Светлана Литвакова - Зона особого влияния

Не успели мы толком углубиться в лес, как сразу заблудились.

Лес стал хмурым и казался опасным. Знакомая тропинка пропала, а на ее месте дыбились колючками кусты терновника. Проплутав напрасно и исцарапавшись до крови, мы сели под ближайшим кустом.

— Что делать будем? — невесело спросила Эльвира. Она огляделась, но судя по выражению лица, не узнала места.

— Тропинка здесь, я ее чувствую, — Василиса протянула руки и поводила раскрытыми ладонями. — Друды могут показать дорогу, но не хотят. Пройти мы не сможем, они меня не слушают. Они испуганы, — добавила она растеряно.

От засыхающей чинары отделилась полупрозрачная тень друды — духа дерева. Размытая фигура девушки с распущенными волосами печально покачала головой и стала таять.

Из синих глаз Василисы потекли слезы.

— Она умерла, — тихо сказала альвинка. — Дерево погибло и она вместе с ним.

Эльвира что-то пошептала, вычерчивая на земле знаки, но вскоре бросила это бесполезное занятие.

— Энергия Зоны резко уменьшилась, — Она решительно поднялась. — Придется идти напролом, волшебство здесь не поможет.

Рядом с Эльвирой внезапно возник Аникин — одежда порвана, лицо в грязи, взгляд сердито-обеспокоенный.

— Ты откуда! — с удивлением воскликнула Эльвира, от неожиданности отбросив формальности.

— Некогда объяснять, сейчас портал закроется! — отмахнулся он. — Быстро все ко мне!

Мы дружно прижались к Андрею со всех сторон и провалились в никуда. Пространство вокруг закружилось, вызвав легкую тошноту, и выплюнуло нас на поляне базы, аккурат возле туалета.

— Ты зачем это сделал?! — накинулась Эльвира на Аникина, сверкая глазами. — Мы же договаривались — для всех ты только проводник! Никто не должен был знать, что ты маг!

— Помолчи, сестренка! — огрызнулся он. — Сейчас не до семейных скандалов! — Он торопливо бросился к дому.

— Сестренка?! — в два голоса, изумленно, воскликнули мы с Лариской, переглянувшись. Уж чего-чего, а этого мы совсем не ожидали!

Эльвира досадливо махнула рукой и бросилась догонять Андрея.

— А чему вы удивляетесь? — лукаво спросила Василиса. — Да. Они родные брат и сестра. Андрей маг высшей категории и мой жених, — она скромно потупилась.

— А как же…, - пролепетала растерянная Лариска.

— Андрей здесь в роли наблюдателя, поэтому ему нельзя было раскрываться. Видимо случилось нечто очень серьезное, если он на это решился! Пошли! — она уверенно направилась к дому.

Мы поплелись за ней.

Ребят дома не было.

На первом этаже все было тихо. На втором — вполголоса о чем-то спорили Эльвира и Андрей — их голоса то затихали, то звучали громче. Слов было не разобрать.

Мы устало опустились на скамью. Жутко хотелось есть.

— Явились! — ехидно проскрипел голос кикиморы из-за печки. — Домовой с ума сходит, а они шляются! — Растрепанная Анна Ивановна выползла из своего закутка. — Вон, сидит на печи в своем истинном обличье! Дармоед! — она забормотала что-то себе под нос и опять скрылась за печкой.

Громко и раздраженно мяукнул кот. Кикимора, как обычно, сорвала на нем свое плохое настроение.

— Доброжил! — позвала Василиса. — Ты хоть поздоровайся, я давно у тебя в гостях не была!

— Не больно важный гость! — недовольно пробурчал домовой, но с печки все-таки слез, вернее спрыгнул.

На полу оказалось маленькое, сантиметров пятьдесят ростом, существо — лохматое и пыльное. Существо чихнуло и засеменило к столу.

Василиса подхватила это чудо и усадила рядом с собой.

Доброжил помолчал немного, потом встряхнулся, как мокрая собака, подняв вокруг себя тучу пыли и, рявкнул басом:

— А где мои пироги?! В гости пришла, а подарков не принесла! — Он обиженно засопел, сверкнув буравчиками маленьких глаз.

— Принесла батюшка! — пропела Василиса, подмигивая нам. Она незаметно щелкнула пальцами и, на столе возникло блюдо с аппетитными пирогами.

Домовой опять встряхнулся — на этот раз пыли было гораздо меньше — и стал расти. Приняв знакомый облик старика, он деловито спросил:

— С чем пироги-то?

— И с творогом, и с ягодой, и с картошкой, — запела Василиса, пододвигая блюдо поближе к Доброжилу.

Аромат стоял такой, что Лариска не удержалась и потянула руку к пирогам. Я вовремя толкнула ее коленкой под столом, и она смущенно отдернула руку.

— Пахнут, как настоящие, — прошептала она мне на ухо.

— Для домового они и есть настоящие, — так же шепотом ответила я. — Он же дух, а значит может питаться энергией волшебства, причем, ему все равно, как эта энергия выглядит, пирогами или колбасой.

Доброжил тем временем с аппетитом уплетал румяные пироги, громко чавкая и постанывая от удовольствия. Вся борода и усы были усыпаны крошками, которые он периодически стряхивал на скатерть.

Наевшись до отвала, он громко рыгнул и, выбрав пирожок побольше, запустил его по направлению к печке.

Не долетая, пирожок растворился в воздухе. Из-за печи раздалось чавканье, немного в другой тональности.

— Доброжил, — вкрадчиво начала Василиса, — что дома делается? Какие новости? Никто не беспокоит?

— Как тебе сказать, Василисушка, — домовой пожевал губами, — много чего произошло. Шастает кто-то по ночам. Студенты ночь не спали, караулили. Я им говорил, что сам справлюсь, только они не послушались!

— Чего накараулили? — Василиса с трудом скрывала свое нетерпение.

— А ничего! Шебуршить — шебуршит! По духу — нежить, но на глаза не показывается. Ох, чую беду неминучую! Да что же это деется?!

— А ты чего? — укоризненно спросила Василиса. — Лешак сказывал, что упыри в округе появились. Появились?

— Может и появились, — домовой равнодушно пожал плечами, — мне-то что? Меня упыри не тронут.

— Доброжил! — повысила голос альвинка, — да ты и впрямь рехнулся! Тебе дело доверили, а ты?

— А я вам что говорила! — подтвердила кикимора из-за печи.

— Мое дело дом охранять! — категорично заявил дед и замолк, исподлобья глядя на Василису.

— А чего ж не охраняешь? — голос Василисы стал вкрадчиво-угрожающим.

— Охраняю! — Доброжил гордо выпрямился. — Нежить в дом не лезет, а на улице — не мое дело! Домовому вообще не положено из дома выходить! Я не обязан упырей стеречь! — Он насупился.

— Я тебе сейчас устрою, пень старый! — не выдержала Лариска. — Ну-ка быстро рассказывай, пока в шапке из дома не выкинула!

— Правильно! — проскрипела кикимора. — Ему дело доверили, честь оказали бесстыжему! Совсем сдурел на старости! Уже триста лет стукнуло, а он…

— Помолчи! — рявкнула Лариска. — Тебя никто не спрашивает!

— А могли бы и спросить, — обиженно проскрипела кикимора, — не меньше его знаю!

— Так-так! — проворковала Василиса, сжимая кулачки. — С этого места подробнее! Что ты знаешь, говори!