Николай Ярославцев - Преднозначение

Смур наполнил себе чарку, но пить не стал. Сел на лавку, рядом с Радогором, обреченно опустив плеч и изредка косил на него сердитым глазом.

-Пока достаточно будет поставить заставы по кромке леса. Растряси городскую мошну, не пожалей серебра. Сторицей все окупится. Земли сами к тебе в руки валятся. У меня все в голове мутилось, пока сон твой слушал. – Голос Радогора против воли забирался в самый мозг, просачивался в душу, проникал в сердце. – Без рати все в горсть себе затянешь. Не воеводой, князем сядешь на тех землях. И плечу будет, где развернуться. И что людям передать и детям оставить будет. А пуще того, память…

-Думать буду! – Смур решительно поднялся и выплеснул чарку в рот. – Думать буду, а как надумаю, так и будет. От добра, добра не ищут.

-Думай. – Легко и, даже отстраненно отозвался Радогор. – Но мне кажется, что ты не Остромысл, которого больше всего заботила собственная калита. И боги не напрасно оставили тебя одного в городе. Думай, время есть. Немного, но есть. А я знаю, не последний сон к тебе пришел, воевода Смур.

Смур не ответил. Не глядя на них, стоя уже, выпил последнюю чарку и направился к дверям. Взялся за дверную скобу, постоял о чем – то размышляя, и повернулся к Владе.

-А не узнать тебя, княжна. Венца нет, а не захочешь да княжну признаешь. И сон разобрала не по женски, по княжески. Как пряжу распутала и в нитки свила.

Без стука затворил за собой двери и ступени застонали под его тяжкими шагами. Влада взглядом проводила его шаги и с улыбкой посмотрела на Радогора.

-Теперь совсем сон потеряет.

-Или найдет, как успокоится. – Ответил он и повалился на лавку.

-Ты про этот сон Ратимиру говорил?

Радогор лежал с закрытыми глазами, сцепив ладони под головой и словно не слышал ее.

-Уж не сам ли ты его навел на воеводу? – Лукаво спросила она, укладываясь рядом с ним на широкой лавке. – И вран до нас успел прилететь.

-Могу ли? Вещий сон от богов.

По глазам княжны понял, что не поверила ни одному его слову.

-А тогда про другой сон откуда знаешь? Не боги же тебе сказали? – Поднялась на локте и заглянула в лицо. – Люди жили тихо, дальше опушки не заглядывали, пока ты не пришел… А зачем?

Радогор чувствовал на себе ее пристальный взгляд, но продолжал молчать. И она, с упрямой настойчивостью, повторила свой вопрос.

-Зачем, Радо? Не голодают, не замерзают, живут в достатке.

-Дедко Вран говорил, - Он неохотно разжал губы. – В иных землях люди уж давно из лесов выбрались. Живут открыто. В лесах, как дикие звери, не прячутся. А наш народ затаился, укрылся от всего мира и слыхом о нем не слыхивали, и видом не видывали. Так и пропадет в безвестности, коли не выйдет к людям. И имя его забудется. Нельзя прожить всю жизнь, отгородясь от соседей. Душа устанет от одиночества и мозг оскудеет. Тот же Смур разве за серебром в чужие земли уходил?

Открыл глаза и попросил.

-Задвинь закладку, глаза слипаются.

Лада резво прыгнула на ноги и заторопилась к дверям. Подтолкнула тяжелую дубовую закладуху ладонью и поспешила вернуться к нему. Но Радогор уже спал даже не изменив положения. Вздохнула и осторожно, чтобы не разбудить, прилегла рядом, положив голову на его плечо. И уснула сама, едва закрыла глаза.

Городские ворота остались далеко за спиной, а Смур все ехал рядом. И молчал.

-Надумаешь, воевода, к зиме пошли десяток воев к городищу рода Бэра. Против больших сил и сотня не устоит, а малые и десяток удержит, если за тыном отсиживаться не будет. И ступай мягко, что народ не вспугнуть. И бери, бери, но не жадничай. Сколько в горсти уместиться, чтобы сквозь пальцы не сыпалось. Труд это будет долгий. Внукам и правнукам останется. Еще и дальше их пойдет… И от Ратимира не шарахайся, под его руку встань. Его порубежная дружина к рати приучена. Поможет.

-Мне в том какой резон? – Спросил воевода, хмуро глядя в землю.

-Силы вдвое прибудет у каждого. И другое помни. – Наклонился, к самому уху приник. - У Ратимира девки – дочери, у тебя же сын… Вас не будет, все ему останется. А в детях его твоя и Ратимира кровь побежит.

Радогор даже досаду свою скрыть не пытался. Простое дело взрослому мужу втолковывать приходится.

-А вы?

-Мы за край леса пойдем. – Спокойно, словно по грибы собрался, ответил Ралогор. – Там нас ждут. Все глаза проглядели, а мы все не едем и не едем.

-Одни? – Чуть не ахнул Смур. – Это же верная смерть!

-Почему же одни? – Усмехнулся Радогор, перемигиваясь с княжной. – Там нас ждет такая дружина, какой ни у одного князя и воеводы не было. При одном виде бежать захочется, не оглядываясь.

Влада сначала не поняла о какой дружине идет речь, а когда поняла, зябко поежилась и подвинула Буланку ближе к Радогору.

-Ни когда не слышал, чтобы ты о какой – нибудь дружине заговаривал. Вечно у тебя за пазухой для нас что – то, да припасено. – Проворчал Смур, и покосился на врана, который прилетел невесть откуда, свалился на сверху и теперь топтался на плече Радогора, устраиваясь удобнее.

-Один здесь, сейчас и другой появится.

-Появится. – Согласился с ним Радогор. – Вот видишь, уже четверо нас.

-А дружина?

-Морок, Смур. – Совсем уж неохотно, словно через силу, ответил Радогор. – Ярл, Свирепая Секира со своими людьми, которых я посек. Родичи мои, которых без погребения оставил. Те, кто к тебе ночами приходил. Ну и дорогой тоже насобирал…

Смур дернулся и поднял на него взгляд, в котором застыл неподдельный страх.

-Ну, что мне прикажешь делать, сударь мой? Не зверь я… А они ждут, когда отпущу их. Кроме родичей, конечно. Они своей волей пошли, чтобы за гибель рода спросить – Вздохнул, сдерживая грусть и наклонился к Смуру, чтобы обнять его. – Прощай, друг мой. Не увидимся больше. Все, что сказал, запомни. Надумаешь, иди нашим следом.

-Где же его разглядишь? – Пробормотал Смур, высвобождаясь из его рук, чувствуя, как сразу онемели и заныли плечи.

-Зарубки оставлять будем, мимо не предешь. – Совсем уж буднично успокоил его Радогор. – Поедем, Ладушка. Все, что должно быть сказано, сказано….

-А услышано ли, Радо? – Хотела спросить княжна.

Но не успела. Жеребец уносил его размашистым галопом вдаль по дороге. И она тряхнула поводьями, боясь отстать, и заторопилась за ним, обернулась и на скаку крикнула. – Прощай, воевода! Вовек не забуду твой бесценный дар.

Радогор придержал своего жеребца, давая ей возможность пристроиться к нему.

А воевода еще долго стоял на дороге, провожая их взглядом и все не решался повернуть обратно, к городу. И бессильно пытался вспомнить тот бесценный дар, за который только что его поблагодарила княжна.

-Успеть надо, Лада, пока сухая погода держится.

-Я и слова не сказала. – Влада с недоумением посмотрела на него. – Ты этой дорогой ехал?