Анна Аршинова - Девочка по имени Аме

— Не вмешивайся, — ее голос понизился.

Она не ками. Может быть, мать всего мира, но она не ками. Она не стареет, но и Сейкатсу использовать не может. Она слаба, и быстро устает. Она много спит. Какое-то жалкое существование!

— У тебя что-то срочное? — Цукиеми посмотрел на мать. — Так говори.

— Ничего такого, — покачала головой она. — Можно и отложить разговор, — Эхисса снова посмотрела на Хорхе. В ее глазах горел опасный огонь, который обещал множество неприятностей. Хорхе решил быть осторожнее впредь.

— Мне нужно вернуться в Еминокуни. От обязанностей меня никто не освобождал.

— Иди, — обреченно кивнула она. — Странно осознавать, что оттуда тебя вытащил какой-то мальчишка.

Цукиеми со странным выражением посмотрел на Хорхе. Тот не знал, что и думать по этому поводу.

— Сейчас он едва ли не единственный, кто сможет сохранить твою драгоценную Академию.

— Не слишком ли ты много надежд на него возлагаешь?

А вот это уже оскорбление. И Хорхе захотел ответить, но Цукиеми его опередил.

— Доброй ночи, Идзанами.

Хорхе захлопнул рот, понимая, что момент упущен. И теперь, если полезет в драку, будет выглядеть нелепо и едва ли не смешно.

— Доброй ночи, сын. Хорхе, — она слабо кивнула.

— Ночи, Эхисса, — насмешливо поклонился молодой ками. Внутри росло чувство удовлетворения, этот раунд остался за ними. Но с Идзанами все же не стоит шутить. Она опасна.

На этом они прощаются, и расходятся в разные стороны — Эхисса идет к главной башне, а Цукиеми и Хорхе направляются к общежитиям ками. У Хорхе на редкость хорошее настроение, и, кажется, что нет на свете силы, которая бы сумела испортить его. Цукиеми по-прежнему загадочен и непроницаем, и совсем неясно, что движет им, но это сейчас неважно. Сейчас между ними уютное молчание, которое более красноречиво, нежели тысяча слов.

Они заходят внутрь, и Хорхе трясет головой. Комья мокрого снега, что нападали на него во время возвращения из пагоды, теперь валятся на пол, теряют свой белый цвет и превращаются в лужи. Цукиеми останавливается, и опускает фонарик — здесь в нем надобности, коридор, в котором они стоят, достаточно освещен. Снег тает в его волосах, тонкие прядки намокают, и волосы теряют свою пышность. Легкой соловьиной трелью отзываются полы на их шаги.

— Завтра после обеда. В додзе, — Цукиеми всегда краток, его речь экономна, состоит из коротких и емких фраз. Понимание собственного наставника для Хорхе кажется искусством. И в этом искусстве ками преуспел. Во всяком случае, ему хочется так думать. — Но медитаций это не отменяет.

— Как скажешь, учитель, — Хорхе кланяется, и в его поклон искренен настолько, насколько он может быть таковым. Цукиеми считает, что им можно приступить к тренировке Кендо. Это, несомненно, радостная новость.

— Спокойной ночи, Хорхе, — его голос глух и невыразителен. И он вновь поднимает фонарик, демонстрируя тем самым намерение уйти.

— И тебе, — широко улыбается ками, довольно и немного самодовольно.

Потом он идет по длинным коридорам и переходам, минуя комнаты остальных ками. Общежития ками — это пять домов, соединенные между собой, как вагоны поезда. Они зашли со стороны Сошу — это первое общежитие, Ямато находится в противоположном конце. У большинства комнат задвинуты фусума и горит неяркий свет — после отбоя запрещается покидать свои покои, ведь Хищники имеют вспыльчивый нрав, могут и сцепиться. Ограничитель — это не меч, он не избавляет от полной неприязни к себе подобным. Некоторые фусума закрыты неплотно, и Хорхе иногда заглядывает в щель, и видит разное: ками, склонившихся над свитками, расстеленные постели, части комнат — как позволяет обзор. Чаще всего он не видит ничего, лишь полоска света и кусочек обоев.

