Константин Кривчиков - Дочь Озара

Уна вообще быстро прибрала к рукам все хозяйство племени. Раньше запасами, в основном, съестными, распоряжались колдуньи родов. Но после смерти Рами в роду 'большелапых' функции завхоза временно исполняла младшая сестра покойной — Вирон тянул с инициацией новой колдуньи. А колдунья 'длинноносых' Кула… нет, не умерла, но… В общем, ей стало не до хозяйственных дел.

Вот Уна и велела: несите все сюда, пусть пока полежит в новом шалаше вождя. А завтра сделаете еще один шалаш, для колдуньи. Там все и будет храниться.

Уне помогал Корос, уже успевший оклематься после поединка с Вироном. Только горло болело, и говорить следопыт почти не мог — показывал пальцами.

Вада от всех хлопот устранилась, ушла к Сиуку в шалаш. Тот стал чаще открывать глаза и даже попил воды, но по-прежнему никого не узнавал. Бредил. А Вада думала… Мыслей было много. Они теснились в голове, мешая друг другу…

Она решила искупаться в озере. После случая в раннем детстве, когда Вада едва не утонула в реке, она не боялась воды, считая ее своим покровителем. После купания девушка всегда чувствовала себя сильней, как будто допы пожевала. И мысли начинали быстрей бегать.

Вада отошла в сторонку от стойбища, где шумели пьяные варии, залезла в воду… Было так хорошо, что не хотелось вылезать обратно. Но уже темнело…

Девушка посидела немного на берегу, обсохла, надела малису. И тут заметила, что со стороны стойбища к ней направляются две кособокие фигурки. Когда фигурки приблизились, в одной из них Вада различила в наступивших сумерках знакомую персону Дула. Глот вел за руку молоденькую чернокожую дикарку. Варийка сразу узнала ее по очень белым, блестящим зубам — 'красавица' несколько раз заходила в шалаш к Вирону, приносила еду и воду.

Дикари остановились в нескольких шагах от Вады и уставились в землю.

— Вота, — неуверенно произнес Дул. — Она Чуми зовут.

— Чего вам? — удивилась девушка.

— Моя того, наша, — глот потеребил оттопыренное ухо. — Сиука говорила, я теперя воина.

— Воин? Ну не знаю…

— А ты теперя это, много-много колдун, Сола Озара.

— Да, теперь я колдун, — Вада вздохнула. Она еще не привыкла к новому прозвищу, которым ее успел наречь перед смертью Вирон. — И чего?

— Таво, — дикарь то ли дерзил, то ли проявлял присущую ему невоспитанность. — Рази я воина, моя жама вота, Чуми.

Глот подтолкнул девицу локтем, и они плюхнулись перед Вадой на колени.

— Это, вы чего? — растерялась Вада. — Зачем вы сели?

— Мы эта, обряда хочу.

— Вы хотите, чтобы я обряд совершила? Вас жамушем и жамой сделала?

— Угу.

— А на песке-то зачем валяться?

Девушка шагнула вперед, протянув руку, попыталась поднять Дула. И тут почувствовала сильный запах засохшей крови.

— Дул, это что такое?

— У?

— Вы где так в крови вымазались?

— Моя эта, — глот замялся. — Мяса ели.

— Мясо? Крысу, что ли, поймали?

— Угу. Крыса. Угу, — невольную подсказку про крысу Дул воспринял с энтузиазмом.

Девушке пришла в голову интересная мысль.

— А ну-ка, вставайте. Вставайте, вставайте, хватит валяться. Идите сюда.

Она подвела дикарей к самой кромке воды.

— Стойте здесь.

'Сладкая парочка' снова бухнулась на колени.

— Ладно, как хотите.

Она зачерпнула в ладошку воду. Глоты со страхом зажмурили глаза. Вада тщательно обмыла лица Дулу и Чуми.

— Все, можете вставать. Теперь вы жамуш и жама, как у настоящих вариев.

— Эта все? — подозрительно спросил Дул.

— Все-все. Только запомните. Теперь, как поедите, всегда лицо мойте. А то обряд действовать перестанет. Снова в глотов превратитесь. Поняли?

'Молодожены' синхронно кивнули головой.

— Идите в стойбище, к Уне. Она вас покормит. И шалаш покажет, где спать.

— Саси, — тоненьким голоском произнесла Чуми. Вада вздрогнула. Дикарское слово напомнило ей о кошмарных днях и ночах, проведенных в стаде Боро.

Дул и Чуми медленно побрели в сторону стойбища. Солнце окончательно свалилось за гору и вокруг сразу и резко потемнело.

Вада посмотрела на воду. В ней отражалась молодая луна, похожая на аккуратный ломтик отрезанной тыквы.

Внезапно в животе у варийки что-то кольнуло. Она с недоумением положила руку на живот и почувствовала очень легкий толчок. 'Странно, — подумала девушка. — Кто-то шевелится в моем теле. Надо спросить у мамы'. Еще какое-то время она стояла, прислушиваясь к себе, но толчки больше не повторялись.

На небе загорались светлячки, один за другим: далекие 'небесные' люди разводили ночные костры. А над этими кострами властно парил светло-желтый полумесяц недавно народившейся луны. Вада заворожено смотрела наверх, и трепещущий лунный свет таял в ее бездонных и загадочных, словно звездное ночное небо, глазах.

*Сола Озара — (букв.) главная (первая) дочь великого огня.

Конец первой книги

Словарь первобытных слов и выражений, используемых в романе

Айки (гл.) — иной мир или тот свет по представлениям дикарей.

Акуд (вар.) — подземный мир, куда по представлениям вариев переселялись души умерших.

Балун (гл.) — близкий друг, любовник (понятия 'муж' дикари не знали).

Допа (вар.) — смесь из сушеных грибов и древесной коры, обладающая тонизирующим действием.

Елы молы (гл.) — идиоматическое выражение, в зависимости от контекста означающее: ну и дела, вот это да, однако.

Жа (вар.) — женщина.

Жабь (вар.) — очень легкомысленная женщина, не соблюдающая норм сексуального поведения.

Жама (от вар. жа — женщина) — ждущая мужчину, первобытная жена.

Жамуш (от варийских жа и му) — дословно 'женский мужчина', то же самое, что муж.

Заро (гл.) — заклинание против злых духов.

Кола (вар.) — примитивная кружка из бересты, в виде кулька, промазанная по швам смолой.

Малиса (вар.) — летняя распашная одежда без рукавов из шкуры животного, что-то вроде меховой безрукавки.

Малу (гл.) — подруга или любовница (дикари не делали различия между этими понятиями).

Манра (вар.) — разрешение или предписание на определенные действия.

Менять жизнь (гл.) — умирать. По верованиям дикарей человек не умирал, а получал в обмен 'другую жизнь' в ином мире (айки).

Ми (вар.) — лицо.

Моно (вар.) — чувство, когда очень страшно, аж жуть, — словами не описать.

Му (вар.) — мужчина.

Мусса (вар.) — алкогольный напиток из перебродившей смеси меда и дикого винограда.

Мухил (от варийского му — мужчина) — мужчина, не имеющий женщины (жамы), примерно то же самое, что и холостяк.

Огуша (вар.) — зимняя одежда из шкур животного (как правило, оленя, лося, иногда козла) до пят, с рукавами и капюшоном.

Окаха (гл.) — чужой странствующий дух, попадающий в тело человека и приносящий болезнь.

Окуна (гл.) — душа человека на языке глотов.

Оку ры (гл.) — душа рыбы