Людмила Безусова - Каждый выбирает по себе

— А вы дома сидите! Оба! — захлопнула дверь, коротким наговором запечатав её. Следом донесся сдвоенный вопль. Впрочем, если захотят, выберутся. Это на первое время, чтобы под ногами не вертелись.

Спустилась по ступенькам, подняла голову, глядя на небо. Ветер едва шевелил ветки высоченных сосен. За деревьями догорала алая полоска заката. Пока ясно, но на горизонте скапливаются тучи, значит, будет дождь, но пока — дивный осенний вечер. Такой же, как многие другие, похожие друг на друга, как две капли воды. Сиротливые, пустые… Как там Баюн сказал ей однажды — Хранительница всегда одиночка? Получается так — и в радости, и в беде… Мысли плавно перетекли в другое русло. Если бы не зеркало, решившее всё за неё, то была бы она сейчас степенной матроной, окруженной шумным многочисленным семейством. В том, что иначе быть не могло, она и не сомневалась… Какому ж человеку не хочется тепла да счастья? Чародейка хмыкнула — впрочем, могло быть и по-другому, кто знает, что ждало её в той жизни. Что толку думать о несбывшемся, живет ведь здесь.

Обошла дом, немного постояла у сараюшки, оставшийся ещё от Ильги. Убрать все руки не доходят… Да пусть стоит, кому мешает.

Вернулась, присела на ступеньки, прислонившись спиной к резным перильцам. Уже совсем темно… Ничего нет хуже ожидания…

А ведь она не верит в то, что польза какая от её сторожевания будет… Раньше каждую ночь изморозью покрывалось всё кругом, а в прошедшие две ничего такого не приметила, будто забыли про неё. "Может, и обойдется? — тоскливо подумала она, — походило что-то, да и отстало, убедившись в неуязвимости жилья".

Когда мары принеслись с известием о том, что Хранительница оставила дом без защиты, Морена не поверила, но слуги её врать не осмелились бы. Хозяйка Стужи расхохоталась — это лучшая новость за все время. Неужто ж чародейка оказалась так глупа? Ну, тогда не стоит мешкать. Морена тяжело встала со своего ледяного ложа, на котором отлеживалась после ранения, нанесенного ассером колдуна. Оружие, созданное ариями, обладало собственным сознанием и волей, не нарушало цельности тела, но повреждало ведогонь*. Для человека удар ассером был бы смертелен, но Властительнице смерти — не живой, не мертвой — сильно навредить не смог, однако рану нанес ощутимую. Если б знала, что Чернавка найдет себе такого заступника, разве полезла бы на рожон? Но слишком была сильна охота поквитаться со строптивицей, вот и сунулась в воду, не проверив брод. За то и получила… Морена скрипнула зубами от злости. Договориться с Родославом по-доброму не получится. "Ну и пусть себе тешится с девкой, мне без разницы теперь, когда Путь открыт".

----------------------

*Ведогонь (ведогон) — по славянским верованиям, одна из составляющих души человека, "тело сновидений", или, как говорят оккультисты, эфирно-астральное тело

Резкий удар сердца, словно набатный колокол…

Вскинувшаяся Людмила затылком ударилась о балясину перил: — "Заснула все-таки, заснула…". Она приподнялась, разминая затекшие ноги, и опустилась бессильно обратно. Тело словно прошило иголочками холода. Морозный воздух обжег ноздри и глотку. Облачка пара вылетали при каждом выдохе и застывали туманными сгустками, медленно планирующими перед глазами чародейки, не давая толком рассмотреть темную расплывчатую фигуру, застывшую перед ней.

Людмила с ужасом вгляделась в красноватый отблеск глаз, мелькнувший в просвете капюшона, потом, собравшись, сплела в решетку пальцы рук, произнося заграждающий дорогу наговор. Леденеющие от стужи губы едва двигались.

Фигура шагнула ближе, не заметив стараний чародейки выстроить преграду.

Дверь позади Людмилы затрещала, выбиваемая запертыми друзьями изнутри, и, затрещав, точно сухой лист, прогнулась обратно, проминаемая снаружи неведомой силой, исходящей от твари.

Чародейка скатилась по ступеням, сметенная походя взмахом широкого рукава. Что ж, значит, пришло время тяжелой артиллерии!

— Оглянись!

Окрик заставил тварь застыть на месте. Грузная фигура медленно развернулась, откидывая капюшон. Точно вырубленное из цельного куска дерева темное лицо с повисшими вдоль щёк прядями белых волос преображалось на глазах. Теперь на Людмилу смотрела печальная юная дева. Вся скорбь мира сосредоточилась в её взоре.

— Не надо, пойдем со мной, — она протянула открытую ладонь Людмиле. Тонкая кисть слегка подрагивала в ожидании ответного жеста.

"Надо же, девица… такая кручинная… просто сердце заходится от жалости… — Опустились безвольно руки чародейки, выпустившие в воздух огненный рой, сумбурно закружившийся вокруг в ожидании указа. — К чему стараться? — Тоска змеей вползала в душу, лишая воли к сопротивлению. — Все впустую, все зря… Жизнь прожита напрасно… Так к чему цепляться за неё… Лучше вечного покоя ничего нет… Стоит только поддаться воле пришедшей и пропустить её туда, куда хочет… И идти следом…".

— Не смей! Не поддавайся! — Сильный толчок едва не сбил чародейку с ног, вернув на миг ясность мысли. Кот, толкнувший её, отскочил в сторону и, уворачиваясь от разъяренного роя, ринувшегося на него, нырнул в спешно созданный им портал. — Не дай ей войти!

Птаха, заступившего дорогу Морене, та смела, точно муху, и кинулась к чародейке, отгородившуюся кольцом пламени. Ибо что лучше всего против стужи? Только яростный огонь…

*****

Услышав шелест разворачиваемых крыльев над головой, Отлюдок поднял голову и проводил взглядом удаляющего филина. "Ни пуха, ни пера, лесовик, — мысленно пожелал удачи лесному хозяину, — всё спокойно, за мной пригляд не нужен, я лесу не враг… И за спутников моих готов поручиться, не до шалостей им".

И был прав, как всегда. Ни Антон, ни Чернава на филина не обратили никакого внимания: парню было не до того, сосредоточенно сопел позади, занятый лишь одним — не потерять колдуна из виду, а ведьма с переменным успехом боролась сама с собой. Судя по тому, что ласка все время крутилась под ногами у лошадей, перевес был пока на стороне человека.

Отлюдок немного придержал коня, поджидая Антона. Гнедая, верно почувствовав настроение ведьмага, ускорила шаг. "Вот уж точно темная лошадка. Интересно, откуда она у ведьмы взялась? Такие по лесу просто так не бродят…".

— Зря мы тронулись в путь, — недовольно пробурчал догнавший его парень. — Темень, хоть глаз коли…

— Темно? — удивился Отлюдок.

— Ни зги не видать! — Признаться честно, Антон изрядно преувеличил. Он неплохо видел отчетливый силуэт колдуна, маячивший на фоне более темных стволов деревьев. — Как бы ведьму не потерять… — добавил он озабоченно.

— Об этом не беспокойся… Никуда она не денется… А нужен ли тебе свет? — вдруг спросил ведьмаг.