Светлана Кобелева - Цикл правления

— Иди ко мне…

Киа вскочила, все так же прижимая ладони к ушам, глаза ее безумно блестели в полумраке коридора, пугая Проклятого и Клема, который удивленно привстал:

— Киа, что с тобой?

Девушка не отозвалась, напряженно застыв посреди узкого помещения.

— Иди ко мне…

Тяжко вздохнув, она направилась вглубь пирамиды. Клем преградил ей дорогу, расставив руки.

— Киа, остановись!

Ворен подскочил к ней, пригнувшись к мраморному полу.

Болезненно прикрыв глаза, Киа прошептала:

— Клем, отойди, прошу тебя. Я не хочу причинять тебе боль. Отойди.

Гном отрицательно покачал головой. Эльфийка сжала кулаки, прищурилась, а затем резко разжала руки. Из ее пальцев вырвались серебристые плети, которые оплели ноги гнома и опрокинули его наземь. Киа резко дернула рукой в сторону, отчего представитель маленького народа ударился об стену. Легкая дрожь сотрясла ее тело, и на гнома посыпалась пыль. Привстав на шатающихся ногах, он вытер кровь, струящуюся из носа, и прохрипел:

— Кианэма, стой!

Клем хотел сдвинуться с места и снова преградить дорогу девушке, но Проклятый остановил его, отрицательно качая головой:

— Не трогай ее.

— Почему? — он пораженно оглянулся на Проклятого.

— Что-то или кто-то манит ее, призывает к себе. Она под властью этого зова. В данный момент она не отвечает за свои действия, а промедление для нее может закончится трагически. Поэтому нам надо лишь следовать за ней.

Достав топор, гном перехватил его покрепче. Затем, аккуратно ступая, двинулся вслед за Киа.

— Ступай там, где ступала Кианэма. Тому, кто ее зовет, она нужна живой, поэтому он постарается обезопасить ее и подсказать, где спрятаны ловушки.

Клем кивнул головой, пропуская вперед Ворена, так как становилось все темнее и темнее, и ему уже было трудно различать дорогу.

Киа, остановившись, медленно оглянулась. Что-то здесь не так, что-то было не в порядке. Вытянув руку вперед, она закрыла глаза, и в тот же миг перед глазами засветились тончайшие нити — тоньше, чем эльфийский волос, но в сто крат прочнее. Нервная дрожь пробежала по телу, когда перед ее внутренним взором предстала картина, как они разрезают ее на части… Аккуратно коснушись одной из нитей, эльфийка почувствовала, как капля крови скатывается с подушечки пальца и окропляет ее, стекая на остальные. И вот они уже все засветились ярко-красным. Сияние становилось все ярче и ярче, пока, наконец, не сожгло преграду на пути. Лишь тогда Киа открыла глаза.

Проклятый поджидал Клема, осматриваясь вокруг. Коридор был украшен затейливыми рисунками былой славы императора. Хотя он и оказался приспешником злых сил, но все же оставался повелителем, и потому мастера выстроили пирамиду на века, украсив стены достойно их императора. Особого внимания заслуживала мозаика, изображающая самого повелителя Рахмуса в затейливой серебристой кирасе, прикрывающей лишь грудь. Руки защищали браслеты из того же метала: один чуть повыше локтя и шириной в ладонь, другой на запястье. Черные, как смоль, волосы прижимал к голове серебряный обруч. Ноги до колен были прикрыты металлической юбкой, а голени защищали металические пластины. В правой руке он с легкостью держал двуручный меч — тут художник явно преувеличил его силу. Левая рука была в серебряной перчатке, покрытой кроваво-красными рунами. Художник очень искусно изобразил лицо императора, поражающее своей порочной красотой.

Клем подошел к Ворену и вопросительно посмотрел на него.

— Что заставило тебя остановиться?

Проклятый кивком указал на мозаику. Представитель маленького народа приблизился к изображению и заметил рядом с ним факел. Достав из кармана огниво, он зажег его, взял в руки и осветил мозаику. Ее стеклянные элементы будто ожили, по изображению побежали цветные блики. И Рахмус ожил. Его левая рука сжалась в кулак, а на смуглом лице появилась зловещая улыбка. Клем отшатнулся, и факел выскочил из его рук. Картина вновь омертвела. Огонь, перед тем как погаснуть, осветил позолоченный сундук, покрытый пылью. Клем, нахмурив брови, покачал головой:

— Все это колдовские штучки, ненавижу их. Да чего ж мы здесь стоим, Киа уже, наверное, далеко от нас.

Ворен, кивнув на остатки нитей на полу, произнес:

— Она только что прошла здесь.

Киа мечтала вырваться из этого хоровода коридоров, проходов и залов, которые почти за каждым поворотом готовили ей новые испытания, но нечто влекло вперед, а от постоянного напряжения раскалывалась голова. Она не могла сопротивляться, к тому же это был единственный шанс оживить Мелакора и Грога, и она не хотела его упускать. Сердце на мгновение замерло, предчувствуя угрозу — Киа остановилась, прислушавшись к внутреннему чутью. Присев на корточки, она начала искать на полу камень или что-нибудь в этом роде, чтобы проверить плиты перед собой, но под руку ничего не попадалось, кроме тараканов, пауков и еще каких-то насекомых. Скривив губы от отвращения, Киа медленно подняла руку. С трудом сдержав крик, она стряхнула с нее насекомых и представила, как на ладони медленно растет маленький язычок пламени, постепенно превращаясь в огненный шар. После того, как огонь запылал, бросая блики на лицо девушки, она подула на него, и так же медленно, как возникло пламя, шар покрылся ледяной корочкой, приобретая вес. Киа привстала и, откинув руку назад, запустила шар вглубь коридора. Он покатился как будто по строго начертанной линии. Под его весом одна из плит с тягучим скрипом ушла вниз, и в тот же момент из стен выскочили несколько пар огромных топоров. Они то скрещивались, то размыкались, и Киа, расслабив напряженные мышцы, застыла, дожидаясь нужного момента, который, наконец, настал — девушка кувыркнулась вперед, вновь на мгновение застыв. За спиной раздался звон стали — это топоры, скрестившись, ушли в стены. Эльфийке пришлось еще несколько раз совершать одно и то же действие, пока ряд топоров не оказался за спиной. Вдруг вдалеке что-то взорвалось, на несколько минут заполнив коридоры ярким светом. Обнаружив нишу в стене, Киа заскочила в нее, от страха боясь даже шелохнуться. Зарево достигло того места, где располагалась ниша, заставив девушку закрыть глаза. Лицо обдало жаром, когда он спал, Киа выглянула из своего укрытия. От топоров остался лишь стальной порошок, но стены оказались нетронутыми. Киа хмыкнула — на совесть строили, на века. Встревожено пригладив волосы, она покачала головой — эффект от Призрачного удара был не таким, какого она ожидала — он был в сто крат сильнее, или память крови ее обманула? Закусив губу, эльфийка сцепила пальцы. Видимо шар наткнулся на что-то, что усилило его удар. Голову снова пронзила нестерпимая боль.

— Иди ко мне! — голос набрал силу, приобрел завораживающую тональность, которой раньше не имел.