Максим Волосатый - Псы Клевера

Странно, но он не мог точно сформулировать, что именно он ждет. Хорошего или плохого? Внутри ворочался противоречивый клубок, где непостижимым образом сплетались предчувствия надвигающейся беды и ожидание чего-то радостного. Что же это? Севилья затряс головой, не отпуская прицелившихся линий.

И краем глаза заметил такие же щупальца, двигающиеся … к Сове.

– Аа-а-а-а!!! – заорал он.

Внутри него как будто взорвалось что-то. Ярость и испуг неимоверно обострили его восприятие и добавили сил. Растянув все свое зрение, он обхватил взглядом обе капли. Щупалец оказалось множество. Раскинувшись во все стороны, они ловили каждое магическое движение, происходившее вокруг. Ни один осколок узора из разорвавшихся магиприпасов не прошел мимо них. Щупальца перехватывали все, принимая и, как будто всасывая в себя всю магию вокруг. Капли начали напоминать перезрелые плоды.

Которые вот-вот лопнут…

Еще волна магиприпасов. Невидимый смерч окутал неподвижно висящие разбухшие капли. Щупальца вдруг замерли и безвольно повисли, перестав гоняться за магией.

Севилья открыл рот, чтобы предупредить ….

И тут оно случилось.

Капли взорвались. Мягкий удар сотряс землю. На месте капель вспухли два облака серебристой пыли. Вольдов, стоящих поблизости, разметало в стороны. Маги с трудом удержались на ногах. До боли в глазах они всматривались в редеющие облака. Что-то начало проступать сквозь клубящуюся пыль. Ну же. Вот оно.

Многоголосый вопль ужаса вырвался из глоток вольдов, когда осевшая серебристая пыль показала двух созданий, стоящих на месте капель.

В мир Пестика пришли еще два Паука.

Твари медленно водили передними лапами, словно ощупывая землю перед собой. Головогруди с восемью глазами поворачивались, как будто Пауки рассматривали свой новый мир. А, может, так оно и было?

– Что делаем? – хрипло спросил Вася.

Страха в его голосе не было, боевого мага его уровня трудно напугать очередными Тварями. Он просил совета. Но маги молчали. Вымотанный Севилья тоже молчал. До того момента, пока не понял, что все присутствующие смотрят на него.

– Я? – его голос прозвучал в абсолютно тишине.

– Ты, а кто еще? – пожал плечами Айонки.

И тут Пауки бросились ….

Темнота, вообще, – это здорово. В ней и выспаться можно, и все остальное… Она друг молодежи, стариков, наверное. Да и всех остальных возрастов – тоже.

Кроме детей. В детстве темнота пугает. Сильно. И вот как раз сейчас Шаману темнота напомнила детство.

Он, в отличие от многих, темноту любил. Даже в детстве. Если получалось вечером остаться дома одному, он выключал во всей квартире свет, оставляя гореть маленький ночник, дающий только крошечный шарик света вокруг себя, и сидел, вглядываясь в темень, представляя, как за пределами света копошатся разные штуки. Добрые и не очень. Страшные и веселые. Лешие и медвежата. Летающие лягушки и огнедышащие драконы. Они живут там своей жизнью, в своем мире, но в его свет пройти не могут. Он это точно знал. Он не пускал их к себе. Своей волей.

Может, именно эти фантазии и привели его в итоге в выдуманный мир, который нормальный человек не то что пройти, представить себе не сможет? Может, именно эти фантазии и сделали из него мага Улитарта?

Как бы то ни было, но сейчас ситуация очень напомнила Шаману детство. Темная капсула кокона, маленький светящийся шарик осветительного узора, и распластавшиеся ужастики за барьером света. И так же, как в детстве, Шаман не испугался. Наоборот.

Когда волна адреналина схлынула, и Шаман уже мог рассуждать относительно здраво, как он, во всяком случае, полагал, он начал оценивать ситуацию. И не такой уж драматичной она и получалась. Убедившись, что Пауки не могут преодолеть мембрану кокона, Распорядитель Улитарта сел, вытянул гудящие ноги и блаженно привалился к стене, наслаждаясь тишиной. За последние сутки было столько криков, драк, беготни, боевых узоров и прочего, что сейчас заключение в коконе было почти удовольствием. Тишина, вокруг никого (Пауки не считаются, рассматриваем их как узор на обоях), никто не бегает вокруг, не орет, не требует немедленно принимать решения. Твари? Он начал к ним уже привыкать. Оставшиеся снаружи? Шаман даже пожал плечами в темноте. Он, конечно, о них беспокоится, но, а что он может сделать, сидючи тут? Там большие мальчики собрались, без него разберутся. А сидеть и вешаться без возможности хоть что-то изменить в окружающем мире Шаман считал величайшей глупостью. Раз ничего, кроме сидения и отдыха он не может делать, значит, будем сидеть и отдыхать. Чтобы к моменту принятия решения он был бодр, свеж и готов к свершениям.

Шаман повозился, устраиваясь поудобнее. Подождем, пока Теренс снизу не пошлет кого-нибудь. Они-то его, конечно, не увидят, но сообразить-то, что в его сторону купол просматривается, должны. Ладно: ждем, отдыхаем, расслабляемся.

– Э-эй, есть здесь кто-нибудь?

Шамана подбросило на месте. Вот такой подставы он точно не ожидал. Эти скрипучие интонации, даже произнесенные театральным шепотом, он узнал бы в любом состоянии.

– Только не это, – простонал Шаман. – Вот только вас мне для полного счастья и не хватало. Уж лучше Пауки.

– Живой? – таким же шепотом обрадовался голос. – А что ты тут делаешь?

– До твоего появления думал, что отдыхаю, – вздохнул Распорядитель.

– А теперь что думаешь? – драматический шепот только добавлял остроты впечатлений.

Шаман сделал о-очень глубокий вдох. И медленно выдохнул, считая про себя. Его задача успокоиться, а вовсе не срываться по каждо-му мел-ко-му по-во-ду. Спокойнее, спокойнее.

– Тебе плохо? – забеспокоился голос.

Пришлось делать еще один вдох.

– Плохо? – не отставал голос.

– Нет, – медленно, тщательно проговаривая каждое слово, ответил Шаман. Попробуй ему не ответь, он же душу вынет. Внук Хроноса, так его…. – Мне очень хорошо. Я здоров и весел.

– Да? – подозрительно скрипнул голос.

– Да – так же размеренно заверил его Шаман. – А теперь скажи мне, милое создание: кто ты и что здесь делаешь?

– Я? – удивился голос. – Я – мох. Я тут живу.

– Я знаю, кто такие мохи, рассказывать не надо, – Шаману почти удалось сохранить ровный тон. Его голос дрогнул всего один раз.

– Откуда?

Как ни странно, раздражение начало потихоньку отступать. Этот голос был явно новенький, а раз так, то претензий у Шамана к нему не было. Пока.

– Встречался с вами.

– Где? – громко удивился голос и тут же поправился шепотом. – Где?

– В Улитарте, – подражая моху, шепотом сообщил Шаман.

– А это где? – не понял мох.

– Вот те раз, – теперь уже удивился Шаман. – Ты что, Улитарт не знаешь?

– Улитарт? – повторил шепотом мох. – Не знаю. Умпу знаю. Далду знаю. Кунту знаю. А Улитарт, нет, Улитарт не знаю. Он наш?