Максим Волосатый - Псы Клевера

– И глазом на меня не сверкай, – Кащей и не подумал останавливать разнос, – походил бы – понял, что все наше умиротворение, – он кивнул на окно, где в послеполуденном солнце мирно почивал Город Тысячи Радуг, – держится на постоянной готовности к драке. И все это знают. Тебе рассказать, сколько попыток проникновения в Магистрат было? А ты вот так запросто взял и вырубил часового. Да тебя по-хорошему за это….

– И ничего я его не вырубал, – возмутился Севилья. – Прошел, и все.

Кащей неожиданно замолчал и несколько секунд, не моргая, смотрел на Севилью. Почему-то это испугало его больше, чем все крики.

– Вот именно это я и имел в виду, когда называл тебя балбесом, – ровным голосом сообщил Кащей.

Севилья поежился, фраза прозвучала … неуютно.

– Ты его на несколько секунд отвлек, да? – подозрительно мягко поинтересовался Кащей.

Севилья настороженно кивнул.

– Ты, случаем, не у Гайденна уроки брал? – поинтересовался Кащей.

Нехороший холодок прополз по ногам Севильи.

– Что случилось?

– Парень попал в транс на полчаса, – сообщил Кащей все тем же ровным тоном, наводящим жуть похуже любого крика. – Когда я до него добрался, он уже вообще ничего не соображал.

– Я не хотел…, – враз охрипшим голосом начал Севилья.

– Не хотел?! – загремел Кащей. – Не хотел саморазвивающийся узор ставить?! Да у него уже начали все органы чувств начали отключаться по одному. Ты бы лучше эти узоры в патрулях отрабатывал.

Он разорялся еще долго, но когда за ним закрылась дверь, неподвижно смотрящий в одну точку Севилья с удивлением отметил, что раскаяние владеет далеко не всем его существом.

А ничего себе он смог. Подумать только – саморазвивающийся узор. Губы Севильи сами собой сложились в ухмылку.

Надо бы узнать, что по этому поводу думает Сова.

При воспоминании о Сове настроение у Севильи испортилось. При близком знакомстве идеал не стал менее прекрасным и желанным. Даже наоборот…. Но вот слухи о том, что на этот идеал имеются более удачливые претенденты, оказались полнейшей правдой. Во всяком случае, никакого другого объяснения поведению Совы Севилья не нашел. А уж как он старался… Пшик, ничего. На все его усилия Сова отвечала обворожительной улыбкой, но не более.

Хлопнула дверь, в хрустальную улитартскую ночь вышли недавние собутыльники. Севилья поморщился. Это его мысли и его одиночество, все остальные здесь лишние. Но кто его спрашивает?

– О, ты еще здесь? – не совсем трезво удивился кто-то. – Пошли с нами.

– Не могу, – холодно отрезал Севилья. Алкоголь его брал слабо, да и наливаться в этой компании желания больше не было.

– Да ладно тебе, – от группы отделилась фигура. Судя по траектории движения, уже залитая по горлышко. – Пойдем, одно место покажу.

– Не хочу, – недалекая ругань не утихала, и вкупе с подвыпившей компанией это все начинало действовать на нервы.

– Пойде-ем, – пьяно не отставала фигура, пытаясь приобнять Севилью за плечи. – Там такие девочки. М-муа.

Мокро хлюпнули пьяные губы, и Севилью передернуло. Не к месту вспомнилась сожалеющая улыбка Совы, когда он недавно пригласил ее посидеть где-нибудь вечером.

– Отвали! – Севилья сбросил нетвердую руку со своего плеча.

– Ты че, я ж по-доброму, – интонации фигуры стали угрожающими, и Севилья окончательно озверел. Он с Земли бежал и от этого тоже. От пьяного быдла, тупо уверенного в своем превосходстве, от хамства и панибратства. От навязываемого общества. Нет, он не хотел оставаться один, но он хотел, чтобы его хоть кто-нибудь понял. Кто-нибудь разделил его стремления, его одиночество.

