Вольфганг Хольбайн - Возвращение колдуна

— А… братья ? — еле слышно спросил я.

Со стороны канала до нас все еще доносились звуки ужасной борьбы: треск дерева, шум бурлящей от чудовищной силы воды, глухое, вибрирующее дыхание чудовища.

— Ведь на борту оставалось четверо ваших братьев! Они… они погибли…

— А другие… — глухо пробормотал Лоскамп, — даже ни о чем не подозревают. Господи, оно… оно убьет их.

— Другие? — растерянно спросил я. — О чем ты говоришь?

Лоскамп уставился на меня. Затем он молча сорвал с себя промокшее насквозь пальто, вытащил меч из-за пояса и молча повернулся в сторону канала.

— О боже, Гер, что ты собираешься делать? — прохрипел я.

— Я должен вернуться, — сказал он. — Если ты боишься, можешь спокойно пересидеть здесь.

— Проклятие, дело не в этом! — гневно воскликнул я. — Эти люди давно мертвы, неужели ты этого не понимаешь?

Вместо ответа Лоскамп пошел к воде, причем так быстро, что мне пришлось бежать, чтобы не отставать от него.

Пока мы дошли до берега, все уже кончилось. Кроме пары качающихся на воде обломков лодки и обрывков ткани, никаких других следов не осталось. Но чудовище все еще было здесь — я очень хорошо это ощущал. На мгновение мне показалось, что я чувствую взгляд его больших неподвижных круглых глаз, который пронизывает меня насквозь.

Чудовище напало на Лоскампа, когда тому оставалось до берега всего полшага. Вода разлетелась в пенном взрыве, и мощное щупальце, покрытое присосками и рубцами, словно взбешенная змея, набросилось на тамплиера.

Но, несмотря на скорость, с которой оно действовало, Лоскамп оказался быстрее. Почти элегантным движением он отпрыгнул в сторону, пригнулся под извивающимся щупальцем и одновременно нанес сильный удар мечом, держа его двумя руками.

Меч разрубил толстенное щупальце так легко, как будто оно было сделано из бумаги. Из раны побежал целый поток вязкой темно-красной жидкости с отвратительным запахом. Лоскамп захрипел, попытался в отчаянном прыжке уйти на безопасное расстояние, но, к несчастью, упал, и другое, не менее толстое щупальце, вынырнувшее из воды, словно арканом обхватило правую ногу тамплиера. Я увидел, как напряглись мощные мышцы чудовища.

Лоскамп уронил меч и попытался двумя руками зацепиться за выступы булыжной мостовой. Но он не мог противостоять сверхъестественной силе этого гигантского существа. Фламандец беспомощно лежал на дороге у самого канала, а из вспенившейся воды над ним поднялись еще три щупальца.

Я действовал не задумываясь: один прыжок — и я уже был возле тамплиера. Быстро вытащив шпагу из трости, я изо всех сил вонзил ее в щупальце, и тонкое лезвие легко проткнуло его.

И хотя эта рана по сравнению с той, которую Лоскамп нанес монстру, была не больше, чем укол иглой, эффект от моего удара оказался несравненно сильнее. Гигантское чудовище дернулось, а щупальце, сжимавшее ногу Лоскампа, развернулось так резко, что у меня чуть не выпала шпага. Затем оно с всасывающим звуком исчезло в воде.

После этого канал просто взорвался. Столб воды поднялся вверх на десять-пятнадцать метров и, обрушившись, ударился о стены домов, так что под моими ногами задрожала земля. Из глубины канала до меня донесся невообразимой силы рев раненого монстра. На короткий миг сквозь толщу воды и пены я смог различить уродливое тело чудовища диаметром в четыре-пять метров, невероятно распухшее, с двумя огромными неподвижными глазищами без век. Его восемь щупалец бесцельно хлестали по воде, и создавалось впечатление, будто чудовище, опираясь на свои огромные щупальца, собирается вылезти из канала, чтобы снова атаковать нас.

Через какое-то время вода еще раз забурлила и вспенилась, и вскоре все улеглось: монстр исчез. Сквозь подрагивающую поверхность мутной воды пробился яркий зеленый свет, который почти в то же мгновение побледнел и погас.

Я знал, что означает такой свет. Уже несколько раз мне приходилось наблюдать, как умирали существа лабиринта…

Рядом со мной стонал Лоскамп. Он встал на четвереньки, не выпуская из рук меч, и выплюнул воду.

— Спасибо, — пробормотал он. — Я уже думал, что мне крышка.

— Но ведь я был твоим должником, не так ли? — Я криво усмехнулся. — Теперь мы квиты.

Приподнявшись, я подал Геру руку. Он благодарно ухватился за нее, выпрямился и посмотрел на канал.

— Что это было? — спросил он. — Одно из этих?..

— ДОИСТОРИЧЕСКИХ ГИГАНТОВ?.. — невольно произнес я.

Лоскамп кивнул. Подумав немного, я отрицательно покачал головой.

— Нет, — сказал я. — В первый момент я тоже подумал так, но, скорее всего, это был октопус, древний осьминог. По всей видимости, лабиринт когда-то давно поглотил его, превратив в верного слугу.

Вместо ответа Лоскамп посмотрел в ту сторону, откуда мы приплыли, и его лицо осветилось улыбкой.

Канал с гнилой водой больше не был пустым. Почти двенадцать лодок приближались к нашему берегу. В основном на их борту было по четыре тамплиера в белой униформе. Некоторыми управляли всего два человека, а иногда и один.

Гигант пребывал в растерянности. Миллионом невидимых глаз и ушей он следил за тем, что происходило снаружи, с нетерпением ожидая момента, когда смертные начнут защищаться от его атак. Он не думал уничтожать их полностью, и это не было задачей созданного им существа, которого он отобрал из нескончаемого ряда своих слуг. Управляемое им чудовище должно было лишь ослабить людей и разозлить их.

Несмотря на это, гигант был неприятно удивлен той легкостью, с которой смертные сумели уничтожить одного из его сильнейших слуг, а также сообразительностью, проявленной ими.

Спустя какое-то время он понял причину поражения своего существа: борьба произошла вне его непосредственной зоны влияния, там, где его слуги были слабы и уязвимы. Вне лабиринта в его распоряжении была лишь незначительная доля демонических сил, которыми он обладал, и их едва хватало, чтобы поддерживать жизнь в созданных им существах.

После недолгих раздумий гигант принял решение.

Количество его слуг было почти бесконечным, но в том, чтобы бесцельно жертвовать ими, не было никакого смысла. Смертные все равно добровольно придут в зону его влияния, туда, где он сможет напасть на них, используя всю свою силу и хитрость.

Беззвучным приказом он отозвал всех других существ, которые поджидали смертных на их пути в лабиринт, и затаился в ожидании.

— Не двигайся!

Гер кивнул и сильно сжал зубы, но все же дрогнул, словно от удара, когда я крепко затянул повязку, аккуратно подвернув ее края. Я использовал один кусок ткани, оторвав его от льняной рубашки, теперь безнадежно испорченной, но испытывал при этом явное удовлетворение: по крайней мере она выполнила свое назначение и помогла остановить кровотечение.