Софья Ролдугина - Тонкий мир

Я зажала уши. Глупо. Но до сих пор, услышав хотя бы намеки на то, что мой отец жив, я отстранялась от действительности. Не знаю, что там у мамы произошло с… с ним. И не хочу знать. Хэл в курсе, он даже встречался с отцом…

А я… я – ведьма.

И этим все сказано. У ведьмы есть только мать. И больше ей никто не нужен.

– Найта, – Элен мягко отняла мои руки от головы. – Дослушай, пожалуйста. Я даже не прошу тебя как-то реагировать, просто выслушай. Ты любишь Максимилиана. Я вижу это. Пусть кому-то такое чувство покажется детским, легкомысленным. Но ты действительно его любишь. То, что ты сделала ради него… что ему простила… Все это выходит за рамки простых дружеских отношений. И он… тоже, кажется, испытывает к тебе серьезные чувства. Думаю, пока в его отношении больше благодарности и нежности, но именно из них и может вырасти настоящая любовь. Но… не сделает ли она тебя несчастной? – мамин голос стал совершенно ровным. – Да, сейчас мысли не заходят дальше поцелуев и прочей романтики, но когда-нибудь тебе захочется иметь настоящую семью, детей… А вероятность появления ребенка у пары шакаи-ар – равейна почти равна нулю. Или ты откажешься от своего дара?

Мои щеки вспыхнули. На душе стало очень-очень погано.

– Мама! Ну что ты такое говоришь! Как будто мы уже поженились с Ксилем! И вообще, неизвестно, захочет ли он оставаться со мной… – слова прозвучали как-то горько. Мама отвела взгляд.

– Я ни на чем не настаиваю, Нэй. Просто подумай. Потом. И… не ошибись. И еще, Найта… Заметь, ты даже мысли не допускаешь о том, чтобы перестать быть равейной.

Я резко встала, слишком громко отодвинув стул. В горле встал соленый комок.

– Ты зря думаешь, что я не смогу, мама. Знаешь, мне уже приходилось видеть ведьм, отказавшихся от дара. Конечно, отказавшихся не по своей воле, не ради семьи… – в памяти всплыло лицо Габриэлы. Да, наверняка она иногда чувствовала тоску и страшную пустоту в груди, но большую часть времени миссис Грэймен выглядела такой счастливой! Не даром только случайность позволила мне обнаружить, чего лишена была хозяйка дома, в котором я проводила столько времени. – И если понадобится – повторю их путь. Я люблю Максимилиана.

Чувствуя, что вот-вот расплачусь, я выскочила из комнаты. Наверное, меня действительно можно назвать еще девочкой. До ужаса боюсь войны, крови и жестокости, ошибаюсь и часто не могу сделать правилльный выбор… Но решать за себя такие вопросы я никому не позволю. Даже Элен. Тем более Элен.

– Эй, ты чего? – возмутился Хелкар, с которым я чудом избежала столкновения в коридоре. – Сейчас бы весь сервиз раскокал… Как бы чай пили?

– А я и не хочу, – процедила я сквозь зубы, размазывая по лицу злые слезы.

– Чего не хочешь? – оторопело замер брат.

– Ничего, – хлопнула я дверью комнаты.

Так, спокойно, дыши! Надо успокоиться. Элен все верно сказала. Если бы я была полностью уверена в своем пути, то сейчас не впала бы в истерику. Да и Максимилиан придет с минуты на минуту, а уж ему-то совершенно ни к чему видеть меня в таком состоянии. Позже, если наши отношения действительно станут серьезными, мы поговорим обо всем. И о даре, и о детях…

Но не сейчас. Потом. Потом…

– Малыш? – осторожно легли прохладные ладони на мои вздрагивающие плечи. – Что тут случилось за жалкие четверть часа?

– Все… в порядке, – не выдержав, я повернулась, спрятав заплаканное лицо на груди у князя. – Только… не читай мои мысли… пожалуйста.

Максимилиан некоторое время не отвечал, мягко поглаживая меня по волосам и по спине.

– Не буду, – тихо произнес он наконец. – Просто если тебе опять станет грустно – вспомни, что возлюбленная Тантаэ была ведьмой. Обращенной им. И родители Теана и Шеа – такая же безумная пара. И еще вспомни вот это… – Максимилиан запрокинул мое лицо и осторожно поцеловал. Губы были солеными. – Я люблю тебя, – почти беззвучно прошептал он. – Вот и все.

С души словно камень свалился.

– Максимилиан… – я нервно рассмеялась, отстраняясь. Слез как ни бывало. – Тебе психологом надо работать. Чудеса творить будешь!

Северный князь усмехнулся.

– Не чудеса, а легкое эмпатическое воздействие. Тебе ведь лучше? – я кивнула, подумав про себя, что помогло мне не упомянутое «воздействие», а три простых слова. – Тогда возвращайся на кухню. Леди Элен беспокоится, да и юный некромант сам не свой… Я торт принес, – добавил он невпопад.

– Спасибо, – мои губы тронула улыбка.

И, конечно, благодарна я была отнюдь не за угощение к чаю.

В конце концов, все будет хорошо. Не может не быть…

Отправляясь в Кентал Савал, я обычно испытывала душевный подъем и теплое чувство, будто возвращаюсь домой. В каком-то смысле Дальние Пределы – это и есть мое родное гнездышко. В детстве мы с Хэлом проводили гораздо больше времени в гостях у целителя, чем в родном Зеленом. Стоило только услышать слова «Кентал Савал», как накатывала расслабленность и покой.

Сейчас же я чувствовала себя так, словно собираюсь на битву.

– Готова? – тихо спросил Максимилиан. Я кивнула.

Провожать нас вышла одна Элен. Хэл еще несколько часов назад отбыл в Академию. Он и так устроил себе внеплановые каникулы почти на неделю, а посреди учебного года студентов отпускают домой только по исключительно важным причинами и от силы на пару дней. Рэмерт, будучи деканом, как мог, прикрыл его прогулы. По документам мой брат вернулся к месту занятий еще позавчера и «заболел».

Уж не знаю, кто настучал в деканат, но прямо во время чаепития, когда я немного успокоилась после разговора с Элен, Мэйсон нервно сообщил по связи, что со дня на день начнется практика по боевым заклинаниям, и если Хэл не успеет сейчас хотя бы к третьей паре, то моего братишку сделают мишенью для тренировки. И его, Рэма, заодно.

Хелкар выслушал торопливый пересказ излияний Мэйсона, поухмылялся, медленно, со вкусом допил чай и телепортировался в свою комнатку в общежитии с таким многообещающим выражением лица, что мурашки по спине пробежали. Я мысленно посочувствовала неудачнику, заложившему моего злопамятного брата.

– Удачи, Найта, – обняла меня напоследок мама. Под внимательным взглядом Северного князя это вышло немного неловко. – Будь умницей, веди себя осмотрительно. И подумай хорошенько о моих словах. В конце концов, мир вертится не вокруг твоего…

– Леди, – очень нежно и ласково прервал ее Максимилиан. – Я понимаю, что вы меня недолюбливаете, но, может, хотя бы не будете отговаривать Найту в моем присутствии? Или мне отвернуться?

– Прошу прощения, – с достоинством отозвалась Элен. – Но мнения я не поменяю. Даже после десятка таких бесед, как сегодня.