Кто знает, как на его регены отреагирует «бездна»? Напугает, как остальных шакаи-ар, или выкинет что-нибудь похуже? Ох, а ведь его могут привлечь к работе, как целителя – особый вид работы с энергией… Как бы мы не загремели в неприятности с этой «бездной». – Как насчет того, чтобы вернуться в комнату, выпить чаю и обсудить ситуацию в Академии? Здесь все носятся с подарочком из Ордена, хотят и меня пристроить к его изучению… Можно будет обсудить план действий, – неуверенно закончила я и сцапала один из бутербродов, чтобы унять нервы.

Колбаса оказалась так себе, но когда что-нибудь жуешь, переживать уже не получается.

– Неплохая идея, – улыбнулся Дариэль, наматывая на палец медовую прядь и слегка щурясь. Укушенное ухо бессовестно покраснело, придавая целителю презабавный вид. – Надеюсь, Ксиль не соврал насчет поваров… Кстати, Нэй… – прищур стал внимательным. – Почему у меня такое чувство, что кто-то поиграл с моей памятью? Я точно помню, что проснулся, обнимая тебя, а потом – провал? Ксиль сказал, что память шалит из-за того, что я… кхм… возобновил запас регенов, но почему-то мне кажется, что князь что-то недоговаривает…

– Тебе кажется, – перебила я проницательного Дэйра быстрее, чем следовало, но еще пара фраз в таком тоне, и списать смущенный румянец на духоту было бы уже сложновато. – И… обязательно говорить о шакарских заморочках? – невинно поинтересовалась я. – Ты как будто смакуешь все это.

Подлый удар, бесспорно. Но у Дариэля ни одна черточка не дрогнула.

– Я привык вникать в мелочи, – мягко произнес он, опуская взгляд. Золотистые ресницы отбрасывали тень, и казалось, что у Дэйра под глазами легкие синяки. – Прости, Нэй.

Душу захлестнуло чувством вины и уязвимости. Не моей. Чужой.

Я не знала, что сказать. Называется, исправила положение…

– Что все такие хмурые? – весело поинтересовался Ксиль, появляясь из-за колонны с бумажным свертком в руках. – Я, между прочим, рискуя жизнью, добыл для нас чудесные булочки с миндалем… И пару пакетиков смеси для приготовления горячего шоколада. Может, махнем наверх? – соблазнительно улыбнулся он.

– Ура! Идем, конечно, – ухватилась я за первую же возможность разрядить обстановку. – Пошли, Дэйр!

Я подхватила Дариэля под локоть с одной стороны, Ксиль – с другой, успев мимоходом потрепать за укушенное ухо, и наша шумная троица смылась из столовой, оставив недоеденный суп и демонстративно передвинутый на край компот с подозрительными грушами.

Всю дорогу Ксиль смеялся, фонтанировал шутками, щипал то меня, то Дэйра, и в конце концов даже помрачневший целитель расслабился и забрал у князя сверток с булочками, чтобы Максимилиан мог взять меня на руки и донести вверх по лестнице.

– Ну что ты брыкаешься, – со смехом выговорил он, вслед за Дариэлем выходя на нашу площадку. – Так же быстрее получилось. Сама бы ты долго еще ковырялась… Надо, надо блюсти физическую форму, а то я тебя разлюблю и…

Ксиль вдруг резко затормозил и так сильно сжал меня в объятиях, что кости захрустели. Я сдавленно пискнула, инстинктивно попыталась вывернуться из захвата, в один момент ставшего слишком тесным… И увидела около нашей двери гостя.

Невысокий, очень красивый мужчина с лицом, напрочь лишенным возраста – то ли шестнадцать, то ли тридцать лет… Глаза – пронзительно-голубые, колючие, как электрический разряд. Кожа – как мел, разве что в темноте не светится, и такие же волосы и брови. И даже ресницы – но они настолько густые, что их видно даже в полумраке коридора.

Одежда – тоже цвета снега. Объемный свитер, джинсы, кроссовки с серебристыми шнурками и модным лейблом. Все белое… впрочем, нет, в джинсы, похоже, вставлен ремень цвета бирюзы.

Словом, определенно – шакаи-ар, но ничего такого, что заставило бы Дариэля превратиться в ледяную статую, а Ксиля – хвататься за меня со всей страстью утопающего, который тянется к соломинке.

– Шатт даккар… – очень тихо, но отчетливо произнес Максимилиан. Взгляд у него стал беспомощным… и загнанным? – Чтоб меня…

Незнакомец улыбнулся – ласково, дразняще:

– С удовольствием, ледышка, с удовольствием…

Незнакомец шагнул к нам. Нечеловечески гибко, плавно – и в то же время стремительно. Без угрозы, без давления на психику – но Максимилиан инстинктивно подался назад, словно уходя от удара. Пальцы судорожно сжались, и острейшие когти вонзились мне в ногу и плечо. Не глубоко, но очень болезненно.