Максим Волосатый - Псы Клевера

Пауков Севилья боялся с детства. С воплями убегал даже от малехоньких паучков. И убивать их боялся, помня, как говорили вокруг: убить паука – плохая примета. А увидеть паука, наоборот, – к хорошей новости. Но это было на Земле, в мире, где нет магии. А тут все наоборот. Это убить Паука – хорошая новость, а если появилась эта Тварь – жди беды.

Севилья и ждал, каждой клеточкой тела ощущая направленные на него взгляды. Трава мягко стелилась под ноги, не мешая, а как будто даже помогая идти. Словно чувствовала своего. Да он и был своим.

Только еще выйдя на край поля перед могильником, Севилья замер, завороженный увиденным. Ему еще не доводилось видеть такого. Лежащий перед ним узор был совершенен. То, что вольдам и лишенным магического видения магам представлялось травой, для Севильи было прекраснейшей из картин. Каждый штрих этого магического ковра был выверен и положен на свое место. Ширь, мощь и одновременно изящество исполнения поражали. На глазах у удивленных вольдов Севилья, не видя ничего вокруг, подошел к самой кромке травы и погладил упругие стебельки. Травинки льнули к руке, как собака, просящая погладить. И Севилья гладил, получая невыразимое удовольствие и чувствуя, как узор ластится в ответ. Он был почти живым. Совершенство, сотворенное неведомыми мастерами.

Севилья обернулся, блаженно улыбаясь во весь рот.

– Здорово, – восхищенно поделился увиденным он.

И тут же осекся, увидев ужас в глазах стоящих рядом вольдов. На лицах бойцов, наслышанных о свойствах смертельной травы, ясно читался приговор: «вампир, одно слово». И только три пары глаз, глядящих на него, сияли таким же светом. Слон, Гайденн и Сова, конечно, не могли почувствовать сам узор, но вполне понимали ощущения мага, увидевшего нечто особенное. После горечи от ужаса вольдов на душе у Севильи немного потеплело. «Свои. Дом. Улитарт», расплылся в улыбке кто-то внутри.

Он посмотрел на Сержанта. Как ни странно, особого отвращения на его лице не было. У Васи с Айонки – тоже. Скорее, они ждали решения проблемы. Ах, да, ушедшие вольды. Севилья потрогал послушно гнущиеся под его руками линии и почти с сожалением оторвался от узора.

– Я хочу попросить кого-нибудь снять демаг и встать на траву, – попросил он. – Мне надо посмотреть механизм действия.

Вольды дружно подались назад.

– Я пойду, – неожиданно вызвался Сержант и повернулся к напрягшимся вольдам, отвечая на вопрос, который никто и никогда не осмелился бы задать. – Дольше объяснять. Дайте человеку работать.

Севилья удивленно уставился на него. Он не путает, это тот самый Сержант? Который считал его упырем?

Сержант тем временем подошел к траве и взялся за демаг.

– Обратно вернешь? – сварливо поинтересовался он, компенсируя проявленную заботу.

– Нет, – хмыкнул Севилья. – Там оставлю, вместе пойдем, чтобы скучно не было.

– Смотри, – нахмурился Сержант.

– Смотрю, – послушно отозвался Севилья. – Давай, снимай.

Как только фон погнал уже беззащитного Сержанта на траву, Севилья напрягся, внимательно смотря за каждым происходящим изменением. Ну?

Ничего. Зачарованный Сержант как шел, облепленный «ворсом» узора, так и продолжал идти. Ничего не происходило.

– Фу ты, – сплюнул Севилья, досадуя на собственную глупость.

Конечно, ничего и не будет. Трава – не фон. Она просто уничтожает все, что мешает «ворсу». Не более. Тогда вперед, надо возвращать Сержанта.

Догнав понуро бредущее тело, Севилья привычно схватился за линии, счищая густо облепивший их «ворс». И вот тут начались неожиданности. Трава, прильнув к ногам Севильи, облепила их и почти его остановила, не давая сделать ни шагу. Только рванувшись изо всех сил, Севилья смог переставить ногу. Для того, чтобы опять оказаться схваченным травой. Да что такое? Она только что была такой приветливой. А Сержант, влекомый никуда не девшимся фоном, все так продолжал брести по полю, с каждой секундой все удаляясь от Севильи. А впереди еще четверо….

Севилья задергался, пытаясь вырвать ноги. Бесполезно. Трава держала все крепче. Казалось, чем сильнее пытается вырваться Севилья, тем прочнее становятся невидимые путы. И было еще что-то…. Севилья внимательно, насколько это было возможно в этой ситуации, начал просматривать свои ощущения. А ведь что-то не то происходит. Что? Слабость. Вот что. Севилья поймал себя на том, что с каждой секундой ему становится как будто труднее стоять на ногах. Хочется сесть. А лучше лечь. Липнущие к ногам стебли травы высасывал из него силы. И в груди потихоньку начинал разрастаться страх, обещая перерасти в полноценную панику.

– Севилья, все в порядке? – в раздавшемся мелодичном голосе звучали искренняя забота и беспокойство.

И пришло спасение. Если бы его позвал кто другой, то, наверное, ничего бы и не случилось, но Севилью окликнула Сова.

«Она беспокоится!», вспыхнуло в голове. «Значит, я еще нужен …, я могу быть …, для нее…» Жизнь возвращалась. Сначала Сержант, теперь Сова…. Он не мог их подвести. И Севилья расправил плечи.

Так, первое: почему трава высасывает силы? Он всмотрелся в кажущуюся беспорядочной путаницу линий. Ну конечно же. Узор, частью которого является трава, атакует любой магически активный объект, с которым она соприкасается, кроме «ворса». Севилья начал колдовать, и узор начал с ним бороться. Все ясно. А теперь второй вопрос: а как именно он с ним борется? Севилья присмотрелся к тому, за что отвечают линии, походящие к нему, и вдруг почувствовал, что у него начинают холодеть руки. До этого все разговоры про «вампиризм» для него были всего лишь обидой на несправедливость окружающего мира и страхом находящихся рядом с ним людей. Не более. Да, были четыре трупа и девушка. Но тогда он действовал бессознательно, а потом у него просто не было времени детально разобраться в тех узорах, которые он создавал. А вот сейчас он воочию увидел, как узор спокойно и буднично перекачивает в себя то, что составляло магическую силу его самого. Севильи. Вот она, в-группа! Вот что бывает с ее жертвами.

И что? Отбиваться? Севилья дернулся было начать обрывать все присосавшиеся к нему линии, и вдруг остановился. Он понял….

Драться? Воевать? Тратить свою силу? Не-е-ет. Он даже рассмеялся от того, каким простым и одновременно жутковатым оказался выход. Ему же все сказали в самом начале.

Севилья собрал в горсть пучок травы… и не стал его срывать. Наоборот. Он позволил всем этим линиям свободно протечь через его сознание, через его естество, через его суть. «Я свой», почти ласково и почти веря в это, прошептал Севилья, «Я не враг». И все получилось. Стебли травы перестали льнуть к его ногам. Перестали стараться прекратить узор под названием «Севилья». Он сам стал узором. Частью узора. И он увидел другой мир. Яркий, четкий, живущий своей, отличной от его, жизнью. Он видел огромные лапы стоящих на нем Тварей. Он видел других Тварей, распластавшихся на странно знакомой серебристой мембране. Он чувствовал узоры, много узоров, но все они боялись подойти к нему. И он увидел пять фигур, бредущих через него. Он даже различил лица. Фигуры были свои. Их вел «ворс», а «ворс» не надо было атаковать, с ним все в порядке.