Светлана Литвакова - Зона особого влияния

— К кому? — Мы удивленно уставились на преподавателя.

— Да так, — Эльвира загадочно улыбнулась, — старая приятельница. Только поторопитесь, а то опять тропинку не найдем!

Дом стоял у ручья, в окружении белоствольных берез и кустов жасмина. На крыше журавли свили гнездо.

Окна украшали белые занавески в синий цветочек. Рядом с домом, на аккуратных грядках росли: петрушка, укроп, зеленый лук и морковка, в общем, все то, что растет в огороде любого дачника.

На резном крылечке лежал букет свежесорванных полевых ромашек, со слегка поникшими головками.

Навстречу нам, с улыбкой вышла стройная девушка лет двадцати, в простом ситцевом сарафане и длинной косой по пояс.

Девушка была потрясающе красива. Она поздоровалась и с поклоном пригласила нас в дом.

Усадив нас за широкий стол, она подмигнула Эльвире и весело сказала:

— Давайте знакомиться, студенты! Я вас еще вчера ждала. Лесавки от Доброжила узнали, лукам разболтали, а те уже мне аукнули. — Она перекинула косу с одного плеча на другое. — Меня Василисой зовут. Вы тут отдохните, а я на стол соберу. Перед дорогой поесть надо. — Она вышла, оставив нас одних.

— Кто она? — поинтересовалась Лариска.

— Василиса — альвинка. Одна из последних в своем роду. — Эльвира грустно покачала головой. — Считается, что раньше альвы заселяли землю наряду с другими волшебными народами. По легенде, от великого бога-кузнеца Ильма Сварожича и прекрасной Алины Святогоровны ведут свой род гмуры и альвы.

Гмуры, или гномы пошли в отца, они похожи на людей, только меньше ростом. Это великие мастера-кузнецы, знающие все тайны гор. Альвы или альвины — пошли в мать, прекрасную Алину. Они — мудрецы и волшебники, но владеют лишь добрым волшебством и не могут причинить зла. Именно они научили людей тайным наукам и магии, за что на них обрушился гнев властителей, служащих темным силам. Альвы не переносят подземелий, поэтому, им труднее было прятаться от людей и вскоре, почти все альвы были истреблены.

— Бабушка мне рассказывала, — вспомнила я, — что последним пристанищем альвов была Эвлисия — Лебединая страна возле Алатырской горы.

— Я слышала, что где-то в океане есть остров, куда переселились последние альвы, — мечтательно подхватила Лариска. — Там вечная весна, только людям нет дороги к этому острову. Там цветут деревья и кусты! Там чистые, холодные родники! Там много-много ягод и плодов! Альвы, наверное, там счастливы. — Она закрыла глаза, унесшись мыслями куда-то далеко.

— Все может быть, — вздохнула Эльвира. — То что нам кажется сказками, может существовать где-то совсем рядом. Как эта Зона, например!

Вернулась Василиса с нехитрым завтраком, который принесла на медном подносе изумительной красоты.

— Гмуры подарили в прошлом году, — пояснила она, заметив наши восхищенные взгляды. — Они ведь мне родня, вот иногда и балуют подарками.

С аппетитом, поглощая сочную ягоду со свежим хлебом, и запивая все парным молоком, Лариска спросила:

— Василиса, а вы научите меня своим травяным рецептам? Никто лучше альвинов не знает секреты зельеварения!

— Конечно, — с улыбкой кивнула та, — для этого вы и проходите практику в Зоне.

Почему вы называете это место Зоной? — удивилась я. — Разве это не ваш мир?

— Василиса Артуровна не коренной житель Зоны, — пояснила Черепанова. — Она наш сотрудник — доктор философских наук, историк и дочь Артура Викторовича Грофта.

— Вот это да! — выдохнули мы одновременно с Лариской. — Артур Викторович — альв?!

— Представьте себе! — подтвердила Василиса, весело глядя на наши глупые физиономии.

— Но зачем вам история и философия? — с недоумением спросила Лариска. — Вы же волшебница!

— Магия сродни науке, — усмехнулась она.

— В каком смысле? — не поняла я.

— И та и другая направлены к определенным целям, которые тесно связаны с человеческой природой, — пояснила Василиса. — Магия направлена на достижение практических целей. Она, как и наука, имеет собственное техническое оформление. Амулеты, обереги, отвары, настойки, обряды и заклинания вместо научных формул.

— Заклинание — как математическое уравнение, — сообразила Лариска, — только сложнее.

— Вот именно, — подтвердила Василиса, — в заклинании, так же как в уравнении — одна ошибка и оно не сойдется!

— Правда, если ошибешься в заклинании, то можешь такого наколдовать — мало не покажется! — скромно заметила я.

— Это точно! — рассмеялась Василиса.

Пока Лариска с Василисой бродили по ближайшему лугу, собирая только им известные травки, мы с Эльвирой Петровной решали — что делать дальше?

— Придется к Топельнику обратиться, — после долгого раздумья решила Черепанова. — До святок, конечно, далеко, но вдруг уговорим его заглянуть в зеркало.

— Зона меняется, вода мутнеет, болот больше появилось. Водяной зол — может отказать, — засомневалась я.

— Наверняка откажет, — согласилась Эльвира, — придется уговаривать.

— Может ему жертву принести? — осенило меня. — Как положено, по всем правилам!

— А что?! Это идея! Ты молодец, Сашка! — обрадовалась Эльвира. — Василиса поможет его уговорить. Он альвов уважает — они лес и водоемы берегут.

— По осени Водяному лошадь положена. Где искать ее будем? — поинтересовалась я.

— Еще чего! — возмутилась Эльвира. — Гусем обойдется! Мы их спасти пытаемся, а они выпендриваться будут?! Пойдем, — она за руку потащила меня к двери.

Позади дома, метрах в ста, располагался небольшой прудик, заросший камышом и осокой. Оттуда доносилось довольное кряканье уток.

Осторожно раздвинув камыши, мы увидели мирную картину: посреди водоема плавала пара белых лебедей-шипунов, рядом деловито ныряли несколько уток, а у самого берега щипали траву гуси.

Заметив нас, гусак угрожающе вытянул шею и зашипел, оберегая многочисленный выводок.

Гусыня предусмотрительно отплыла подальше, загородив собой десяток почти взрослых гусят, которые, не обращая на нас никакого внимания, щелкали клювами по воде, вылавливая всякую мелочь.

Эльвира что-то зашептала, вытянув руку к воде. Один из гусят послушно подплыл к ней и доверчиво положил голову ей на ладонь.

Взрослый гусак попробовал ущипнуть Эльвиру, но, получив щелчок по носу, величаво отплыл прочь, пытаясь сохранить свое гусиное достоинство.

Без всякого труда Черепанова взяла гусенка на руки, хотя "гусенок" — слабо сказано. Это был гусь! Упитанный гусак, с плотным блестящим оперением, ярко-красными лапами и сильным твердым клювом!

— Килограммов шесть, — на взгляд прикинула Эльвира. — Водяной будет доволен!

— А что он с ним делать будет? — погладила я гусенка по белой шее.

— Не знаю, — Эльвира пожала плечами. — Может, как игрушку оставит, может — сомам скормит.