Софья Ролдугина - Тонкий мир

– Скажем так: я просто взглянул на это не как друг Максимилиана, а как целитель.

Попытка воплотить в жизнь даже такой несложный план с треском провалилась.

Нет, позавтракали мы, конечно, без проблем и неожиданностей. Откуда бы им взяться, если запасливый и заботливый Дариэль еще с вечера отложил часть лакомств из ресторана на утро.

А вот потом уже начались сложности.

Лабораторный этаж пустовал. Только несколько кланников из Крыла Льда с неулыбчивыми лицами и беззвучной поступью патрулировали коридоры. В самой лаборатории горел свет. Из-за приоткрытой двери доносились голоса и гитарный перебор. Я тихонько заглянула внутрь – и тут же вышла, бесшумно прикрыв за собой дверь.

Там, за столом, украшенным скособоченной елочкой, сидел Холли – непривычно счастливый, улыбающийся. Рядом с ним устроилась маленькая рыжая женщина в старомодном костюме, а напротив скользил пальцами по гитарным струнам высокий юноша со светлыми волосами, в беспощадном свете люминесцентной лампы вдруг по-волшебному отблескивающими то медью, то золотом, то серебром. Он старался не смотреть на Холли и его смешливую собеседницу, но красивое лицо омрачала печать ревности.

Мой визит явно был бы не ко времени.

Уже свернув за угол, я услышала, как лабораторная дверь захлопнулась и послышался звук, похожий на скрип ключа в замочной скважине.

Брат тоже был… занят.

– Найта, ты немного невовремя, – переступил он с ноги на ногу на пороге – непривычно аккуратный, со стянутыми в строгий «хвост» волосами, одетый в почти новые джинсы и темно-зеленый свитер. – У меня Лайм, – пояснил Хэл совершенно непонятно.

– Кто? – переспросила я, чувствуя себя глупо.

– Девушка, – буркнул брат.

– А… я ее знаю? – более умного вопроса не придумалось.

– Не знаешь, – нелюбезно ответил Хэл. – Познакомитесь на свадьбе.

– Когда?!

– Через пять лет, когда Академию закончу. Все, Нэй, до скорого, потом поговорим.

И с этими словами Хэл захлопнул дверь прямо перед моим носом.

– Нахал, – обиженно пожаловалась я двери. – Завел непонятно кого и непонятно когда, а сестре даже объяснить ничего толком не хочет.

В комнате девичий голосок что-то негромко, но сердито выговорил Хэлу. Дверь виновато заскрипела петлями, и брат опять выскочил в коридор.

– Лайм просила передать, что у нас все очень серьезно, – произнес он с убийственной миной на лице. Мне стало немного обидно, что какая-то Лайм имеет на Хелкара больше влияния, чем родная сестра. – И мы правда поженимся после Академии, потому что встречаемся с пятнадцати лет. Ну, что ты так на меня смотришь? Мама в курсе, честное слово.

– Верю… – я оглянулась на Дэйра в поисках поддержки, но он, поздоровавшись с Хэлом кивком, отошел в сторону, чтобы не мешать «родственному» разговору. – Просто… немного удивляюсь. Ты не торопишься?

Хелкар усмехнулся, неожиданно по-взрослому:

– Ничего не тороплюсь, мне будет уже двадцать четыре. Это вы, равейны, все растягиваете на века и усложняете.

– Думаю, нам пора, – Дариэль решил вмешаться и взял меня под локоть. – Приятно было увидеться, Хелкар, – улыбнулся целитель брату. – Веди себя с дамой прилично.

– Обязательно, – пообещал Хэл, подвигав бровями, и попрощался.

Уже в коридоре я поняла, что кроме удивления и толики ревности, ощутила после разговора с братом… зависть. Точнее, ее тень, но… но насколько все упростилось, будь Ксиль студентом, а я – равейной седьмой ступени.

– Каждый хорош в своей шкуре, – вполголоса заметил Дариэль, слегка сжимая мою руку.

Я вздрогнула и запнулась о неровный пол, практически повиснув на Дэйре.

– Ты овладел телепатией?

– Пока еще нет, – улыбнулся целитель, легко удерживая меня за локоть. – Улавливать мысли получается только в непосредственном контакте, а так я слышу «белый шум». Ксиль говорил, что после охоты и насыщения «качество звука» улучшается, но пока я этого не замечаю… – он осекся и с тревогой взглянул на меня.

Я же для устойчивости плюхнулась на пол.

– Дариэль, – натянуто улыбнулась я, глядя на помрачневшего целителя снизу вверх. Холод камней просачивался сквозь джинсу, делая сидение на полу более чем некомфортным занятием. – Только не говори, что ты уже побывал на охоте.

Целитель виновато поджал губы и протянул мне руку, помогая подняться.

– Мы с Максимилианом решили не затягивать с первой охотой и отправились в ближайший город через портал, пока ты спала, – объяснил он, удерживая мой взгляд. В темно-зеленых глазах нарастало напряжение. – Не могу сказать, что мне понравилось это действо, но все оказалось не так страшно, как я успел себе напридумывать, – в голосе проскользнули нотки самоиронии. – Самым трудным было напоить… жертву «ршессовой настойкой», чтобы стереть воспоминания о последних часах… Идем, Нэй. До «Арены», где тренируется Ксиль, путь еще не близкий.

– Я думала, ты будешь терзаться чувством вины после первой же охоты, – призналась я, подстраиваясь под широкие шаги Дариэля. Ноги слегка заплетались.

– Я тоже так думал, – Дэйр смотрел прямо перед собой и почему-то улыбался. – Но голод сильно меняет восприятие. И меня это немного… пугает. Я начинаю думать: а вдруг это было во мне всегда – жестокость, азарт, чувство безнаказанности… Вдруг во мне изначально прятался изъян? А с другой стороны… – улыбка его стала диковатой, и по позвоночнику у меня словно пробежал слабый разряд тока. – Мне это безумно нравится. Разрешение делать, что хочешь, не оглядываясь на чужое мнение, руководствуясь лишь своей личной моралью – заманчиво, правда?

Он замедлил шаг и осторожно коснулся пальцами моей щеки. Едва-едва – и сразу отдернул руку.

– Прости, – произнес Дариэль, скучнея. – Я, кажется, заигрался.

Я шла, полыхая румянцем, и не знала, что и думать.

Запас удивления, отмеренного мне на ближайший год, уже заканчивался, хотя прошло еще всего полдня.

Весь оставшийся путь до «арены», где Акери проводил свои изуверские тренировки, мы хранили молчание. Дэйр размышлял о чем-то своем, а я… я разглядывала целителя, пытаясь отыскать признаки шакаи-ар в привычных эльфийских чертах. И то ли замечала, то ли выдумывала сама – слишком плавные для целителя движения, когти, то укорачивающиеся, то удлиняющиеся, манеру проводить время от времени языком по заострившимся клыкам…

А Дариэль, не подозревающий о моих душевных метаниях, словно дразнил меня. То слишком приближался, почти вплотную, обдавая жаром – шакарская температура тела ощущалась даже сквозь два свитера, его и мой. То блестящими когтями отводил с лица золотистую прядь, слегка задерживая пальцы у виска. Задумчиво опускал ресницы, шел почти вслепую, чудом (или шакарским чутьем?) не запинаясь о приподнятые края каменных плиток и ступени лестниц, облизывал постоянно пересыхающие, темные губы…