Софья Ролдугина - Тонкий мир

– Понятно, – кивнула я. Маслянистые капельки на раскаленных камнях медленно испарялись, очищая воздух и наполняя его свежестью. Конечно, иммунитет шакаи-ар – это хорошо, но открытые раны – ворота в организм для всякой заразы. – Значит, я сейчас сделаю ему «воздушный гипс», чтобы поврежденные ткани ни с чем не соприкасались, – нити отозвались почти мгновенно, реагируя даже не на мысль, а на намерение. Разум был ясным, как никогда. – Потом, полагаю, Дэйра надо будет… накормить, раз уж он использует силу регенов, так?

– Так, – согласился Ксиль. Он протянул было руку, чтобы вновь коснуться пальцев Дэйра, сейчас тонких и уродливых, но быстро отдернул ее. – Я позабочусь… о питании, когда придет срок. А ты наложи этот «гипс», если сможешь – помощь Силле не помешает.

Я молча присела на край кровати и взялась за нити, создавая заклинание. За работой ситуация уже не казалась такой уж дикой. И зрелище оголенных, мелко сокращающихся мышц уже не вызывало тошноту.

– Как ты думаешь, у него получилось?

– Не знаю, – Ксиль смотрел в сторону, на пламя, пляшущее среди камней. Его пальцы запутались в волосах Дариэля, казавшихся ломкими и тусклыми. – Утром выяснится. Но Силле был… доволен.

– Что Акери с ним делал, хотелось бы мне знать!

Я дернула последнюю ниточку, укладывая ее в узор. Искалеченные руки Дэйра зависли в воздухе, словно оказавшись на невидимой подушке. Такое заклинание обычно использовали при сильных ожогах, когда контакт поврежденной кожи с любой твердой поверхностью вызывал боль и усугублял травму.

– Я догадываюсь, – тихо ответил Ксиль. Пальцы его ласково скользнули по лицу Дэйра, очерчивая веки, крылья носа, контур губ… – Сначала Акери напоил его своей кровью и выставил блок из собственных регенов на границе пострадавшей области. Это необходимо, чтобы «пыльца» просто не рассосалась по всему организму, когда начнется… лечение. А потом просто сжег Дэйру руки до кости – кислотой или чем-то еще, даже думать не хочу.

Меня передернуло.

– И это помогло разрушить «пыльцу»?

– Очевидно, – невесело усмехнулся Ксиль и осторожно отвел с лица Дариэля спутанные пряди. – Она, если помнишь, разрушалась даже от контакта с вином, в котором кислотность совсем слабая… В итоге Дариэль сумел нарастить «чистые» ткани, а Акери насладился чужой болью. Он же говорил, что «получит свое в процессе»…

– Подонок, – слово сорвалось, как плевок. – Неужели нельзя было обойтись… без кислоты? И без боли!

– А об этом мы узнаем, когда наш спящий красавец откроет глазки, – с усталой иронией ответил Ксиль, придвигаясь к Дэйру поближе. – Ты бы отсела в кресло, малыш… Мало ли в каком настроении он проснется. Молодые шакаи-ар очень неустойчивы психически.

– Он не шакаи-ар, – ворчливо возразила я, перебираясь в кресло. Спорить с Ксилем не было настроения. Ноги подламывались. Но я чувствовала странное удовлетворение, потому что в кои-то веки, точно знала, что делать, и чувствовала, что мои умения приносят ощутимую пользу. Я была не просто «батарейкой», сырьем для экспериментов, как в лаборатории, а пусть и неопытным, но все же специалистом.

Целителем.

Максимилиан вдруг поднял голову и криво улыбнулся:

– Не шакаи-ар, говоришь? Ну, раньше, может, и не был… А теперь – никакая маскировочная сережка Меренэ не скроет его природу. Дэйру придется смириться со своей новой сутью. Хочет он того или нет.

От слов князя веяло обреченностью. И очень, очень тщательно запрятанным удовлетворением.

– Ты знал, что так и будет, – неожиданно для себя сказала я.

– А ты становишься все наблюдательней с каждым днем, – отшутился Ксиль, осторожно вытаскивая у Дэйра из-под спины растрепанную косу и принимаясь расплетать ее – осторожно, распутывая прядь за прядью, разглаживая волосы, распутывая мелкие узелки… – Взрослеешь… Может, совершеннолетие у тебя наступит досрочно, а? – он искушающе улыбнулся. – Вот начнем с тобой настоящую семейную жизнь…

– Не меняй тему, – я нахмурилась. Щеки заполыхали жарким румянцем. – Скажи лучше – я права?

Полурасплетенная коса выскользнула из ловких пальцев князя.

– Права, – неохотно подтвердил он. – Я догадывался, чем обернется дело, если ускорить процесс естественной регенерации. К тому же оставались некоторые сомнения в том, что Силле сможет пользоваться своим даром целителя. Регены блокируют магические способности, изменяют сущность равейн и убивают вторую ипостась ведарси. Но Акери сказал, что был лично знаком с одним целителем из шакаи-ар.

– С кем? – искренне заинтересовалась я. Среди людей почти не встречалось наделенных этим даром. Человеческий организм не выдерживал того потока энергий, который пропускал через себя любой целитель, и сжигал сам себя. На все же Пределы сейчас было только несколько десятков подобных Дэйру… и ни одного, кто бы его превосходил.

Раньше не было.

– Когда я спросил, он не ответил, – пожал плечами Ксиль, возвращаясь к возне с Дариэлевой прической. Я хмыкнула: что бы ни менялось в этом мире, но золотисто-медовые, гладкие, как шелк… да что говорить – даже спутанные и тускловатые, как сейчас, волосы эльфа по-прежнему вводили Максимилиана в состояние полного восторга. Это смотрелось забавно, как если бы матерый убийца при каждом удобном случае начал умиленно охать над котятами. – Да и так ли это важно… Найта, а ты сможешь спать в кресле? Я бы не рискнул подкладывать тебя под бок к Силле сейчас…

– Спать? – удивилась я. – Да разве я сейчас засну… Лучше книжку почитаю. Да и Дэйр может очнуться в любую минуту.

Максимилиан в ответ только хмыкнул и, кажется, полностью посвятил себя игре с тяжелыми золотистыми прядями волос. Я задала еще пару вопросов, но беседы не получилось. А через некоторое время меня, как ни странно, действительно начало клонить в сон.

Последним, что запомнилось, было ощущение неимоверной тяжести «Токсикологии» в неуклюжих пальцах и вездесущий в Академии сквозняк.

Потом кто-то осторожно забрал у меня книгу, а на плечи легло теплое одеяло. Я пробормотала: «Спасибо, Ксиль» – и провалилась в сон.

Утром, естественно, спина у меня затекла, как у столетней бабки.

Максимилиан все так же сидел в изголовье кровати, пристроив голову Дэйра себе на колени. Челка целителя была заплетена в мелкие-мелкие косички. Выглядело это ужасно смешно.

– С пробуждением, малыш, – весело произнес Ксиль, не открывая глаз.

– Только не говори, что ты всю ночь возился с его прической, – вырвалось у меня вместо приветствия. Взгляд против воли приковало к мутному облачку «воздушного» гипса вокруг ладоней Дариэля. Даже издалека было видно, что руки покрывала пусть и слишком светлая, но все-таки абсолютно здоровая кожа.