В комнате Хорхе темно хоть глаз выколи, но рядом с порогом, слева находится низкий столик, на котором стоит фонарик. Ками опускается на колени, нащупывает светильник и зажигает его. Комната озаряется светом, и после тьмы он кажется ослепительным. Только после этого Хорхе задвигает фусума.

Чужое присутствие выдает настойчивый запах. Хорхе неплохо умеет идентифицировать ками лишь по одному запаху, но сейчас — не может, потому что он здесь не один, а смесь. Трое, может, больше ками. И они до сих пор здесь.

— А мы уж решили, что ты не придешь сегодня на ночь… — это Эдгар. Хорхе поворачивается, язвительно улыбаясь, и на его лице написано превосходство, которое так бесит всех без исключения представителей школы Сошу. Эдгар разлегся на постели Хорхе, и закинул руки за голову. Он разлегся так специально, чтобы сильнее насолить неприятелю, ведь спать на месте, которое хранит запах чужого ками, невозможно для Хищника.

— Тебя это так волнует? — Хорхе дергает бровью, демонстративно не обращая внимания на местонахождение Эдгара.

— Ну, конечно! — подтверждает он со смехом. Но от смеха этого разит опасностью, и кожа покрывается предупреждающими мурашками. — Знаешь, что мне не нравится? Твои секреты. Или считаешь, что если являешься сынком ректора, то особенный? Ты просто бездарь.

Хорхе ослепительно улыбается. Если отбросить ту ярость, с которой сверкает фиолетовый глаз Эдгара, можно разглядеть зависть. Не очень достойное чувство для ками, так? Да, бездарь, — соглашается Хорхе мысленно, и сразу же усмехается. — Который умеет делать такие щиты, что ему собираются доверить защищать всю Академию!

— Лыбу спрячь, — угрожающе рычит Эдгар. — Бесит жутко.

Но Хорхе улыбается шире. Он не собирается уступать. Ямато наделена не только хитростью, но и гордостью, и вторая сейчас сильнее. Намного. Довольно опасное состояние: когда включается гордость, как следствие, отключается чувство самосохранения. Помимо Хорхе и Эдгара здесь находятся еще двое ками. И один из школы Сошу, второй — Ямато. Что же им пообещал Эдгар, что они отправились за ним?

— Ох, простите, — произносит Хорхе с издевкой. — Нашего короля выводит из себя моя улыбка? Я не хотел… Хотя, где я тут короля увидел? — он с наигранной озабоченностью оглянулся по сторонам. — Нет тут ни одного!

Хорхе считал, что находится в безопасности. Общежития были построены так, чтобы быстро и эффективно обнаруживать драки, еще ни одна не прошла незамеченной. Но, кажется, он ошибся. Недооценил степень опасности Эдгара. Не успел Хорхе и глазом моргнуть, как противник перешел в кехо, и в комнате мелькнула только размытая тень, а потом грубая рука схватила за волосы, и с силой дернула, а другая надежно запечатала рот. Ловушка захлопнулась, и теперь его держали, поэтому великолепное кехо, отпадало так же. А драться врукопашную с представителем школы Сошу? Да разве можно победить Эдгара вот так?

Хорхе дернули за косу, и ловко пресекая все его попытки вырваться, потащили прочь из общежитий, на холод босиком. Морозный воздух обнял их, а снегопад укрыл их, и никто не мог увидеть странную четверку ками, которые направлялись прочь от общежитий. Осознав, что ему не выбраться просто так, Хорхе затих и прекратил сопротивление. Эдгар этим воспользовался и ускорил шаг. Они направлялись к библиотекам сутр, и шансы получить помощь со стороны уменьшались с каждым шагом — в этой части Академии даже днем можно никого не встретить, а уж ночью…