Кристоф Хардебуш - Гнев троллей

После этого место боя окутал ослепительный свет, и Корнель потерял сознание.

Когда он снова открыл глаза, дышать было очень тяжело, но все-таки возможно. Рядом с ним на коленях стояла кераля, в крови, но без смертельных ран. Она обхватила руками голову Басцаи. Воин тяжело дышал, прижимая руку к груди. Из-под пальцев пульсирующим потоком текла кровь.

Напавшие лежали вокруг. Некоторые были отброшены на несколько шагов, и в воздухе висел сильный запах горелого мяса, от которого Корнеля вырвало.

— Твоя вера сильна, брат, — тихо сказала кераля. — Мы благодарны тебе за нашу жизнь.

— А Виколий Аркос?

Она печально покачала головой. Корнель повернул голову и увидел лежащего дворянина, под которым быстро натекала лужа крови.

— Ты должен ехать назад во Влахкис, Корнель, — мягко сказала Еся, и в ее голосе снова появилась уверенность. — Кто бы ни стоял за этим подлым нападением, одно точно — грядет война.

Удар пришел сверху, быстрый и жесткий. Он не оставил Ане времени на выпад. Она отскочила, и оружие просвистело перед ее лицом.

Второй противник воспользовался мгновением и сделал шаг вперед вслед за ней. Не медля, юная воительница, крутнувшись вокруг оси, упала на колено. Удар слева прошел над ней, не причинив вреда, и она парировала атаку второго мечом в левой руке, а меч в правой нацелился в грудь нападавшего. Тот отшатнулся, она вскочила, отбив еще одну атаку первого противника двумя мечами разом, и столь мощно ударила по бедру, что он завалился на бок. С поднятым оружием она вопросительно посмотрела на него.

— Ну ладно, ладно, — согласился Берофан и опустил тренировочный меч.

Она рискнула бросить взгляд через плечо: Наркан потирал ушиб на груди.

— Будут синяки. Ты можешь хотя бы во время тренировок немного сдерживаться?

В ответ на это Ана презрительно хмыкнула и опустила деревянные клинки.

— Ага, а на поле боя никто не будет сдерживаться. Если вы не можете выносить боль, то, наверное, лучше сменить ремесло. Я слышала, что на хороших кожевников всегда большой спрос. Или ваши носы такие же чувствительные, как и кожа?

Наркан, вздыхая, поднял забрало легкого шлема на лоб и глянул на нее. Оба, конечно, знали, что Ана ни за что не будет драться в полсилы на тренировках. Когда она сражалась одна, то двигалась традиционным образом и использовала эффективные приемы и хитрости, которым ее обучила Флорес. Но в тренировочном бою с несколькими противниками все это не годилось; заранее определенные движения становились предсказуемыми, а какой-либо контроль собственной силы мог привести к поражению. Кроме того, кто привыкал сражаться со сдерживающим себя противником, оказывался плохо подготовлен к борьбе не на жизнь, а на смерть.

— И снова в грудь, — пожаловался Наркан. — Можно подумать, это твое любимое место.

— Рана в груди выбивает противника из драки и часто смертельна. А с врагами, которые так же отвратительно защищаются, как и ты, это просто просится, не так ли? — сладким голосом сообщила Ана и сняла шлем.

Пот стекал по вискам на шею. В перчатках руки стали влажными, и она чувствовала напряжение во всем теле.

— И у тебя два меча, — возразил Наркан, скривившись, расстегивая камзол с защитной подстежкой и засовывая под него руку.

— Как будто дело в этом, — вмешался Берофан.

Высокий наемник подошел к Наркану и схватил его за затылок.

— Оставайся спокойным, иначе она еще и исколотит тебя деревянным мечом.

Оба наемника посмотрели друг на друга. Мгновение Ана не была уверена, шутят ли мужчины или Наркан действительно недоволен. У ларгота был взрывной темперамент, как и у моря, с побережья которого он был родом, и его настроение могло испортиться от любого пустяка. Но сейчас он рассмеялся и тоже схватил Берофана за затылок. С глухим звуком они стукнулись лбами. Потом Наркан поднял тренировочный меч.

— Я пойду мыться. Достаточно синяков на один день. Завтра буду рад встретиться снова. Ана?

— До завтра, — кивнув, ответила она, сунув под мышку деревянные мечи.

Вместе с Берофаном она смотрела вслед ларготу.

— Он слишком горяч, — констатировала юная наемница, когда он оказался за пределами слышимости. — Ему нужно было только немного подождать; ты заставил меня перейти в защиту. Твой следующий удар оттеснил бы меня прямо ему в руки.

— Возможно, — пробурчал Берофан.

Его голос был низким, а волосы и кожа — темными. Все в этом большом человеке было темным, даже настроение, в котором всегда сквозила меланхолия. До сих пор Ане не удалось пробиться сквозь незримый панцирь, но девушке это не мешало; Берофан был необыкновенным воином и хорошим командиром. Наемники доверяли ему.

Они вместе вышли с тренировочной площадки, которая находилась между палатками, и направились к низкому столу, на который свалили своё снаряжение.

— С другой стороны, мы учили его наносить смертельный удар как можно скорее, — продолжил Берофан. — Он знает, насколько ты опасна, и увидел возможность избавиться от тебя. Это была хорошая атака.

— Я смогла парировать ее, — возразила она и сделала глоток воды из кувшина, который стоял на столе.

Вода стала теплой на солнце, но юной наемнице было все равно. Ее спутник терпеливо ждал, пока она напьется.

— Да, ты парировала. Но ты, Ана, — дочь своей матери. Для большинства других его атака была бы сокрушительной.

— Он должен был выждать, — упрямо повторила Ана.

— Возможно.

— Как бы то ни было, возможно, он научился чему-то. И нам эти тренировки полезны. Иначе мы скоро станем такими же ленивыми и толстыми, как половина этого города.

Она бросила взгляд на солнце.

— Я тоже пойду вымоюсь и наведаюсь с визитом к кузену. Позаботься о том, чтобы наконец доставили это четырежды проклятое мясо. Если сегодня вечером снова будет только пшенная каша, наши люди поднимут восстание.

В ответ Берофан пробурчал что-то неразборчивое. Теперь он тоже сделал большой глоток воды. Темнокожий наемник был в два раза старше Аны, но целое утро жестких тренировок переносил без жалоб, на равных с Нарканом и Аной. Берофан был офицером ее матери, сколько Ана помнила себя. И его кожа была тому свидетельством: у него повсюду были шрамы, украшавшие его, словно знаки боевого отличия солдат имперской армии. В представлении Аны он был незыблемой скалой постоянно меняющегося мирка их подразделения. На Берофана можно было положиться — вечером будет мясо.

— Должны ли мы начать беспокоиться о Флорес?.. — неожиданно поинтересовался он.

Ана, которая как раз в этот момент застегивала ремень с мечами, замерла и посмотрела на него.

— Не думаю. Возможно, она задержалась. Или захотела подольше побыть в Ардолии. Но мы можем выслать ей навстречу всадников, если ты считаешь это возможным.