Мария Митропольская - Цветы Белого ветра

— Итак, у меня к вам вопрос, господа, — Северин насмешливо взглянул на потупивших взгляд Тальку и Растрепая. — На что вы мне сдались?

— Ну позволь им сопровождать нас! — Яська умоляюще посмотрела на него.

— Погоди! Пускай отвечают.

— Господин Белозор, — Талька храбро взял на себя переговоры с магом. — Понимаю, что мы кажемся обузой, но на самом деле мы готовы защищать вас обоих до последнего вздоха.

Хранящий молчание Северин посмотрел на них безразличным взглядом. Конечно, о том чтобы отпустить их не могло быть и речи — могут сболтнуть лишнего.

— Мы никакой оплаты не попросим, — поспешно вставил Растрепай. — Не прогоняй — вот и вся оплата.

— Господин Белозор! — дочка знахаря была всецело на стороне друзей. — Ну возьмем их с собой!

Маг недовольно покосился на ученицу и сказал:

— Я не нуждаюсь в наемниках, по той простой причине, что не вы меня охранять будете, а я вас. И не надо спорить! Но ситуация такова: и вы не отвяжетесь и мне от вас не избавиться, — маг покосился на Ястребинку. — Кстати, вам известно, что означает не путаться под ногами, господа наемники? Вы, конечно, понимаете, что это не веселая прогулка пьяных гномов?

Два новоиспеченных наемника с готовностью закивали, им меньше всего хотелось злить мага.

"Что за глупая мелюзга! — думал Белозор, — Возьму их в качестве мальчиков на побегушках, а со временем избавлюсь".

Ястребинка обрадовалась, что ей не придется расставаться с друзьями. Ведь угрюмый Белозор разговаривал исключительно на темы касающиеся магии. На любые другие вопросы он реагировал недовольным взглядом, как будто его спрашивали о какой-то непристойности.

Еще одно погожее утро сменилось знойным полуднем, однако в прохладном лесу, щедрый жар солнца практически не ощущался. Лошади брели слаженной чередой, неторопливо перешагивая через торчащие корни, перемешивая свои следы с отпечатанными на влажной земле лосиными следами. Небесное светило пряталось меж верхушек деревьев, безуспешно пытаясь добраться своими лучами до конных путников.

Северин хоть и нехотя, а все же показал своим новоиспеченным наемникам примерный путь до избушки лесничего, который они так и не запомнили — уж слишком сложно было разобрать что-либо на видавшей виды карте мага. Карта уже несколько раз успела "искупаться" в воде, и ко всему прочему Белозор даже умудрился опрокинуть на нее бокал черемуховой бродилки. Единственное, что наемники уяснили для себя, так это то, что к вечеру они прибудут к заброшенной избушке лесника. На Талькино высказывание о том, что лесник был рисковым человеком, потому что жил в глуши, которая наверняка кишит бандитами, Северин отреагировал улыбкой, которая, как показалось сыну поляра, не предвещала ничего хорошего. Услыхав Талькины слова, Растрепай тотчас же стал слишком живо интересоваться о наличии бандитов в этих краях, а так же о том, как избежать встречи с ними. Белозор был немногословен и сказал, что людей, которым милее всего самый легкий путь наживы везде предостаточно. Сын мельника решил не продолжать малоприятный разговор о бандитах и сменил тему:

— А вот можно ли выучить меня чародейству? Ведь не зря же я счету и словесности целый год обучался.

— Лучше б ты учился бессловесности, — проворчал Северин. — Спешу огорчить тебя: на одном энтузиазме в магии ничего не добьешься. Прежде всего, ты должен иметь врожденные способности, хотя бы самого низкого уровня.

— Господин Белозор, сколько тебе весен? — поинтересовался Таль.

— А летнесторонцы предпочитают говорить "сколько лет".

— Не надо уходить от вопроса! — Яська погрозила ему пальцем. — Так сколько же?

— Да кому интересно вести этот счет, за исключением таких мальков как вы, которым хочется быстрее стать взрослыми? Попомните мое слово, что после тридцатой весны считать надоедает.

За пару часов до заката они прибыли к месту назначения, причем, без каких-либо препятствий и приключений, если не считать Талькино падение с лошади, когда он, по примеру Ястребинки, пытался подремать в седле.

Построенная на века избушка всеми силами старалась оправдать возложенные на нее надежды и кроме дыр в крыше, никаких изъянов в ней больше не наблюдалось. Вокруг избушки зеленела высокая сорная трава, немного поодаль находился едва различимый старый колодец. На поверхности темной колодезной воды плавали лепестки, прутья и прошлогодние листья. Расположившиеся неподалеку буйные заросли малины, то ли некогда посаженные лесником, то ли изначально растущие в этих местах, расточали сладкий аромат прелых листьев.

Маг вытянул перед собой руку и в высокой траве, преграждающей все подступы к избушке, образовалась широкая тропа.

— Я бы здесь не поселилась, — интуиция юной чародейке подсказывала о темном прошлом их временного жилища.

— И правильно бы сделала. Когда-то, здесь произошли неприятные события, — Белозор смахнул с веток представшую на его пути широкую паутину и направился к запертой двери. — Оборотни вырезали, или я бы даже сказал, выгрызли многочисленное семейство лесника.

После таких слов каждый куст начал казаться наемникам ни чем иным как убежищем сидящего в засаде оборотня.

— У меня нехорошее предчувствие, — побледнел Талька.

— В ясновидцы, что ли записался? — скептически хмыкнул маг, открывая противно скрипящую дверь. — Это было давно, более десятка лет назад. Избушка даже успела сменить пару жителей.

— И со всеми расправились оборотни?! — Растрепай в истерике повис на руке Белозора.

— Нет, они в город за лучшей жизнью подались. А теперь отцепись от меня и проходи в избу, а Талька присмотрит за лошадьми.

— Как же так? — не понял Таль. — Я хочу посмотреть…

— Здесь ты подчиняешься моим приказам, — сухо отрезал Северин. — Если не согласен, можешь поворачивать обратно!

— Он согласен, — встрял сын мельника. — Не прогоняй его, дяденька… Ой!.. господин Белозор!

Ничего не ответивший маг только окинул понурившихся наемников презрительным взглядом и переступил порог. Избушка встретила гостей пыльным, спертым воздухом, лишний раз доказывая то, что в ней никто не проживает. Небольшая процессия прошла через темные сени, через клеть и очутилась в просторной комнате с печкой. Рассохшиеся лавки расположенные по обе стороны покосившегося на бок стола, у которого одна "ножка" почему-то была короче остальных и два сундука — вот и вся нехитрая обстановка комнаты. Как оказалось, один из сундуков был набит глиняными мисками и чугунками, покрытыми сажей и сероватой плесенью, а в другом, поменьше, находился пыльный, почти новый, а главное, теплый тулуп. Голые, бревенчатые стены законопаченные мхом, потемнели от времени и не только не придавали красоты комнате, а даже, наоборот, создавали несколько гнетущее впечатление.