Лоуренс Уотт-Эванс - Девятый талисман

— Ну… да.

— А конец магии означает конец чародеев.

— Что?

— Он убивает чародеев, — горько улыбнулась Вожак.

Ведун поочередно посмотрел на Меча, Лучника, Красавицу, Вора, Ясновидицу и Говорунью.

— Вы серьезно?

— Более чем. Ты ничего не слышал? Даже слухи не доходили?

— Нет! Ни единого слова. Насколько я помню…

— А, даже не пытайся! — воскликнул Меч. — Ты торчал наверху в Летнем Дворце, где магия не действует. Так что не имеет никакого значения, помнишь ты какую-нибудь специфическую подробность, услышанную там, или нет.

— Отлично! — рявкнул Ведун. — Я ничего не помню ни о каких убийствах, но смею полагать, что наверняка уж запомнил бы такое, с магией или без! Мы с Фарашем и Артилом обсуждали возможность что-нибудь сделать с местами наподобие Барабанной Кожи или Сада Костей и говорили, что такое решение может означать необходимость убить тамошних жрецов, но решили для верности подождать с этим еще несколько лет. И это единственные разговоры об убийстве, которые я помню.

— А насчет нового Избранного? — спросила Вожак.

Ведун уставился на нее.

— Ну? Так упоминал кто-нибудь о девятом Избранном или нет?

— Я не… Но он должен быть, ведь так? — Удивление и озадаченность на физиономии Ведуна не увидел бы только слепой. — Потому что мы убили Темного Лорда с холмов Гэлбек. Всякий раз, когда такое происходит, Совет Бессмертных добавляет нового Избранного. Но на сей раз они этого не сделали, да?

— Мы надеялись, что это ты нам скажешь, сделали или не сделали, — вздохнул Меч.

— Ну, я знаю, как было прежде. Когда Избранных создали, их было трое. Вождь, чтобы решать когда и как Избранным вступать в игру, Ясновидец, чтобы отыскивать Избранных и Темного Лорда, и Воин, чья обязанность — убить Темного Лорда. Темного Лорда из Среднеземья убил Вождь, прежде чем Воин успел до него добраться. И тогда добавили Красавицу, чтобы отвлекать противника. Затем Темный Лорд из Жирной Цапли укрылся за запертыми воротами и решетками на окнах, и тогда после его смерти добавили Вора. Первый Ведун появился, когда Избранные, сражавшиеся с Темным Лордом из Камитт'Дару, повторили ошибки своих предшественников. После ликвидации Темного Лорда из Цамаса было принято решение, что ошибочно полагаться только на ближний бой, и появился Лучник. Говоруна, по-моему, добавили после Темного Лорда из Голн-Влейя просто потому, что могли это сделать, и появление нового Избранного стало уже традицией.

— Чародеи весьма привержены традициям, — заметил Меч.

— Ну да. И поэтому они должны были добавить нового Избранного после того, как ты убил Темного Лорда с холмов Гэлбек, верно? Но я не знаю, сделали они это или нет.

— Не знаешь?

— Нет, — покачал головой Всезнайка. — Насчет девятого мне никто ничего не говорил.

— А кто должен был создать Девятый талисман? — поинтересовался Лучник. — И кто о нем может знать?

— Во всех предыдущих случаях после избрания нового Лорда-Чародея тайно собирался Совет Бессмертных и определял, какой будет роль очередного Избранного. Затем они собирали необходимую магию и создавали парные талисманы. Сначала один давали новому Избранному, а потом второй — Лорду-Чародею. После чего новый Избранный отправлялся к Вождю и сообщал тому о решении Совета Бессмертных. Лорду-Чародею никто ничего не сообщал, хотя, как правило, о том, что это за роль, всем становилось известно задолго до появления очередного Темного Лорда.

— Никто мне ни о чем не сообщал, — сказала Вожак.

— Наверное, ты тогда еще не была Вождем, — предположил Всезнайка.

На некоторое время воцарилась тишина.

— Ты правда думаешь, что дело в этом? — спросила наконец Азир. — Потому что тогда, наверное, и я в тот момент еще не стала Ясновидицей, а если новый Избранный постоянно носит перья арра, то это объясняет, почему мне никогда не удавалось его ясно ощутить.

— Ты его не почувствовала? — Всезнайка посмотрел сначала на Меча, потом на Вожака. — Тогда почему вы вообще решили, что он существует?

— Потому что именно об этом люди Артила расспрашивали чародеев.

— Расспрашивали? — Ведун явно расслабился. — Мне показалось, вы говорили об убийстве.

— Говорила, — кивнула Вожак. — Он отправил солдат расспросить чародеев о Девятом талисмане, а если те не отвечали, солдаты их убивали. Точно известно, что они убили Синюю Даму — повесили, — и нам сказали, что они убили еще по крайней мере троих.

— Синюю Даму? Лирию вил Сурулин аза Килорим Ноларис хела Тири? Эту Синюю Даму?

— Откуда нам знать ее истинное имя? — пожала плечами Вожак.

— Это ее имя, — тихо сказала Болтунья.

— Мне казалось, они друзья с Артилом! — воскликнул Ведун.

— Ну так его люди ее тем не менее убили, — отрезала Вожак. — Она ничего не рассказала им о Девятом талисмане. Как нам сообщили, она им сказала, что не может ничего рассказать, потому что на нее наложено особое заклятие.

— И они все равно ее убили? — ужаснулся Всезнайка.

— Да.

— Из-за Девятого талисмана?

— Похоже на то.

— Но это же… Он знает, что это плохо. Ему дозволено убивать чародеев, только если они сделали что-то запрещенное, но ему не дозволено вмешиваться в дела Избранных.

— Так ты считаешь, что его интерес к Девятому талисману — это куда хуже, чем то, что он убивает людей? — поднял голову Меч.

— Нет, я… это не… — Ведун умолк, потом глубоко вздохнул и начал снова: — Я сейчас говорю не о том, что хорошо, а что плохо. — Он обвел взглядом присутствующих. — Но отчасти моя задача как Избранного состоит в том, чтобы говорить, следует или нет Лорд-Чародей установленным для него правилам. Тем самым правилам, которые определяют, в каких случаях нам следует его либо низложить, либо убить. И согласно этим правилам, установленным Советом Бессмертных, вмешательство в отбор, создание или действия Избранных — куда более серьезный проступок, чем убийство чародеев, не замеченных в злодеяниях. В данном случае исходят из того, что эти чародеи могут только казаться невиновными, но на самом деле виновны в чудовищных преступлениях или представляют угрозу для Барокана. А вмешательство в дела Избранных рассматривается как попытка защититься от нас, из чего в свою очередь вытекает, что у него есть причина считать, будто Избранные для него опасны. А из этого следует: он знает, что сделал что-то плохое. Теперь вам понятно?

— Значит, мы не должны верить вообще никаким чародеям? — спросила Красавица. — Ни тем, кого он убивает, ни самому Лорду-Чародею?

— Совершенно верно. Чародеи сами создали такой механизм.

— Глупо с их стороны, — заметил Хват.

— Чародеи, как правило, больше опасаются друг друга, чем чего-то или кого-то другого в этом мире, — хмыкнул Меч.