Софья Ролдугина - Тонкий мир

Меня передернуло, стоило только представить, как разворачивались бы события, будь Дариэль чуть менее предусмотрительным. Если бы Лиссэ не знала, где его искать… Однако успокаивает то, что теперь уже точно ясно – тетушка никак не могла подставить Дэйра, ни прямо, ни косвенно. Не то чтобы я в ней сомневалась, но всякое случается…

«Правильно, малыш, – одобрил Максимилиан. – В таких делах лучше быть слишком подозрительным, чем беспечным и мертвым. Конечно, Тай бы сказал об этом лучше, чем я, но смысл таков: даже телепаты ошибаются в людях, что уж говорить об остальных».

«И все равно я рада, что Лиссэ ни при чем».

«Согласен. Та эльфийка, конечно, не сахар, но и не предательница. Чистая, прямая и бескомпромиссная… Уважаю таких. Мне тоже не хотелось бы видеть ее своим врагом…»

– Сначала все шло, как обычно, – продолжал Дариэль. Он говорил скованно, будто стеснялся того, что собеседник может слышать еще и его мысли и чувства. – Отыскал место, достал инструменты, начал срезать грибы… У меня как раз недавно появились деньги на новые ножи с инертным покрытием. Древесные грибы при взаимодействии с металлом быстро теряют свои свойства, а костяными лезвиями приходится работать подолгу, отпиливать по миллиметру в час. Раньше пробовали использовать золото – как металл, практически не поддающийся окислению, но последние исследования показали, что простое серебро с напылением из минерального…

– Дэйр… – смущенно кашлянула я. Максимилиан из всех сил сохранял серьезный вид.

Целитель виновато улыбнулся:

– Про напыление я, наверное, лучше потом объясню, тебе будет интересно, Нэй… Кстати, дальше и рассказывать-то нечего. Мне показалось, что за мной следят – такое премерзкое ощущение зуда под лопатками, – «Крылья прорастают?» – усмехнулся про себя князь. – Я обернулся, спросил, кто здесь… А потом мне заломили руки за спину и всадили в горло шприц. Убойная доза снотворного… Меня не так-то просто отравить, – с искренней обидой заметил целитель. – Из-за работы с ядами в крови много чего намешано. Антидоты, укрепители… Тот же «Чистотел» после каждого опыта… – он взболтал остатки молока в чашке. – То есть дротик или отравленная игла бы не подошли…

– Я понял, – перебил его Максимилиан. Глаза у вампира сияли от азарта. – Ты не смог разглядеть лица нападавшего?

– Нет. Наверное, – качнул головой Дариэль. – Последние несколько минут перед тем, как снотворное подействовало, стерлись начисто. Я помню, как срезал эти чертовы грибы, помню, как болели вывернутые руки – но очень размыто.

Князь, казалось, задумался.

– Наша память фиксирует все, хотим мы того или нет, – проговорил он после паузы. – Если ты видел убийцу, Дариэль, то в твоей памяти хранится его образ. Эффект от снотворного мешает добраться до этих воспоминаний, но они никуда не исчезали…

Максимилиан медленно встал, обошел стол и сел на диван рядом с целителем. Тот машинально отодвинулся – брезгливый, но естественный жест, и тем более обидный.

– Дариэль, – очень тихим, пробирающим до костей голосом произнес Северный князь, осторожно накрывая ладонь целителя своей. Пальцы эльфа судорожно дернулись и словно заледенели в плену черных когтей. Как будто птица угодила в змеиные кольца. – Не закрывайся. Позволь мне заглянуть дальше…

– Зачем тебе это? – Дэйр словно разом охрип. От волнения или от испуга? Чушь, мой эльф не умеет бояться…

– Я хочу помочь тебе, – Максимилиан удержал его взгляд.

Я сглотнула. Боги, как знакомо…

Сила шакарского обаяния… убийственная. Это инстинкт охотника и жертвы – когда хищник так смотрит на тебя, то тело отказывается повиноваться и мысли замирают. Неважно, насколько хорошо ты умеешь себя контролировать – подсознание всегда сильнее. Загляни в зрачки своей смерти – и окажешься в ловушке.

– Помочь? – целитель моргнул, пытаясь разорвать контакт. Тщетно.

А я сидела и даже пошевелиться не могла от напряжения. «Ксиль не сделает ему дурного, Ксиль не сделает ему дурного», – стучало в голове, как мантра.

– Да, Дэйри, – ласково произнес Максимилиан. – Ты хочешь найти убийцу? Хочешь отомстить за свое унижение? Хочешь действовать вместе со мной?

Дариэль ничего не сказал. Только улыбнулся. И в ту же секунду на меня обрушился поток бессвязных картинок: нож, небо, трава, снег, засохший лист… Максимилиан ушел в чужие воспоминания так глубоко, что почти потерял над собой контроль, транслируя все то, что видел . Образы сменялись настолько быстро, что я не успевала их осознать – только инстинктивно почувствовать.

А потом – через минуту, через час? – одна картина вспыхнула невыносимо ярко, словно подсвеченная изнутри.

Промерзшая земля под щекой. Тяжелеющие, слипшиеся от влаги ресницы. И – изящная, совершенная ладонь, откидывающая прядь с лица целителя.

– А он осторожен, – Максимилиан расслабленно откинулся на спинку. Дэйр почти зеркально повторил его жест. – Ни единой ошибки. Все, что у нас есть – это его рука. И что-то мне в ней не нравится…

Я зажмурилась, вспоминая. Мне тоже что-то показалось неправильным. Что-то, лежащее на поверхности… Что-то…

Есть.

– У него нет линии жизни, – ошарашенно произнесла я. – У него вообще чистая ладонь. Совершенно.

А это значит…

О, боги…

Только демона нам не хватало!

Сначала тихо, на грани слышимости, проскрипели ступеньки в коридоре. Потом зашуршала занавеска над дверью. Щелкнул зловеще замок…

Пересилив себя, Дэйр открыл глаза. В неподвижной, исходящей паром воде отражался до отвращения знакомый силуэт. Что-то подсказывало целителю, что в данный момент силуэт скалится во все клыки.

«И почему я не утопился?» – тоскливо подумал Дариэль, ныряя в помутневшую от мыла воду.

Когтистая рука цапнула его за косу под затылком, обжигая холодом.

«Труп ходячий», – Дэйр постарался вложить в эту мысль все запасы внутреннего яда. А их за семь тысяч лет накопилось вполне достаточно, чтобы отравить эту купальню, Дальние Пределы, дворец Леарги, да еще и на пару баз инквизиции осталось бы.

Рука насмешливо пощекотала длиннющим когтем острое ухо, а потом потянула вверх, заставляя вернуться в жестокий мир.

– И какого ты здесь делаешь? – устало поинтересовался Дариэль, на всякий случай закрывая глаза. Привычка многоопытного труса: если я тебя не вижу, то можно притвориться, что и ты меня тоже.

– Собираюсь окунуться, – князь по-мальчишески дернул целителя за косичку. – Не возражаешь?

– А мои возражения на что-то повлияют?

За спиной у эльфа зашуршали одеждой, принюхались и, судя по звукам, с отвращением бросили что-то скомканное в угол.