Элисон Бэрд - Архоны Звёзд

Он заставил себя вернуться к поискам Эйлии.

Наконец он ее нашел — в миле дальше по берегу. Она лежала там, где вышла из волн, распростершись навзничь на песке, и босые ноги еще омывало тихой игрой пены. Дамион постоял, глядя на нее. Вдруг он вспомнил картину, которая в детстве висела у него над кроватью — рыцарь спасает деву от дракона. Он подумал, не значит ли это, что он всегда знал свое предназначение: спасти Эйлию от Морлина. Наконец она зашевелилась и открыла глаза.

— Это был сон? — спросила она вслух.

— Это была явь, Эйлия. Я здесь.

Она вскрикнула, он присел рядом с ней, заключил ее в объятия, тихо укачивая, как ребенка.

Исполненный ужаса и восторга полет и погоня, возвращение Дамиона — все это действительно было.

Эйлия смотрела на него, в его глаза, синие, как арайнийское море, сверкающее таким же отраженным сиянием… или эти радужки светятся своим внутренним огнем, как зачарованный сапфир? Ее мысли потекли навстречу его мыслям, и она узнала его. Это был он, ее возлюбленный Дамион наконец вернулся. А другой — ее враг — покинул этот мир.

— О, Дамион, ты пришел ко мне! Ты услышал мой зов!

Она обняла его, прижала крепко, а он гладил ее волосы.

Долго они отдыхали друг у друга в объятиях. Наконец она отодвинулась — еще раз на него посмотреть.

— Я тебя видела в Эфире, но ты был крылатый, как серафим!

— Я много там перепробовал обличий. Но здесь я буду среди смертных, а для этого старая форма лучше всего.

Он улыбнулся своей знакомой, бесконечно дорогой улыбкой, но она ощутила в ней печаль.

— Дамион, ты рад, что вернулся? — спросила она, глядя ему в глаза.

— Я рад, что опять с тобой. — Он снова обнял ее и помог ей встать. — Тебе сейчас ничего не грозит, и Арайнии тоже — пока что. Но война только началась, и ты должна отдохнуть перед тем, как мы все соберемся и решим, что делать дальше. Посмотри, вот херувим прилетел отнести нас домой. Надо возвращаться в город.

В Мирамаре звонили все колокола, развевались знамена, люди выбегали на улицы, живые водовороты красок и шума под летящей вереницей драконов и херувимов, стремящейся к дворцу. Людей переполняла радость: отход Эйлии на юг избавил город от налетов врага, и арайнийская армия вернулась с Меры с победой. Мандрагор сбежал из этой звездной системы, а без его руководства ушли и его приспешники. А сейчас, к благоговению и восторгу арайнийцев, прибыл небесный император, и его адамантиновый дворец спустился с облаков на землю. Его хрустальные башни возвышаются над широкими полями к северу от города, сверкая в свете гаснущих звезд и арки небес: здесь день пока еще не наступил.

Толпа, ожидавшая Трину Лиа в большом центральном дворе, была поменьше, но столь же радостная. Король выбежал вперед и обнял Эйлию, как только она сошла с шеи Фалаара. Увидев его обрадованное лицо, она ощутила укол в сердце: ей предстояло рассказать ему всю правду о его исчезнувшей жене. Но сейчас она только слушала его.

— Враг отходит! Он больше не посмеет выступить против тебя. И наши силы одержали победу на Мере! И еще случилось одно потрясающее событие, — говорил Тирон.

— Да, император здесь. Я видела с воздуха его дворец.

— Он привез с собой Трон Дракона. И подарок от народа саламандр с Аркуриона: целая гора шерсти и чешуи. Они сейчас у немереев, которые делают доспехи для наших солдат.

— Значит, Лорелин добилась успеха! Она мне рассказывала, что они с Ауроном пытались уговорить саламандр.

— Да. Я только надеюсь, что немереи смогут убрать запах: эти материалы воняют на все миры, как тухлые яйца. Но сейчас тебе надо отдохнуть и набраться сил.

Эйлия, однако, отдыхать не стала, а в сопровождении Аурона направилась прямо к хрустальному дворцу — повидаться с Орбионом. Очень странно было видеть знакомые стеклянные стены и башни посреди когда-то пустого поля за городом. Когда Эйлия подходила к дворцу, она заметила слева белое мерцание и, обернувшись, увидела тарнавина посреди деревьев периндеуса. Тарнавин сопровождал ее издали, подняв голову на красиво изогнутой шее. На белом боку темнели шрамы.

— Он сбежал из своего мира, — сказал Аурон. — валеи за ними охотятся, как за дикими зверями, — они ненавидят тарнавинов. Но у единорогов есть свои порталы и пути через Среднее Небо. Этот прибыл сюда выразить тебе почтение.

Теперь Эйлия вспомнила, что говорят о тарнавинах: они являются правителям в начале царствования как знак одобрения и благоволения Небес. И это создание тоже хочет, чтобы она заняла Трон Дракона?

Войдя в занавешенный облаками дворец, Эйлия увидела Орбиона в его истинном виде, большого белого дракона. Украшенная снежно-белой гривой голова лежала на передних лапах, а сам дракон обернулся вокруг Трона. Эйлия взошла на помост, в круг, образованный телами огромных имперских драконов — просторный живой храм с кровлей из распростертых крыльев и колоннами когтистых сильных лап. Здесь был и монарх херувимов Гириан, низко склонивший голову и крылья. Золотая корона лежала у него между передних лап.

Аурон сопроводил ее на помост. Когда они подошли, старый эфирный дракон поднял веки, и голубые глаза оказались запавшими и тусклыми. Небесному императору трудно было поднять голову.

— А, ты пришла! Я уже боялся, что перейду в Эфир, не увидев тебя, — сказал он, и голос его был похож на шелест песка, пересыпаемого ветром.

Эйлия опустилась на колени рядом с большой головой, и на глазах у нее выступили слезы.

— Сын Неба, прошу тебя! Продержись еще, если можешь. Ты нам нужен — нужна твоя мудрость и твое знание.

— Лоананы не выбирают время перехода, как не выбирает его никто из смертных. — Тускнеющие глаза смотрели на нее. — Мое время настало. Да, я продлевал жизнь волшебством сколько мог, в надежде, что ты придешь ко мне. До ухода я хотел увидеть, как ты заявишь права на то, что должно принадлежать тебе. Если ты так поступишь, все будет хорошо. Я теперь это знаю: мне многое стало яснее, когда я оказался ближе к Эмпиреям.

Он снова опустил голову, и его аура стала таять.

— Нет, погоди! — крикнула она в панике. — Еще чуть погоди — я столько должна у тебя спросить…

— Сядь на Трон.

Это был едва слышный шепот.

Эйлия повиновалась. Шагнув вперед, она подошла к исполинскому золотому креслу и села, положив руки на драконьи головы подлокотников. Глаза Орбиона закрылись. Долгая дрожь прошла по серебристому телу, и дракон застыл неподвижно. Трудное дыхание его стихло.

— Он ушел, — тихо сказал Аурон. — Мы перенесем его в Эфир.

Драконы подняли головы, взмахнули крыльями — и их горе обрело звук: звенящий крик, подобный колоколу. С ними рыдал и Аурон.

Плещущие крылья пустили ветер по всему хрустальному дворцу, и несколько минут звучал величественный гулкий хор, пока не затих, оставив в ушах Эйлии пульсирующую тишину. Потом раздался голос Аурона: