Любовь Романова - Люди крыш

- Увы, увы, - Вздохнул Тим, садясь рядом с Женей.

Он вдруг наклонился и поцеловал ее в губы. Быстро и очень решительно. Это было так неожиданно, что кружка выпала из рук, и дымящийся чай побежал по круглым камням.

- Ты чего? – Испуганно спросила Женя, глядя Тиму в глаза.

- Ничего. Теперь ты целовалась, и умирать уже не так жалко.

Она совсем забыла, что у кошек исключительный слух. Просто Женя этой способностью не пользовалась с того самого дня, когда Изгаршев растрезвонил про, якобы, доставшиеся ей в наследство миллионы. Выходит, Тимофей подслушивал все время, пока она находилась на скале. Вот гад!

- Не делай так больше! – Отчеканила она.

- Как скажешь! – Тим порывисто встал и отправился бродить вдоль линии прибоя.

Ана посмотрела ему вслед и покачала головой.

- Зря ты его. Больше не поцелует.

- И прекрасно! – Женя страшно сердилась, хотя только не понимала, на что. - А где все? Гриша, Корина Семеновна, Федор?

- Пошли коней седлать. Через полчасика выезжаем.

- Кого седлать? Куда выезжаем?

- В Геленджик. Там сейчас стоят лагерем Люди глубины. Мы поедем на минивене, который вас сюда привез. Гриша пошел с водителем договариваться, Федя – поспать, а Корина Семеновна – не знаю. От нее никогда ничего не добьешься.

- Мы? Ты тоже?

- Конечно. Я и Гриша. Должен же тебя кто-то учить нашему ремеслу. Полеты – это еще не все. Хотя, летала ты классно. Я и не знала, что так бывает. Обычно, новички протягивают метров двадцать и падают в воду. Я вообще еле-еле через камни перевалила. Но чтобы сорок минут над морем… Невероятно! Жалко, что никто кроме нас не видел.

«Я просто не знала, как повернуть к берегу», - едва не проговорилась Женя, но вовремя прикусила язык. Не хорошо убивать легенду на корню.

- Спасибо, что вытащили меня из воды. Я бы точно утонула.

- То есть? – Аня тряхнула порядком поредевшими за минувшие сутки бабочками и уставилась на Женю. – Из какой воды? Когда мы тебя нашли, ты лежала на берегу. Метрах в десяти от моря.

- Да нет же… - Она запнулась. Мужчина на Утесе и непонятное спасение – похоже, опять началась полоса загадок. Радует, что на этот раз никто не попытался ее убить.

***

Войдя в кабинет директора Службы Контроля Края, Учур обнаружил своего шефа вытряхивающим мелкие камушки из модельных туфель.

- Черт меня дернул их сегодня надеть. – Пожаловался Морок своему помощнику. – Теперь придется выбрасывать. Сто метров по берегу моря и обувь за четыреста евро псу под хвост.

- Мозет, цая? – С сочувствием спросил Учур.

- Давай. Все равно уже принес.

Просияв, помощник аккуратно поставил на письменный стол деревянный поднос с большой кружкой. Непосвященному человеку могло показаться, что четырнадцатилетний Учур – уроженец Средней Азии. Киргиз или узбек. На эту мысль наводили раскосые карие глаза под тяжелыми веками и плоское лицо. Однако более внимательный наблюдатель обязательно заметил бы красиво очерченный рот, прямой нос и гордую посадку головы. Учур был родом из Алтая и принадлежал маленькому народу, называвшему себя алтай-кижи.

Морок подобрал его на одной из главных улиц города. Оборванный мальчишка, сидя на тротуаре, перебирал струны потрепанной балалайки с круглой декой и необычайно длинным грифом. Его выступление собрало вокруг небольшую толпу. Люди слушали горловое пение, напоминающее низкое бормотание сразу в нескольких тональностях, и охотно бросали деньги в замызганную меховую шапку.

То ли наивному алтайцу не пришло в голову договориться с местными попрошайками, то ли успех у публики вызвал их жгучую зависть, только прямо на глазах у руководителя СКК в толпу слушателей ворвался коренастый пацан. Он схватил шапку, полную бумажных денег, и бросился прочь, сверкая подошвами кроссовок.

Учур перестал играть.

Оторвал на секунду от струн руку и сделал быстрое, едва уловимое глазом движение. Словно поймал пальцами назойливую муху. Никто из зрителей не связал его жест с тем, что произошло дальше. Воришка внезапно остановился, выгнулся дугой и выронил добычу. Никто ничего не понял, кроме Морока, наблюдавшего за этой сценой через стекло своего Лексуса.

Он отлично видел, как коричневая от загара и грязи рука подростка поймала серую фибру. Тускло мерцающая нить стянула шею беглеца невидимой петлей. Рывок, и вор захрипел, тараща испуганные глаза. Узкоглазый певец был крыланом. Причем, сильным.

Морок не стал его ни о чем расспрашивать – просто предложил поработать помощником, а заодно пожить в своей огромной квартире с видом на набережную. Он хорошо разбирался в людях, чтобы понять – от парня не исходит опасность. Наступит время – сам все расскажет.

- Что это? – Директор СКК уставился на грязно-белые ошметки, плавающие в красном чае.

- Каймак! – Гордо сообщил Учур. – Оцобая пенка с молока. Вкуцно. Цпециально для Кирилла Михайловица делал.

Морок опасливо понюхал содержимое кружки.

- Только не говори, что чай ты взял из деревянной шкатулки на верхней полке.

Алтаец осторожно кивнул.

- Учур! Я же просил, без экспериментов! Ты знаешь, что это за чай? Дахунпао! Самый дорогой в мире! – Кирилл Михайлович откинулся на спинку кресла и расстроено поджал губы. – Он растет в одном единственном месте на земле. В горах Уишань. Его урожай – всего полкилограмма в год. Можешь представить, сколько стоит одна ложка? А ты в него этот… каймак кладешь! Ну что молчишь?

- Радуюц, - Грустно вздохнул алтаец, теребя ремень джинсов.

Морок едва не поперхнулся.

- Радуешься? Чему?

- Тому, цто вы сегодня Кирилл Михайловиц, а не Морок. Морок бы меня убил.

Кирилл Михайлович сердито фыркнул. Эту игру начал Кудай – начальник силовой группы СКК. Он утверждал, что тело его шефа делят два человека. Один – мягкий, склонный к пространным рассуждениям Кирилл Михайлович, другой – холодный и бескомпромиссный Морок. Первый вполне мог простить незначительную оплошность, любил посидеть за чашкой коньяка, был в курсе семейных дел каждого сотрудника, увлекался стрельбой из лука и арбалета.

Второй не увлекался ничем, кроме работы. Одного его взгляда хватало, чтобы у подчиненных участилось сердцебиение и засосало под ложечкой. Он мерил пружинистым шагом помещение оперативного штаба и отдавал короткие, точно удар под дых, команды: «Вперед. Отходим. Ищем цель. Пора». А еще он не прощал предательства. Это могли бы подтвердить те, кто повелись на добродушие Кирилла Михайловича и решили проверить границы его терпения. Наивные глупцы давно уже не разговаривали ни с кем из ныне живущих.

Для Кудая и его гвардии зондирование шефа стало ежедневным развлечением. Кто сейчас у руля? Кирилл Михайлович? Значит можно расслабиться и отпустить пару дерзких шуток. Морок? Лучше не рисковать.