Мария Митропольская - Цветы Белого ветра

— Какой здесь необычный лес! Он больше похож на сад, а не на лес! — заметила вслух Ястребинка. Она любовалась цветущими деревьями, кустарниками и пестрящими цветами полянами, над которыми деловито жужжали шмели.

— Что это за гадость?! — Крик Растрепая заставил ее устремить взгляд на заросший белыми кувшинками, глубокий пруд, в котором нежились напоминающие коров существа.

Остановившись, маг начал озираться по сторонам, не понимая, что именно испугало наемника.

— А, вот ты о чем! — наконец догадался он. — Водяных коров не видел? Они безобидные.

— Где ж я их видел? — возмутился сын мельника. — Чешуя, вон, рыбья, а еще жабры! Ну и чудо!

— Если так часто останавливаться и удивляться, то нам придется заночевать под открытым небом, — пригрозился маг.

Вскоре дорога стала на порядок шире, на ней запросто смогли бы разъехаться четыре всадника. По ее бокам расположились пестрые поля, на которых, по мнению Растрепая, росли какие-то необыкновенные, но наверняка вкусные ягоды. На зеленом лугу, который начинался сразу же после полей, мирно паслись коротко стриженые овцы. У обочины сидел маленький, златокудрый пастушок — он был первым, кого им довелось встретить на этих плодородных землях. Пастушок без малейшего стеснения подбежал к Белозору и поклонился.

— Смотрите, у него бесцветные глаза! — сообщил друзьям наблюдательный Таль.

— Кто тебя за язык дергает? — прошептал Белозор, подгоняя Тальку вполне ощутимым толчком в спину. — Думаешь, если он стонхар, значит, рекоставный не понимает? Очень опрометчивые выводы!

— Стонхар! — с восторгом прошептала юная чародейка, оборачиваясь на оставшегося позади пастуха. — Вот они какие! А ты, господин Белозор, тоже стонхар?

— Разве речь обо мне? — насупился он. — Я всего лишь прошу не задавать лишних вопросов местным жителям!

— А кому же нам задавать эти вопросы? Ты ведь на них не отвечаешь? — хитро улыбнулась Ястребинка.

— Хорошо, отвечу, но позже!

Первый встретившийся на их пути дом удивлял своими белоснежными стенами, аккуратным крыльцом, расписными ставнями и вообще он выглядел так, будто был построен не позже, чем на прошлой неделе. Его фасад оплетало похожее на плющ растение, облепленное нежно-розовыми цветами. И эта особенность придавала дому сходство с домиками фей, которые часто рисовали на своих лубочных картинах сложники Рекоставья.

Второй увиденный ими дом отличался от первого тем, что его стены окружало неимоверное количество цветочных клумб. И все же этим домам явно чего-то не хватало…

— Три стены! — Таль, наконец, понял, в чем заключалась особенность увиденных ими домов.

— Ну и что? — отозвался идущий впереди маг. — Треугольная форма дома — древняя традиция. Поверь, вполне удобное жилье.

Белозор свернул с дороги и вскоре они очутились в огромном саду, в котором не имелось никаких ограждений и высаженных в строгие ряды деревьев или кустарников, вся флора росла так, как ей заблагорассудится. При всем при этом было видно, что кто-то тщательно ухаживает за каждой растущей здесь былинкой.

По саду, держась за руки, прогуливалась молодая парочка стонхаров. После Талька клялся своим друзьям что, заприметив мага, эти двое тревожно переглянулись и поспешили скрыться из виду. Стало быть, узнали.

Наемникам и юной чародейке пришлось миновать еще с десяток треугольных домов (не менее красивых, чем два предыдущих) так уютно и гармонично расположившихся среди изумрудных, щедро забрызганных солнцем фруктовых садов, пока Белозор не привел их в одну из таких необычных построек.

— Вот моя скромная обитель, — заявил он, переступив через порог. — Заходите. Яська, отпусти Сарыча. Здесь он может бродить, где ему вздумается.

Изнутри треугольная постройка почти ничем не отличалась от тех, в которых им приходилось бывать. Дом состоял из двух комнат и крошечной кладовой. У первой комнаты, служившей спальней, было четыре стены, остальные комнаты — столовая и кладовая — имели треугольную форму.

— Здесь живет кто-то еще! — авторитетно заявила Яська, проведя указательным пальцем по крышке сундука. — Ведь кто-то же прибирается.

— Может это жена господина Белозора? — высказал свою догадку Растрепай.

От такого предположения она вздрогнула и нечаянно свернула со стола увитую замысловатыми узорами кружку, которая упала на пол и разлетелась вдребезги.

— Ой! — у юной чародейки навернулись слезы на глаза.

— Пустяк, Яська. — Маг поводил рукой в воздухе, черепки собрались вместе и он вручил ей совершенно целую кружку.

Шмыгнувшая носом Ястребинка тихо порадовалась тому, что Северин именно так интерпретировал причину ее печали, и снова подошла к сундуку.

За дверью кто-то громко откашлялся, непрошеный гость явно хотел обратить на себя внимание. Хотя мог бы просто постучаться.

— Это жена! — Растрепай принялся отряхивать со своей одежды пыль, напрасно стараясь придать ей опрятный вид.

Маг удивленно поднял бровь и, окинув насмешливым взглядом вихрастого наемника, сказал:

— Нет у меня жены! К тому же это мужской кашель.

— Ну, заходи, кто пришел! — крикнул он, когда покашливание повторилось.

Дверь беззвучно распахнулась, и перед ними предстал стонхар неопределенного возраста. Крепкое тело, облаченное в облегающие белые одежды, свидетельствовало о том, что стонхар еще молод и находится в хорошей физической форме. Однако стоило вглядеться в его мудрые проницательные глаза и увидеть густые посеребренные волосы, как мысль о молодости гостя сразу же отпадала. Вид этого стонхара был скорее необычным, нежели отталкивающим: кожа его благородного лица имела бронзовый оттенок. Тыльную сторону его кистей покрывали мелкие чешуйки, с золотыми прожилками. А зажатый в руках посох венчал искрящийся всеми оттенками радуги прозрачный камень. На голове стонхар носил сияющий тысячами синих сапфиров обруч, похожий на свернувшуюся с кольцо змею.

— Бесстыдство — главный порок человека, — туманно выразился пришелец.

— Позвольте представить. Это шаман племени стонхаров и зовут его Арт-Хатт-арт. Мой родственник, как вы, наверное, успели догадаться из его "любезного" приветствия. Наследство!

Северин назвал имена своих юных друзей, и они поклонились в знак почтения (на всякий случай по нескольку раз), а шаман, кивнув им, сказал:

— Разговаривать со стоящим передо мной мужчиной все равно, что вести беседу с каменными идолами рекоставов.

— Слышали? — маг кивнул в сторону шамана. — Сказанные слова означают, что, мол, разговаривать со мной бесполезно, но разговор все же состоится.

— Как? А мы? — Таль проворно вынул меч из ножен.

— В хоромы шамана, в смысле, в Дом Предков, чужакам путь заказан, поэтому вы остаетесь здесь. За дверь не выходить… Так, что еще? А! Талька, спрячь меч, здесь никто нападать не станет. В общем, осваивайтесь.