Людмила Безусова - Каждый выбирает по себе

— Спрашиваешь! — Парень был уверен, что со светом ему станет гораздо легче.

Темный притихший лес ощутимо давил на психику. Ни луны, ни звезд… Да и откуда им взяться? Слегка прояснившееся к вечеру небо опять затянули тучи, влажный стылый ветер кружил меж деревьев, недобро шелестел листвой, проникал под тонкую рубаху, выдувая жалкие остатки тепла. Если бы не лошадь, пышущая жаром, словно печка, совсем продрог бы. Оптимальным вариантом развития событий для Антона был бы костерок и привал до утра, но прямо сказать об этом он не решался. Как было бы неплохо растянуться на земле во весь рост, дав отдых ноющей спине и уставшим мышцам! Однако ведьмаг понял его иначе.

— Так зажги!

— Да будет свет, сказал монтер… — усмехнулся про себя Антон и едва слышно съехидничал: — Я что, Бог?

— Да проще простого! Убить же смог!

— Точно… — пробормотал парень, сводя ладони. — Ага, вроде так…

Пламя огненным фейерверком полыхнуло из сложенных лодочкой рук. Неподалеку вспорхнули потревоженные птахи, порскнул из кустов небольшой зверок и затрещал по валежнику, уносясь прочь от ненадежного ночного убежища. Кто там был, Антон не разглядел, потому что перед глазами плавали радужные круги, обрамляя перекошенное лицо ведьмага, ослепленного яркой вспышкой. Огонь, панически отброшенный парнем на землю, радуясь раздолью, жадно пожирал сухие ветки, в изобилии валяющиеся вокруг.

— Тьфу, — досадливо сплюнул Отлюдок, одним движением руки погасивший разгорающийся пожар. — Ну что ты поделаешь! Досталась дурню сила немеряная… Лес спалишь! Осторожно надо, будто свечу зажигаешь…

— Сразу не мог объяснить? — огрызнулся парень, не ожидавший такого спецэффекта. Вздохнул, успокаиваясь. — Ладно, пробую ещё раз…

В этот раз получилось намного проще, вот только ожидаемого успокоения слабый огонек, горящий на ладони, Антону не принес. Тьма, показалось, ещё плотнее обступила небольшой освещенный круг, не нарушая четких границ, терпеливо дожидаясь своего часа. Нет, не темнота была виновата в его душевном раздрае, что-то было ещё. Что-то, что ощутимо давило на плечи…

Внезапно гнедая заржала, взвилась на дыбы. Парень взмахнул руками, стараясь удержать равновесие, и, извернувшись, поспешно приник к холке лошади. Огонек, конечно, тут же погас, но и без него, оказывается, можно было обойтись. По ноге пробежало что-то, неприятно царапнув бедро, и из густой гривы вынырнула голова ласки. Гнедая затрясла головой, негодующе фыркая, заплясала на месте, пытаясь сбросить незваную наездницу.

— Что за черт? — воскликнул Антон, оборачиваясь. — Отлюдок?.. — и осекся, с изумлением глядя на ведьмага. Тот бесформенным кулем съезжал с жеребца. — Твою мать…

Соскочив с лошади, парень успел подхватить обмякшее тело.

— Нет… Там… — оседая на землю, прохрипел ведьмаг. — Бой…

Антон поднял голову — недалеко, кажется, рукой подать, за деревьями разгоралось фиолетовое зарево, подсвеченное снизу оранжевыми бликами. Странно знакомое зарево… Виденное уже…

— Людмила! — он, разом забыв обо всем, бросился было бежать, вернулся, схватил за гриву гнедую, дернул, пригибая голову лошади к земле, торопясь взобраться. — Пошевеливайся… — наотмашь хлестнул заупрямившуюся гнедую по крупу.

— Добрались все-таки? Вовремя… — На плечо его легла твердая рука. Отлюдок, уже оправившийся от отголоска магического удара, долетевшего сюда, был собран и решителен. — Не гоношись, успеем. Беда с сестрой, но держится пока… Ведьма наша тут ещё? — Он осмотрелся. Заметив ласку, умостившуюся на голове у кобылки, хмыкнул: — Умная… А могла бы и деру дать, под шумок… Ну что, в атаку?

Некоторое время кони ведьмага и Антона мчались грудь в грудь, довольно успешно лавируя в темноте. Потом, когда ветер, бьющий в лицо, принес въедливый запах гари, а меж деревьев потянулись жидковатые ленты дыма, парень пришпорил гнедую, со всех сил всадив пятки в бока и без того взмыленной лошади. Не ожидавшая такого от всадника, кобылка опрометчиво рванула вперед, на финишной прямой обойдя жеребца на несколько корпусов.

Потому Антон первым влетел на поляну перед домом сестры, заерзал на спине застопорившей на месте гнедой, осматриваясь. Старая сараюшка полыхала не слабо и света от гигантского костра хватало. Одним взглядом он сумел ухватить все — и выломанную дверь, и пустой двор, и черные выжженные проплешины на траве. Впрочем, на этом оглядывание прервалось, потому что громкий треск треснувших в огне досок и ворох искр, взвившийся вверх, вывели лошадь из кратковременного ступора. Гнедая звонко заржала, подалась назад, уклоняясь от долетевших до неё частиц жара, и взвилась на дыбы.

Ласка, непонятно как сумевшая удержаться на голове лошади во время стремительной скачки, резво соскочила вниз и замерла в опасной близости от копыт, точно поджидала парня.

Антон, съехавший по крупу лошади к хвосту, тоже спрыгнул (с каждым разом это удавалось все легче, несмотря на накопившуюся усталость) и кинулся следом за скользнувшей к крыльцу зверюшкой. Зачем, он и сам не понял, тут надо бы осмотреться хорошенько, да сообразить, что к чему, а не кидаться очертя голову за взбалмошной ведьмой… Мало ли куда она намылилась… Может, решила их покинуть, не прощаясь, привела ведь, как обещалась, значит, свободна… Впрочем, когда парень едва не споткнулся о тело лежащего навзничь бесенка, ему стало не до размышлений о проделках ласки. Приоткрытые глаза Птаха незряче уставились в ночное небо, на покрытой льдом мордочке плясали оранжевые блики пламени.

— Хреново… — склонился над ним Антон, — похоже, я тут уже не нужен, где ж остальные?

Приподнял голову, увидел, как угрожающе зарычала ласка и метнулась к темной аморфной массе, клубящейся у границы светового пятна. Металлическое частое цоканье сопровождало бег зверька, точно удалой клич вызова на битву.

Вызов приняли. От малопонятного скопления отделился сгусток, медленно двинулся навстречу ласке, на ходу обретая облик человека в мешковатом балахоне с наброшенным на голову объемистым капюшоном. На полпути, однако, остановился и, будто раздумав, отправился обратно, медленно обращаясь в тусклый клок хмари.

Антон опасливо и заворожено наблюдал за этими метаморфозами, не в силах понять сути происходящего.

Только ласка не сомневалась в своих действиях ни мгновения. Ускорившись до предела, она догнала существо, пружинисто подпрыгнула, повиснув там, откуда у людей растут ноги. Коротковатые лапы заскребли по мешковатому одеянию, закрепляясь на занятых позициях, зубы исступленно впились в мягкую плоть, но куда ей! Отброшенная сильным ударом, ласка отлетела почти под ноги парню и утробно вякнув, затихла.