Баркер Клайв - Пятый доминион

- Во-первых, куда я отправилась.

- В Изорддеррекс.

- Верно.

- А еще скажи ему... - Она задумалась на мгновение. - ... скажи ему, что в Примирении таится опасность, и он не должен начинать его до тех пор, пока я снова не свяжусь с ним.

- В нем таится опасность, и он не должен начинать его до тех пор...

- ... пока я снова не свяжусь с ним.

- Это я понял. Что-нибудь еще?

- Все, - сказала она. - Теперь мне остается только отыскать круг.

Она пристально оглядела мозаику в поисках едва заметных оттенков тона, которые отличали магические камни. По опыту она уже знала, что стоит их вынуть из углублений, как Изорддеррекский Экспресс отправится в путь, так что она попросила Понедельника подождать снаружи. Он выглядел обеспокоенно, но она сказала ему, что ей ничего не угрожает.

- Да нет, не в этом дело, - сказал он. - Я хочу знать, что означает твое послание. Ты говоришь, что Боссу угрожает опасность, так что же, это значит, что он не сможет открыть Доминионы?

- Я не знаю.

- Но я хочу увидеть Паташоку, и Л'Имби, и Изорддеррекс, - сказал он, перечисляя названия городов, словно заклинания.

- Я знаю об этом, - сказала она. - И поверь, мне так же хочется, чтобы Доминионы открылись, как и тебе.

Она испытующе заглянула ему в лицо, освещенное отблесками умирающего костра, пытаясь понять, удалось ли ей его успокоить, но при всей своей молодости он обладал редким умением скрывать свои чувства. Ей оставалось только верить в то, что он поставит свой долг вестника выше желания увидеть Имаджику и передаст если не точный текст, то хотя бы смысл ее послания Миляге.

- Ты должен сделать так, чтобы Миляга понял, в какой опасности он находится, - сказала она, надеясь пробудить в нем чувство ответственности.

- Да сделаю все, - сказал он, немного раздраженный ее настырностью.

На этом она закончила свои наставления и вернулась к поискам камней. Вместо того чтобы предложить ей помощь, он отошел к двери и оттуда спросил:

- Как ты вернешься?

Она уже нашла четыре камня, и птицы на крыше заново завели свою какофонию, судя по всему, ощутив, что внизу что-то происходит.

- Там видно будет, - ответила она.

Птицы неожиданно устремились ввысь. Понедельник опасливо попятился и шагнул за порог. Вынимая очередной камень, Юдит подняла на него взгляд. Ветер уже раздул в углях новое пламя, а теперь и пепел поднялся в воздух черным облаком, полностью скрыв из виду дверь. Она оглядела мозаику, проверяя, не забыт ли какой-нибудь камень, но покалывание и зуд, которые она помнила по своему первому путешествию, уже охватили все ее тело - двигатель заработал.

На этом самом месте Оскар говорил ей, что с каждым новым путешествием неприятные ощущения слабеют, и теперь она убедилась в его правоте. Стены уже расплывались вокруг нее, но она еще успела разглядеть сквозь пепельный вихрь призрак двери и запоздало пожалеть о том, что не догадалась бросить прощальный взгляд на этот мир, перед тем как его покинуть. Потом Убежище исчезло, и на нее навалился кошмарный бред Ин Ово. Легионы его пленников встрепенулись, почуяв ее приближение. Путешествуя в одиночку, она двигалась быстрее, чем в компании с Даудом (во всяком случае, так ей показалось), и проскочила опасную область еще до того, как Овиаты успели пуститься в погоню за ее иероглифом.

Стены подвала Греховодника оказались ярче, чем ей помнилось. Причиной этого оказалась лампа, горевшая на полу в ярде от границы круга. Рядом виднелась фигура с расплывчатым пятном вместо лица, которая двинулась на нее с дубиной в руках и уложила ее без сознания, прежде чем она успела вымолвить хоть слово в свою защиту.

Миляга нашел Тика Ро неподалеку от вершины холма Липпер Байак, где тот наблюдал за тем, как последние, потускневшие краски дня исчезают с темнеющего неба. Созерцание заката не мешало вечерней трапезе; на земле перед ним стояли две миски - одна с сосисками, другая - с солеными огурцами, а посредине - большая банка с горчицей, в которую он окунал содержимое обеих мисок. Хотя Миляга явился сюда в виде бесплотной проекции - его тело осталось сидеть со скрещенными ногами в Комнате Медитации, - ему не нужно было ни обоняния, ни вкуса, чтобы оценить всю пикантность этого блюда - достаточно было воображения.

Тик Ро поднял глаза навстречу приближающемуся Миляге и безмятежно продолжил трапезу, невзирая на появление призрака.

- Рановато ты пришел, - заметил он, бросив взгляд на карманные часы, свисавшие у него с пиджака на куске бечевки. - У нас еще есть несколько часов в запасе.

- Знаю. Я просто пришел, чтобы...

- ... проверить, на месте ли я, - с натугой выговорил Тик Ро, у которого захватило дух от очередного соленого огурца, обильно вымазанного горчицей. - Ну вот, я на месте. А у вас в Пятом все готово?

- Готовимся... - ответил Миляга слабым голосом.

Хотя будучи Маэстро Сартори, ему приходилось бесчисленное множество раз совершать подобные путешествия, когда его сознание, усиленное с помощью специальных заклинаний, переносило его видимый образ и голос через Доминионы, да и утраченные навыки вернулись к нему довольно легко, все-таки ощущение было чертовски странным.

- Как я выгляжу? - спросил он у Тика Ро, в тот же миг вспомнив, как он пытался описать наружность мистифа на этих самых склонах.

- Бесплотным, - ответил Тик Ро, скосив на него взгляд и тут же вновь вернувшись к своей трапезе. - Что мне лично очень по душе, потому что сосисок на двоих не хватит.

- Я все никак не могу привыкнуть к тому, что я в себе открыл.

- Давай-ка поторопись, - сказал Тик Ро. - Нам предстоит большое дело.

- И я должен был понять, что ты являешься частью этого дела, еще когда в первый раз появился здесь. Но я не сумел и прошу за это прощения.

- Прощаю, - сказал Тик Ро.

- Ты, наверное, подумал, что я сумасшедший?

- Ну, конечно, ты... как бы это выразить?... конечно, ты смутил меня. Мне понадобились долгие дни, чтобы понять, почему ты себя так странно вел. Пай пытался поговорить со мной, объяснить мне, но я так долго ждал пока кто-нибудь появится из Пятого Доминиона, что слушал его вполуха.

- Пай, наверное, думал, что встретившись с тобой, я смогу вспомнить, кто я.

- И сколько ты вспоминал?

- Месяцы.

- Кстати, это мистиф помог тебе забыть обо всем?

- Да.

- Что ж, он немного перестарался. В следующий раз будет иметь в виду. А где сейчас твое тело?

- В Пятом.

- Послушайся моего совета - не оставляй его слишком надолго. У меня, знаешь, кишки иногда бунтуют, и когда возвращаешься, сидишь весь в дерьме. Конечно, может, это моя личная слабость.

Он подцепил еще одну сосиску и, поглощая ее, спросил у Миляги, какого черта он вообще захотел все забыть.

- Я был трусом, - ответил Миляга. - Не мог смириться со своей неудачей.