Максим Волосатый - Псы Клевера

– Что такое? – поинтересовался Шатун.

– Узор, – посетовал Шаман. – Он дырками идет. Как сетка становится. При такой структуре преграда из него никакая.

– Атака, – ровным голосом сообщил от стены стоящий ближе всего к коридору Тахор.

Ирил против воли усмехнулся. Если Паук думает, что пройти магов – это все, то ему придется скорректировать свое представление о мире. Сильно.

Тахор неподвижно стоял привалившись к стене, глядя в одну точку. На лице застыла безмятежность. Руки расслабленно держат недлинный меч. Одна за рукоять, вторая бережно накрывает неширокую гарду. По губам скользит небрежная улыбка. Торк выглядит абсолютно отрешенным. Но кто бы что ни подумал при взгляде на него, он ошибется. Улыбка – это не улыбка, это преддверие боевого транса. В торкском трансе нельзя стоять на месте, не получится, а вот ждать в полуготовности – сколько угодно. Ирил видел такое выражение лица наставника всего несколько раз, и ни в одном случае оно не предвещало противникам ничего хорошего. Тварей ждет сюрприз.

Но лучше бы он не пригодился. Ланья повернулся в коридору. Как раз вовремя, чтобы увидеть второе пришествие Паука. Покарябанная морда, на которой не хватало одного глаза, медленно вылезала из узкой норы коридора. Высунувшиеся лапы загнулись, уперлись в края проема, и теперь вытаскивали огромное тело наружу. Туда, где оно сможет использовать все свое преимущество. Маги замерли. Вот морда Твари уперлась в преграду, возведенную Шаманом…. И не задержавшись ни на секунду просунула через нее морду, как через струящуюся воду. Не более. Паук продвинулся еще немного, понял, что преграда проходима и зашевелил жвалами.

Шквал узоров врезался в опаленную морду. Ничего значимого. Паук молча терпел все удары, сантиметр за сантиметром продвигаясь вперед. Ему оставалось не так уж и много.

Хрр-р, трсть, тр-р-р. Мимо Ланьи ушла вперед изрядно поредевшая «люстра». Единственное, что взяло Тварь в тот раз. Последняя надежда. Несколько секунд отдыха. Перед чем…?

Сверкающий узор врезался прямо в центр морды … и ушел вверх, рассыпав огромный сноп разъяренных искр по потолку. Маги замерли, изумленно наблюдая за роскошным фейерверком.

– Все видели, что он сделал? – выдавил из себя Шатун.

– Кажется, да, – Демчи, медленно закрыл против воли распахнувшийся рот. – Искусственное изменение вектора несвязанного объекта? Так, кажется?

– Он отбил узор, – неверяще просипел Шатун. – Он ОТБИЛ мой узор. «Люстру». Она липнет к чужим линиям даже если краем заденет, цепляется, как липучка. Это один из ее исходников. А он ее отбил, как в теннисе, даже не напрягаясь.

Маги замерли. Паук продолжал выползать из прохода. Сзади раздался какой-то шум, но изумление было слишком велико, чтобы кто-нибудь обратил туда хоть немного внимания.

– Твари не могут оперировать чужими узорами, – медленно проговорил Ланья. – Ломать, держать, поглощать – да. Но не менять вектора. Да еще многонаправленные.

– Тогда что это? – Демчи понизил голос, стараясь хоть так смягчить дикость предположения. – Разум?

Маги подавленно замолчали. Отбитый удар и вытекающее из него предположение настолько выбили их из колеи, что никто ни на секунду не задумался об опасности. А она тем временем приближалась.

Вот он бы их порвал. Точно бы порвал. Они уже не успели бы ничего сделать, слишком близко к выходу подпустили они Тварь. Но….

– Ла-а-ажи-и-ись! – раздался вопль прямо над ухом Ланьи.

Он рефлекторно согнулся. Рядом точно так же скорчились Шатун, Демчи и, чуть в отдалении, Кащей.

Та-да-да-дах. Та-да-дах. Та-да-да-да-да-дах. Очереди из автомата оглушили присевших магов.

Швайцер был не в курсе, что Твари не умеют менять векторность чужих, несвязанных, узоров. Тем более многонаправленную. Он просто видел, что еще несколько секунд, и Паук вырвется в просторный зал, и тогда у них не останется никаких шансов. И он открыл огонь.

Простой автомат, конечно же, не причинил бы Твари сколь-нибудь значимого вреда, но Демчи не зря шаманил над оружием бойца из Красного Замка. Этот прием в свое время использовал еще Мастер Ацекато в бытность членом вот этой самой, расположившейся вокруг Команды Теренса. Глемм, помнится, рассказывал, что они один раз благодаря таким вот «оболочкам» на патронах завалили чуть ли не тиххина. Правда, для этого им пришлось побывать у него в желудке. И Демчи все-таки не Мастер Ацекато. Но и так вышло довольно зрелищно.

Упакованные в узоры пули оставляли за собой в полете видимые цветные полосы. Эти полосы, самых веселеньких расцветок, продолжались ровно до морды Твари, пропадая в ней и доставляя глубже и глубже узоры, которые Демчи постарался сделать как можно более неприятными. На темной шкуре Паука начали появляться волдыри, прорывающиеся фонтанчиками чернильной жидкости – узоры раскрывались внутри, взрываясь, как маленькие бомбы.

Движение Паука остановилось. Он замер, перестал упираться лапами, замолотил ими перед собой. Забытого и забывшегося Шамана отнесло в сторону, как сухой лист. Ланья болезненно скривился, услышав звук, с которым Распорядитель Улитарта врезался в стену.

Та-да-да-дах. Та-да-да-да-да-дах. Та-да-дах.

И Паук сдался. Не желая терпеть боль, или что там ему доставляли жалящие его узоры, он начал пятиться, опять втягиваясь в нору.

Ланья вдруг замер. Ему показалось, что в коридоре есть еще кто-то. Их двое? Он повернулся к Шаману, но, увы. Шаман вряд ли мог сейчас беседовать хоть с кем-то. Все, что он мог – это безвольно волочиться за утаскивающим его Теренсом.

«Если не очухается – минус два», отрешенно подумал Ирил, понимая, что остается без командиров. Хотя, какие сейчас командиры? Если выживут, тогда и будут разбираться, кто кем командует. И, несмотря на серьезность момента, Ланья в который уже раз вспомнил наставления все так же продолжающего пребывать в предтрансе Тахора.

– Помни, сопляк, – наставлял тогда еще подростка торк, заполняя короткую передышку между боем на мечах. – Есть всего три правила проведения успешной операции.

На другой день им предстоял выход в Территории, и Тахор, естественно, не упускал ни одной возможности добавить знаний воспитуемому.

– Правило первое, – торк несильно пыхнул ароматным дымом из раскуренной трубки. – Всегда помни, что является конечной целью твоего действия.

Ланья внимал, разве что не открыв рот. Впрочем, не столько потому, что советы старого торка, как правило, всегда пригождались в жизни, а больше для того, чтобы просто подольше посидеть.

Бой с Тахором на мечах только назывался тренировочным. На практике это всего лишь означало, что Учитель никого (читай Ланью) не убьет. Дырка в боку – это запросто. Но не до смерти. А выход, что? Выход подождет, какой смысл пускать в Территории недоучку?