Элисон Бэрд - Архоны Звёзд

После многих часов полета они снова нашли дорогу — здесь, в Ночных Землях, она была отмечена регулярно расставленными дорожными столбами из белого венудора. Столбы отмечали лишь края мощеной дороги, потому что венудор освещал только себя — он не отбрасывал света на местность, как фонарь. Пролетев много лиг по этим безрадостным огням, Эйлия и Мандрагор снова остановились на отдых.

Тучи разошлись, пока они вдвоем лежали у дороги, и появились звезды. Теперь Эйлия видела Лотару низко над горизонтом, но все равно слишком далеко, чтобы разглядеть темноту, бледное свечение. Впервые она видела эту звезду не видением, не иллюзией или в хрустальном шаре, а собственным невооруженным глазом. С одной стороны выдавался широкий протуберанец, сформированный на конце невидимыми, но мощными силами в огненный круг с черной пустотой воронки внутри. Но что-то внутри этой воронки было еще чернее, что-то менее вещественное, чем тень — Ничто. Там была Пасть Червя, черная звезда, поглощающая свет вместо того, чтобы его излучать. В эту яму, казалось, падала и сама Эйлия, и эта планета со своим солнцем, и все окружающие звезды. Эйлия повернулась, выставила руки, будто защищаясь от страшного падения. Но нет, страх этот был беспочвенным. Аурон ей сказал, что Вартара не в силах поглотить космос. Черная звезда хватала лишь то, до чего могла дотянуться, и чтобы она тебя поглотила, нужно подойти к самой ее сфере.

Наконец отдохнув, они собрались двигаться дальше. Но Эйлия уже не могла призвать силу, чтобы принять облик дракона — вместо этого она замаскировалась гломерией, которая придала ей сходство с гоблинской старухой, а Мандрагор превратился в огромного черного огнедракона — лучший способ подойти к твердыне Валдура незамеченным. Потом он взял Эйлию на спину и поднялся в воздух.

Они летели над землей, освещенной холодной синевой Лотары, хотя она всего лишь окрашивала края самых выдающихся контуров. Внизу громоздились горы, покрытые шапками снега и льда, леса и болота кончились. Стаи черных тварей медленно летели по небу, хлопая перепончатыми крыльями. У каждой был во лбу пылающий красный карбункул, служивший для заманивая добычи. Твари издавали пронзительный визг, будивший пустынное эхо в темных горах и долинах.

Мандрагор молчал почти весь путь, только отвечал на ее вопросы.

Это воивры, — сказал он, когда она спросила. — Они живут в дальних пределах Ночных Земель. Они летают в темноте, как нетопыри, испускают крики и ловят эхо.

Подлетев к группе этих существ, Эйлия увидела, что они напоминают вивернов с длинными шеями и двумя когтистыми ногами, но глаз у них, как она с ужасом заметила, не было. На чешуйчатой шкуре голов только две зазубрины обозначали место, где когда-то были глаза.

Конечно, так же бывает и с рыбами, которые живут в пещерах, — сказала она. — Там, где нет света, глаза не нужны и отмирают.

Но все равно изможденные безглазые морды этих тварей вызывали у нее дрожь. Они достигли того, к чему стремились когда-то приверженцы Модриана-Валдура: не созерцать более вселенной, где они обитают.

И не успела она это подумать, как Мандрагор полетел над высокими горами, и внизу открылась долина под крепостью Модриана-Валдура.

Огромную круглую стену, высотой с гору и отвесную, вытесанную из черного вулканического камня, украшали десять ровно расставленных башен с остроконечными шпилями. В одном месте стены зияли ворота, в которые могла бы пройти крепость поменьше. Они были вырезаны в виде головы дракона, поднявшего верхнюю челюсть в готовности проглотить всякого, кто войдет. «Пасть Ада», — подумала Эйлия, вспомнив рисунки из древних меранских писаний. Внутренний бастион представлял собой одинокую башню из гладкого, как стекло, адаманта, который нельзя было ни разбить, ни поцарапать. Серая, как призрак, она воздымалась из круглого цоколя на головокружительную высоту более тысячи футов над долиной, как вызов Небесам. Наверху башня принимала форму короны, круга из десяти острых шипов, а под короной находилось отверстие, большое и увенчанное аркой, как огромное окно. Внутри оно было абсолютно темным, черным, как окружающее небо. Перед полусферическим основанием цитадели в земле открывалась рваная пасть бездонной ямы. Как башня цитадели стремилась в своей надменности достичь неба, так и яма будто хотела ворваться в самые недра земли. Пролетая над ямой, Эйлия не увидела в ней дна. В глубине ее жили огнедраконы, гроздьями цепляясь к скалистым выступам, как летучие мыши, взлетая время от времени парить над башнями крепости, согреваясь изнутри собственным огнем: они были из немногих тварей, что не могли вытерпеть местный холод. Из горячего сердца планеты глубоко внизу поднимался дым.

Здесь, окруженный собственным поместьем из льда и огня, царил повелитель черной звезды тысячи и тысячи лет, ход которых отмечала не смена времен года, не смена даже дней, но лишь перемены рисунка звезд, когда Омбар кружил по своей орбите. То время года, когда видна была Лотара в черном небе, было когда-то праздником, хотя не таким, какой смертные отмечали бы с радостью: многих приносили в жертву незримой звезде, сопровождающей Лотару. Рабов пригоняли сюда миллионами для работы в шахтах, и потому алтарям всегда хватало народу. Глубоко внизу, в яме, лежало царство, где правил когда-то Эломбар в материальном воплощении: подземное царство, холодное и голое, где ничего не росло под беззвездным небом каменных сводов. Освещали его только огни расплавленной лавы земли, вечно кипящей у каменных берегов, и здесь множество смертных каторжно трудились в удушающей жаре, пока мир наверху, где светили звезды и росли деревья, не превращался для них в легенду или сон.

Над драконьей пастью ворот во внешней стене шла надпись архонскими рунами: Кто войдет — не выйдет. Мандрагор перевел, и Эйлия вспомнила свой сон на острове. Эта зловещая цитадель и была причиной ее самых древних страхов. И поэтому она и боялась темноты всю свою жизнь: из-за этого святилища черной звезды Модриана-Валдура.

Мандрагор направился вниз, к круглому внутреннему бастиону.

— Пролететь в тронный зал сверху башни невозможно, — объяснил он, приземляясь. — Там железо, Железная Диадема, и потому придется идти долгим обходом в человеческом виде. Можно пройти по лестнице в центральной цитадели, но заходить в нее надо из ямы.

— Из ямы?!

Эйлия в отчаянии глядела в зияющую бездну в нескольких шагах от того места, где они стояли.

— В давние дни в ее стене была вырезана тропа, по которой ходили рабы. Так он защищал свою крепость: ничто не могло приблизиться к нему по воздуху, а подъем по лестнице долог и изнурителен. Он займет много часов.