Кристоф Хардебуш - Гнев троллей

Вошедшие тихо переговаривались, Ионнис и Артайнис последовали внутрь. Их сразу же встретили двое слуг, которые проводили их к предназначенным местам. Ионнис занял место по левую руку от отца, в то время как юную дирийку отвели чуть дальше вдоль стола. Справа от нее стул с высокой спинкой еще пустовал, а слева уже сидел худой мужчина, который вежливо кивнул ей, однако даже не улыбнувшись, а затем снова отвернулся к столу воеводы. На госте была простая светлая туника. Его темные волосы были коротко подстрижены, кроме единственного длинного локона на затылке. Вид масридской прически, украшавшей голову влахака, смутил юную дирийку, но его поведение просто взбесило ее.

— Меня зовут Артайнис Вульпон, — тихо представилась она, зная, что это выглядит по меньшей мере невежливо.

Но холодный взгляд и полное отсутствие любезности на лице мужчины задевали девушку. Наконец сосед натянуто и довольно неискренне улыбнулся.

— Меня зовут Корнель.

Ее взгляд упал на золотой солнечный диск, который висел на его шее.

— Вы принадлежите ордену Альбус Сунас?

И снова лишь короткий кивок. Причиной такой замкнутости, возможно, было сложное положение ордена при дворе. Даже по прошествии двух десятилетий со дня освобождения многие влахаки сильно недолюбливали священников Альбус Сунас. Немудрено, ведь орден веками пытался искоренить исконный культ влахаков. И только благодаря Висинии, супруге Стена, Альбус Сунас не выдворили из этой части страны, в которой теперь влахаки были полновластными хозяевами. После смерти жены Стен продолжал придерживаться этой политики и разрешил ордену сохранить храмы и монастыри. «Альбус Сунас может быть сто раз непопулярен и для многих граждан даже ненавистен, но это совсем не повод для подобной неучтивости», — мрачно подумала Артайнис и как ни в чем не бывало продолжила беседу со священником. О погоде, о празднике, об угощениях, гостях, обо всем, что приходило в голову… Это был как раз тот тип светской болтовни, который ей вообще-то был противен, но которому ее обучили с пеленок. Корнель периодически кивал, бормотал что-то более или менее внятное, и уже очень скоро его улыбка стала еще более вымученной, чем вначале.

Юная дирийка, довольная собой, продолжала трещать без умолку, разыгрывая наивную девушку, и оставила бедолагу в покое только в тот момент, когда через небольшой боковой вход в зал буквально ворвался молодой человек, замер на мгновение, принял подобающий вид и уже медленнее подошел к своему месту по правую руку от Стена. Наследный принц Влахкиса был одет безукоризненно, если не считать, конечно, общей простоты национальной одежды, а его длинные черные волосы были заплетены в тугую, еще влажную косу. По лицу юноши можно было сразу понять, что настроение у него далеко не хорошее. С торжественной серьезностью, которая казалась Артайнис странно не соответствующей обстановке, он кивнул отцу и Ионнису. Во взглядах, которыми обменялись братья, было что-то… чувство, которое Артайнис с трудом читала. Но выражения их лиц оставались твердокаменными, в отличие от лица воеводы, который при виде старшего сына просветлел и широко улыбнулся. Стен обменялся несколькими с словами с Натиоле и затем поднялся. Тем временем почти все места за столами были заняты. Гости, словно завороженные, не спускали глаз с воеводы.

— Я не буду заставлять вас скучать, выслушивая долгую речь. Все мы знаем, почему мы здесь, — чтобы почтить тех, чья храбрость принесла нам свободу. У каждого из нас свои воспоминания, каждый из нас потерял людей, которых любил, и все эти люди заслуживают нашего уважения.

По залу пробежал одобрительный гул, воевода сделал широкий жест рукой.

— Давайте праздновать в память о них и вспоминать их!

Раздались крики всеобщего ликования, гости подняли кубки, обращая их в сторону хозяина крепости.

Артайнис заметила, как Ионнис улыбнулся отцу, в то время как Натиоле нахмурил черные брови.

— Угощайтесь! — закончил Стен свою короткую речь.

Дважды повторять не пришлось, и гости воздали должное угощению.

Артайнис услыхала, как священник вздохнул с облегчением и занялся едой. Сначала она попыталась снова заговорить с ним, но потом решила оставить его в покое на короткое время. По ее меркам блюда были просты, но, тем не менее, вкусны. Влахаки, судя по всему, предпочитали натуральные продукты различным кулинарным изыскам, но среди дичи, овощей и фруктов даже она нашла деликатесы, удовлетворившие ее изысканный вкус. Пока что мрачный прогноз ее отца относительно несъедобной пищи в Теремии не оправдывался, и она спрашивала себя, не хотел ли отец только поддразнить ее таким образом, или, может, некоторые вещи во Влахкисе настолько изменились со времени его последнего визита… Пока она раздумывала над этим, к ней не спеша подошел Ионнис с маленькой керамической пиалой в руке.

— Я попросил об этом отца, — таинственно начал он. — Я не уверен, правильно ли их приготовили, но думаю, что повар и я в какой-то степени справились с задачей.

И он предложил ей пиалу.

— Засахаренные фрукты, — узнала Артайнис и невольно улыбнулась.

В пиале действительно поблескивали аппетитные кусочки фруктов.

— Я вспомнил, что раньше ты была просто помешана на них. Конечно, это не сравнить с огненным виноградом или чем-то подобным… — поспешно добавил он, словно заранее извиняясь.

— Это очень мило с твоей стороны. Должна признать, что не могу побороть свою любовь к лакомствам.

Она кокетливо оглядела себя.

— Хотя женщине это, естественно, не подобает, но, надеюсь, это пристрастие не отражается на моей фигуре. Можно?

Излучая радость, Ионнис кивнул, и она выбрала небольшой кусочек какого-то светло-зеленого фрукта. Он был немного кисловат, но она изо всех сил постаралась изобразить восторг на лице. «Фрукт может быть кислым, но сама мысль — сладкая».

— Что это?

К ним незаметно подошел Натиоле.

— Засахаренные фрукты, — объяснил Ионнис. — Хочешь попробовать?

Наследный принц так скривился, как будто брат предложил ему отведать жука.

— Нет. Я останусь верен мясу и вину. Но, возможно, Корнель захочет подтвердить твое кулинарное мастерство? Как вы на это смотрите, священник ? Достаточно ли у моего брата способностей, чтобы когда-нибудь стать поваром?

— Благодарю, немес, но мне достаточно тех блюд, что имеются на столе, — ответил священник, отчего Натиоле весело фыркнул.

— Да что вы все сегодня пристали с этим проклятым «немес»? — неожиданно буркнул он, но затем отвернулся, не дожидаясь ответа.

Артайнис растерянно взглянула на Ионниса, но тот лишь пожал плечами. Младший из братьев протянул ей пиалу и побежал за Натиоле.