Мария Митропольская - Цветы Белого ветра

— Вот и славно!.. Моя новорожденная совесть, пожалуй, чиста.

— Я н-не назвал своего имени. Я — Съян Погорелец.

— Это не важно. Важно чтобы ты уяснил, что если распустишь язык насчет нашей встречи, то я обещаю тебе самые болезненные пытки.

Знахарь снова отошел на пару шагов назад, не зная, что ему сказать в ответ. Затем, немного подумав и собрав в кулак остатки смелости, он попросил еле слышным, охрипшим голосом:

— Позволь поблагодарить ту девушку…

Северин оглянулся. Находящиеся позади наемники и Ястребинка напряженно всматривались их лица, пытаясь понять, о чем идет разговор. Снова схватив Съяна за шиворот, маг завел его за вереницу плотно растущих деревьев и ударил наотмашь:

— Пошел отсюда, пока я не начал жалеть о том, что отпустил тебя!

Упавший на снег Погорелец тихо застонал. От полученной оплеухи горело лицо, а ноющая боль в скуле предвещала скорый синяк.

— Будь благодарен за такой исход! — процедил сквозь зубы маг.

Собравшийся с силами знахарь поднялся и бросился прочь. Он бежал, испуганно пригнувшись, закрыв руками голову, ему снова чудилось, что его преследует хищная птица, как тогда, в кошмарном сне.

Тем временем, маг развернул карту, задумчиво провел рукой по затылку и ухмыльнулся. Карта была исчерчена ровными стрелками, ведущими в село Летки и дальше в лес. На обратной стороне, нацарапанная небрежным подчерком надпись гласила: "В начале зимы". Это был подчерк Белозора.

Громада леса заканчивалась откосом, достаточно пологим для того чтобы не искать обходные пути для спуска. Далее начинался широкий берег реки Белорыбицы. Холод уже успел усмирить речные воды крепким панцирем льда, от чего река в стремительно сгущающихся сумерках казалась простым заснеженным полем, этаким свободным от деревьев прогалком. На другом берегу пока еще можно было различить очертания деревьев, а дальше берег плавно поднимался вверх и переходил в подножье одной из многочисленных, устремляющихся в небо, седых гор.

Во время спуска к реке было достаточно сложно совладать с упирающимся Сарычом, и магу пришлось воспользоваться парой заклинаний, которые сделали нрав коня более покладистым, а копыта более шершавыми, на тот случай, если станет слишком скользко.

Беспокойно поглядывая то наверх, то в сторону реки, Белозор упрямо шел вдоль берега, мимо сотен тысяч корней, из которых состояла добрая половина спуска. Он явно не намеревался переходить реку, и у наемников и юной чародейки создалось впечатление, что им придется ночевать под открытым небом. Однако эти опасения рассеялись, когда раздался треск переплетенных друг с другом покрытых льдом и снегом корней. Теперь они расплетались потревоженные негромко произнесенным заклинанием. В корнях образовался проем, причем достаточно широкий даже для того, чтобы сквозь него прошел конь, не говоря уже о человеке. Четыре сферы, резвясь и сталкиваясь, словно играя в салочки, достигли середины земляной пещеры и замерли в ожидании. Они напоминали хозяев, которые терпеливо дожидаются того момента когда их гости осмотрятся и переступят порог дома.

Когда корни сплелись вновь, в пещере стало тихо и уютно. Одна из сфер опустилась на землю, туда, где раньше был вход, и превратилась в золотистый огонь, без дыма, но от которого исходило такое же тепло, как от обыкновенного огня.

В глухой тишине раздалось фырканье — Сарыч обнюхивал предложенное магом сено, которым был набит один из походных мешков.

— А там, у реки, наверняка стемнело, — нарушил всеобщую задумчивость Таль.

— И вокруг шныряют эти…некрылы, поотсыхай у них все что можно! — добавил второй наемник.

Судя по угрюмому виду Северина, который что-то сосредоточенно обдумывал, вертя в руках надкушенный сухарь, ответа им было не дождаться, поэтому оба вопросительно уставились на Ястребинку. Она пожала плечами, но про себя отметила, что затянувшееся молчание является недобрым знаком. Свет золотого огня переливался и сверкал, отражаясь в бесцветных, смотрящих в одну точку, глазах мага.

Ладонь Ястребинки легла на его плечо:

— Отдохни. Я присмотрю за костром.

Он отрицательно покачал головой, продолжая смотреть в одну точку.

— Что происходит, учитель?

— Ничего.

На самом деле эта фраза имела скрытый смысл подразумевающий, что Белозор не собирается делиться своими тревогами и опасениями. Поняв это, она вздохнула и молча отошла к дальней стене, где лежали ее походный мешок и накидка.

Сияющие ярким, ровным светом сферы, предоставляли возможность как следует рассмотреть пещеру: темный потолок, покрытый бесконечным множеством, цепляющихся друг за друга корней, за которыми с трудом угадывался земляной потолок. Корни отдаленно напоминали сонм сплетенных змей. Та же картина наблюдалась на стенах и на отдельных местах песчано-земляного пола. Яська долго вглядывалась в потолок и даже задремала, как внезапно по сплетениям корней пробежала волна. Юная чародейка зажмурила глаза, напрочь забыв о своих магических способностях. Когда страх отступил, и она вновь решилась приоткрыть глаза, перед ней находился все тот же "плетеный" потолок, самый обыкновенный и безжизненный. Она повернула голову. Возле входа стоял неподвижный, похожий на тень, маг, свет от сфер и костра освещал только его сапоги.

— Тебе нужно вздремнуть, — послышался тихий голос Северина. — Не бойся. Здесь надежней, чем снаружи.

Услышав спокойный голос учителя, Яська подумала, что слишком устала, в отличие от ее неуемной фантазии.

— На, выпей сладкой воды. — Выплывшая из темноты фляга мягко опустилась в ее ладонь.

Ястребинка сделала глоток и хотела возразить, сказать магу, чтобы тот не придумывал, что нисколько ей не страшно, но внезапно подкравшийся сон сомкнул ее глаза.

Утренний свет пробивался через некрепкие сплетения корней. За импровизированной, плетеной "дверью", мелькал силуэт мага. Она посмотрела на растянувшегося возле противоположной стены необычной пещеры Тальку и вжавшегося в угол Растрепая, которого, по всей видимости, одолевали ночные кошмары. Иначе он вряд ли завернулся бы в свой плащ с головой.

"Пускай дрыхнут! — подумала она, стараясь ступать как можно тише. — Не буду их будить".

Щурясь от яркого света, юная чародейка подошла к выходу. Часть корней была выворочена, остальные были обагрены кровью, которая даже успела почернеть. В страхе она отступила назад, но чутье подсказывало, что если здесь и произошла драка, то она благополучно ее проспала.

— Господин Северин! Так нечестно! Поить меня моим же сонным зельем! — Возмущенная до глубины души Яська забыла о том, что собиралась не шуметь и принялась пролезать в зияющий меж сплетенными корнями узкий лаз.