Светлана Кобелева - Цикл правления

Стены комнаты были созданы самой природой: ветви громадного дуба переплелись под воздействием земной магии. Они по спирали поднимались ввысь, в некоторых местах образуя арочный проход или окно, а под самым потолком сплетались в подобие купола. Через окна в комнаты попадал прекрасный утренний свет. Эльфийская магия защищала их от дождя — вода медленно стекала по ветвям вниз, делая внутреннее убранство комнат, похожим на красивое дно океана. Такие дома являлись верхом мастерства и искусства, казалось, сама мать-природа радуется и одаривает их еще большой красотой. Эльфы строили себе жилье в различных частях леса. Их дома можно было найти у самых корней или высоко на верхушках деревьев. На одном дубе могло располагаться несколько таких жилищ. Тогда древесный гигант превращался в прекрасный дворец, покрытый мхом.

Королевство эльфов строилось концентрическими кругами. На самых окраинах жили обычные воины и охранники, часовые, которые несли службу, постоянно охраняя леса от врагов. Дальше, в глубине леса, строили свои дома более почтенные эльфы, там же был построен Величественный дворец, где восседали правители этой части территории. Ими становились семьи испокон веков заслуживавшие к себе доверие в боях. Они же были послами к другим расам. В самой чаще, на территории загадочных лесов жили знатные и уважаемые эльфы, их называли светлыми. В этой части, которая являлась центром эльфийской империи, строились самые богатые города. Там находились невиданной красоты здания, заколдованные башни. Центром всего королевства был белокаменный город Эйвон. В нем жили знатные семьи, королевская чета и совет благородных правителей. В этом совете участвовали двенадцать правящих семей. Именно в Эйвоне решалась дальнейшая судьба эльфийской империи.

— Господин Эринии, сядьте, пожалуйста, и успокойтесь, совет вас выслушает позже! — властный голос зазвучал в громадном зале совета как раскаты грома.

— Как я могу сидеть, когда эти изверги убили моего сына! Вы бы видели его тело, от него практически ничего не осталось!

Посол был разгневан, он хотел, чтобы его выслушали, и не собирался останавливаться.

— Пора уничтожить этих людей! Они знают, что находятся на грани войны с нами и смеют убивать наших эльфов, а вы собираетесь это оставить безнаказанным?

— Посол и правитель лесных эльфов, откуда вы знаете, что это были люди? Кто вам сказал, что в смерти вашего сына виноваты они? — король старался сохранить самообладание.

— Как же, кто-нибудь другой! Мой сын вчера ушел в ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ город, а утром его разорванное тело нашли возле наших лесов. Как будто они хотели специально этим что-то сказать. Вы же еще защищаете их!

Правитель лесных эльфов весь трясся от злости.

— Я их не защищаю, но мы не можем объявить людям войну, основываясь только на предположениях. Когда у нас будут доказательства, уж поверьте, они поплатятся за содеянное зло, а пока сядьте, пожалуйста, и успокойтесь.

Король всячески старался усмирить господина Эринии. Он не хотел начинать войну, в которой могло погибнуть много невинных.

— Мы сегодня же пошлем гонцов в столицу людского государства — Дарну. А пока давайте не делать поспешных выводов.

— Ваше Величество, господин Эринии прав, — беловолосый эльф поклонился в сторону отца погибшего. — Люди стали очень могущественными — они угрожают нашему существованию. Их безнаказанные преступления против нашего народа должны прекратиться. Или вы предлагаете и дальше терпеть исчезновение наших детей?

Высказавшись, эльф продолжал стоять, гордо подняв голову и смотря прямо в глаза королю.

— Мой дорогой брат, и вы туда же? Как вы не понимаете! На каком основании мы будем нападать на человеческие города, и убивать их сыновей? Как мы потом сможем оправдаться перед душами наших предков, которые старались выстроить эту империю не на лжи и пороках, а на светлом луче солнца. Вы что, хотите пойти против их желания и разрушить Мечту?

Его Величество Тимриэль, кажется, начинал приходить в ярость.

— Не знаю, как вы, господа участники великого совета, но лично я не смогу спокойно спать, зная, что наши воины безнаказанно и ни за что забирают чужие жизни, пусть то будут люди или даже гномы. Сначала мы должны во всем разобраться. Я все сказал. Извините, но мне надо заняться отправкой гонцов. Я хочу лично проследить за всем.

Король развернулся на месте и направился в сторону выхода. Он покидал зал в мертвой тишине.

— Еления, будь добра, налей чаю.

Благородный эльф, войдя в комнату, стал ходить кругами, о чем-то размышляя: на его лице читались страшное беспокойство и страх за будущее. Еления подошла к нему и положила прекрасную ладонь на плечо.

— Вот твой чай, мой дорогой Тимриэль. Как там совет? Что-то случилось?

— Мой родной брат и господин Эринии высказались за начало военных действий против людей — они хотят крови. Я понимаю и сочувствую властителю лесных территорий в потере его сына, но это не может стать причиной погибели миллионов невинных, как людей, так и эльфов.

— А что остальные участники совета? Что сказал благородный Тиарель, властитель нашего поднебесного города? Он всегда старался поддерживать тебя, — она села ему на колени и стала гладить по мягким волосам.

— В этот раз он промолчал, как и остальная часть нашего светлого совета. Такое чувство, что они все за войну, за это бессмысленное кровопролитие.

Он отпил чаю и встал, положив возлюбленную на кровать.

— Я должен идти, мне надо отправить письмо моему другу Дрогану, королю Дарны. Это не терпит отлагательства.

— Ты же только пришел и не можешь так просто уйти. Что, наш господин должен все делать сам?

Король подошел к Елении, поцеловал в лоб и сказал:

— Извини, но это очень важно.

И опять он уходил в мертвой тишине.

За столом сидели трое. Они о чем-то оживленно беседовали и пили эль. Этот напиток пришелся по вкусу всем: и гномам, и эльфам, и молодым людям. Наверное, сами боги создали его, для того чтобы за ним могли собраться представители всех рас и мирно провести время, беседуя не о былых сражениях, а о его божественном вкусе.

Комнату заливала темнота, за исключением того островка света, который давала стоявшая на столе свеча: она отбрасывала тени на лица эльфов и не подпускала враждебную тьму ближе, словно защищая собеседников.

— Вот когда начнется война, вот тогда мы и посмотрим, на что способны твои люди, — проговорил один из собеседников, положив ноги на свободный стул, окутанный мраком, из-за чего создавалось ощущение, что они просто исчезли во тьме.

— Почему это сразу "мои"? Я просто провел больше времени в людских городах и знаю, что они практически ничем ни отличаются от нас, только ушами не выросли. Они тоже любят девушек, разговаривают о прошедшем дне за кружкой доброго эля, любят слушать музыку и петь песни, — Эльф старался убедить собеседников в своей правоте, но, заметив, что у него ничего не выходит, стал потихоньку умолкать.