– Отвали, – с угрозой повторил Севилья.

Подеремся? Самое то, чтобы выместить на ком-то плохое настроение. Драки в Улитарте не то, чтобы были редкостью, но и не носили массового характера. Несмотря на обилие горячих голов, физическое столкновение, как правило, ограничивалось «мужским разговором» один на один. В городе магов устраивать побоища чревато, тем более, что на магические столкновения действует один из фундаментальных запретов. Братья Ищущие моментально вычисляли применившего магию против человека, а Находящие выставляли штрафника из Города в момент. Причем, без права на возвращение. Мера более чем жестокая, но после нескольких громких случаев, возымевшая действие – магические бои стали исключительным явлением, за всю историю Города Безумных Магов их можно пересчитать по пальцам.

Так что Севилья не очень боялся драки: до смерти не убьют, а даже если сломают чего, так этого обалдуя просто вышлют из Города на время (это если магии не будет), а Севилью Слон за день поправит – травматическая медицина в Директории, государстве, находящемся в состоянии постоянной полувойны, была на высоте.

Но про драки понимали все, и от группы отделилась еще одна фигура, судя по всему, более трезвая.

– Оставь его, – второй обхватил приставалу за талию. – Не хочет, и Твари с ним. Пошли, ждут уже.

– Да я че…? – агрессия, как быстро возникла, так же и сменилась раскаянием. – Я тока хотел, чтобы он повеселился, сидит весь вечер бука-букой…

Севилья развернулся и пошел вдоль по улице. Разговаривать с ними дальше не хотелось. Домой идти не хотелось еще больше. Но варить это поганое состояние внутри и одному … увольте. Продолжать пить? Нет уж. Севилья поежился. А куда? А вот куда…

– Заходи, друг. Рад тебя видеть, – распевные интонации Тараса являлись практически визитной карточкой.

Севилья не стал бы называть Тараса своим другом, но сейчас заостряться не хотелось. В этот дом приходят не ругаться.

Открылась дверь, пахнуло сладковатым дымком, памятным еще с Земли. Как ни странно, Братство не преследовало легкие природные наркотики в отличие от остальных, за которые межлепестковых дилеров, если они оставались в живых (группы захвата в этом случае не церемонились) ждал единственный приговор – смерть. И так во всем Клевере, Старшие Расы, за исключением торкской Шаманерии, использующей некоторые вещества для своих ритуалов, приравнивало причинение вреда себе посредством наркотиков к убийству разумного существа. Ни больше, ни меньше. Хотя странно, а курение, значит, нормально…? Поди, пойми этих нелюдей.

В Улитарте дымить можно было беспрепятственно. Всем, чем угодно. Почему, Севилья понял, как только попробовал дурь в первые же дни пребывания в Странном Городе. Он тогда чуть на самом деле не обделался со страха, когда вдруг перестал видеть магические линии. Его испуганный вопль слышно было, наверное, даже в Зеленом Лепестке. Как ему потом уже объяснили, это было делом обычным. Большая часть новичков, попадавших в Город Тысячи Радуг, и вкусивших могущества, проходили через Тараса в поисках границ дозволенного. И каждый орал у него от страха. Дурь блокировала магические способности. Напрочь. Севилья до сих пор помнил тот животный ужас, когда он осознал, что вдруг остался без магии. Без того, что он искал всю свою жизнь и, наконец, обрел. Он вылетел от Тараса впереди своего визга и несколько часов, пока потихоньку не начали оживать блокированные чувства, сидел сиднем на скамейке в каком-то парке и трясся от страха. Слава Богу, обошлось, но с тех пор Севилья даже мысли об этой гадости не допускал. Не так давно, уже в Разуме, он поинтересовался у Кащея, а зачем Братство терпит этот притон?