Ната Чернышева - Тропою снов

Меня словно стегнуло. И больше я не колебалась. Выдернула рукав из пальцев наставника, подошла к дереву. Баирну словно ждал этого. Подвинулся, освобождая место, как тогда, у озера. Я влезла на толстую, с хорошее бревно ветку, устроилась поудобнее. И взялась за бумагу.

Я бережно подобрала лишившиеся волшебства кораблики. Непонятно почему, но мне вдруг стало их жалко до слез. Были красивые, яркие, замечательные, а теперь стали обычной мятой бумагой. Пустить в воду, так сразу же потонут…

— Выбрось! — раздраженно велела мне госпожа Саемма. — Выбрось сейчас же весь этот мусор! На помойку, там ему самое место…

— Не мусор это, — мрачно ответила я.

— Что-о?! Посидела на дереве и тоже умом рехнулась? Кто тебя просил? Кто просил к нему лезть?! Ну знаешь ли, одного психа для моего дома достаточно! Второго — не потерплю! Так и подмывало спросить, что она мне сделает. Баирну не велел меня из дома выгонять. Забыла она, что ли, что случилось, когда я в госпитале у нданны Кеммы оказалась?

— Ну чего ты молчишь? Чего молчишь, спрашиваю? Язык себе откусила?

Я посмотрела на нее, и Саемма вдруг поперхнулась словом.

— Не понимаешь, да? — тихо спросила я.

— А что тут еще понимать! Да ты…

— Плохо ему было, — сказала я с досадой. — Поддержать его надо было. Уважение проявить и сочувствие. А ты? Нехорошо поступила. Недостойно.

— Что?! — Саемма уперла руки в бока. — Разговорилась, я смотрю! По полслова раз в десять дней клещами из нее тянешь, а тут, ты посмотри, язык развернула и зашлепала им! Учить меня в моем же собственном доме вздумала! Да кто ты такая, девчонка?!

— Не боишься? — прямо спросила я.

— Чего мне еще бояться?! — визгливо выкрикнула Саемма. — Ну чего бояться-то? Его, что ли, бояться? Да ничего он мне не сделает, ему плевать, он никогда не…

— А что пожелание твое сбудется, не боишься? Ты Тьму поминала!

Гнев в глазах аль-нданна Баирну. Он в ярости, за сотню шагов видно. К нему ближе, чем на сотню шагов, никто и не подходит, а ведь толпа перед Храмом собралась немаленькая: почти весь город. Я, может, тоже не подходила бы. И вообще удрала бы без оглядки аж на ту сторону озера Кео. Но… Баирну неправ. И, кроме меня, сказать ему об этом некому. Половина города со мной согласны, половина, если не больше, но никто просто не посмеет рот открыть на обозленного Верховного аль-нданна. А мне уже все равно, что со мной будет, мне больно, мне обидно, меня саму душит ярость. В голове не укладывается, как это человек, которого я безмерно уважала, оказался способен даже не на подлость — на глупость, совершенно не соизмеримую с его мудростью, возрастом и рангом…

— Он не виновен! — кричу в гневном запале на всю площадь. — Не мог мастер Норк убить эту женщину! Вот не мог и все! Он ее любил!

Нет во всем Первом мире преступления страшнее убийства беременной женщины. Но я знаю, что мастер Норк на такое не способен! И обвинять человека, не разобравшись пристально в обстоятельствах дела — это ТОЖЕ преступление. Даже если погибшая — твоя близкая родственница!

… Двое огромных дорей-воинов, рожи незнакомые, злые… И не с добром они в мою мастерскую приперлись! Яростный бой с моим защитником, он аль-воин и имени я припомнить не могу никак… женщина, шагнувшая под громадный, истекающий Тьмой клинок…

Ворох ярких видений, и я не успеваю, не успеваю запечатлеть их все! А мне надо успеть, очень надо, и я спешу, спешу, но все равно не успеваю. Не успею нарисовать, так ведь снова забуду!

Анна Альбертовна пила которую уже по счету чашечку кофе. Настенные часы отсчитывали четвертый час нового дня. А душевнобольная девушка все сидела неподвижно, с остановившимся взглядом…

Терпение заканчивалось. Пора уже прекращать это сумасшествие! Анна Альбертовна поднялась из-за стола… И в это время Таня зашевелилась.

Карандаш в руке. Резкие, стремительные движения. Белизна листа плотно заполняется бессмысленными штрихами. А потом…

Беспорядочные каракули приходят в движение, буквально на глазах обретая цвет и объем. Так проявляется сделанный полароидом снимок…

Картина готова — окно в чужой, пугающий мир. Следом возникает вторая… третья… Одиннадцать — Анна Альбертовна не поленилась пересчитать — одиннадцать шедевров за полчаса!

— Расскажи мне об этих людях, Танечка.

— Вот мои учителя — дорей-воин мастер Норк и аль-нданн Баирну, а это — дорей-целительница, нданна Кемма…

— Вот ты говоришь, Накеормай — Вершина Света. А что же здесь люди Тьмы делают? Вот эти, в черном? Это же злобные враги, выбросившие тебя из родного мира…

— Анна Альбертовна! Тьма — это же просто Сила. Одна из Триады Высших. И все.

— Но Тьма — это же Зло, Танечка!

— Что вы! Никакое она не зло! Да и Свет — это тоже не добро. Это просто Силы. Природное явление. Как ночь, день или сумерки. А добро или зло только люди творят, что днем, что ночью — без разницы… Абсолютно неважно, какой изначальной Силе ты посвящаешь свою жизнь! Важно только то, кто ты есть.

— Ладно, не будем уж спорить. А это кто?

— Правительница Накеормая аль-нданна Юлеремма, а рядом — ее племянник двоюродный, младший… балбес…

— Почему же балбес? Довольно симпатичный молодой человек…

— Придурок он! Я уже замуж вышла, а он все равно продолжал меня доставать. Хотя знал, что ему ничего не светит: я другого всю жизнь любила, с самого детства, и он о том знал…

Таня продолжает с воодушевлением рассказывать о своем мире. Но Анне Альбертовне уже не до ее сказок… Ей неуютно, страшно. Кандидат психологических наук, она знает, что очень трудно на пустом месте выдумать целый мир с таким количеством красочных подробностей. И верить в него с такой несгибаемой последовательностью… Что-то тут есть наверняка! Что-то пугающее.'Так может быть, она и впрямь?.. Да нет, я же сама ее родила, двадцать с лишним лет назад! Но… картины? Возрастающее с каждым днем воинское искусство? Невесть откуда взявшиеся паранормальные способности? Господи, да что же мне делать с нею, как избавить от этого бреда?! И поделиться своей бедой не с кем… Не могу допустить, чтобы пресса разнесла. Хорош врач, своему ребенку помочь не может! Да и девочке оно ни к чему, работники Центра тоже желтые газеты читают… За что? За что мне это, Господи?!'

Пусто и одиноко в мастерской без наставника… Рассматриваю клинки, еще не забывшие тепло его рук. Мастер Норк умел создавать артефакты Тьмы. Редчайший дар… не каждый нданн им владеет. А я так вообще Посвящения не прошла, мне и заикаться об этом…

А почему, собственно? Аль-мастера могут создать артефакт Света, дорей-мастера — Тьмы. Люди Сумрака наверняка и для своей Силы артефакты делали, да только давно их уже не осталось в нашем мире. Ни артефактов, ни детей Сумрака… А я не прошла Посвящения. Это потом, в свой срок поднявшись на вершину Храма, я выберу какую-то одну Силу и будет она мне покровительствовать до конца моей жизни. А сейчас во мне живет вся Триада…