Людмила Астахова - Ничего невозможного

Отец никогда не поощрял в Россе графской расточительности, присылая ему на содержание ровно столько, чтобы кадет Джевидж не умер от голода и не выглядел оборванцем среди однокашников. Приходилось расписывать каждый сет на три декады вперед и изыскивать способы добычи денег на не учтенные строгим родителем расходы. Экономическую практику методичный во всем Росс подкрепил теорией, на досуге изучив несколько учетных методов. Именно поэтому впоследствии отчеты и выкладки интендантов не вызывали у него умственного ступора, и определить недостачу Джевидж мог не сходя с места.

— Таким образом, когда многоуважаемые лорды выслушали все аргументы «за», я осмелюсь испросить вашего разрешения на получение требуемой суммы из эльлорской казны, — закончил Росс свою речь.

— Предлагаю взять получасовой перерыв, а затем перейти к вопросам, уточнениям и контраргументами, — подал голос лорд Оглашающий и уже открыл рот, чтобы объявить обещанный перерыв, как с места вскочил Айриз Гутторн.

— Никаких перерывов, милорды! — рыкнул он. — Мне делать больше нечего, чем полдня торчать без всякого толку в «белом» доме.

«Ага! Крикни еще «Молчать!», как ты привык делать у себя на флагмане», — устало подумал Джевидж. Ему ужасно хотелось пить, а еще больше — опустить седалище на стул, чтобы дать отдых искалеченной ноге.

Но неутомимый контр-адмирал твердо вознамерился взять быка за рога, то бишь раструсить казначейскую мошну еще до конца этой декады. Военно-морская служба сама по себе тяжела и требует от человека, посвятившего морю свою жизнь, полной отдачи. Характер от этого бархатным не становится, а вот лексикон обогащается совсем не парламентскими выражениями. Рядом с адмиралом Гутторном профессор Кориней смотрелся маленьким мальчиком, которого старшие братья шутки ради научили одному нехорошему слову.

Пока Айриз переругивался вполголоса с лордом Оглашающим, Джевидж, облокотившись на трибуну, наблюдал за своими будущими оппонентами. Бриззлин настроен решительно, Нидриет тоже сегодня в ударе, и от Байли вполне можно ждать нападок.

Это так похоже на последние мгновения перед боем. Уже почти не страшно, и по спине не бегут мурашки при мысли о том, что, возможно, через несколько минут твое тело будет валяться бездыханным. В лучшем случае. А в худшем — оторванные ноги, раздробленные руки, гангрена и перитонит. Но Смерть уже поцеловала холодными устами, лживо обещая пощадить и забрать сразу, без страданий и позора. Теперь не страшно. Потому что однажды Росс понял одну простую истину — враги, те, другие люди, которые сжимают оружие по другую сторону фронта, точно так же боятся, они не хотят умирать и становиться калеками. Это здорово утешает, это уравнивает шансы, это заставляет думать о чем-то еще, кроме сохранности брюха. Ты ведь ничем не лучше тысяч других солдат, а война — это место, где убивают. Вот и лорды советники ничуть не лучше Джевиджа осведомлены о потребностях и нуждах флота Эльлора, их обвинения не имеют под собой никакой реальной основы. Просто политика, какие-то далекие от обсуждаемого вопроса претензии, амбиции и еще одна попытка банально насолить лорду канцлеру. Примитив такой!

Но если советники проголосуют за выделение средств уже сегодня, то завтра документ ляжет на стол к Его императорскому величеству. И положит его лично канцлер. Раил же не преминет расспросить о прибавлении в семействе, и тогда…

Джевидж отогнал от себя все мысли о ребенке… о Диане. Настанет час объясниться с императором, тогда и будем переживать, а пока есть более насущные дела.

— Хорошо, — согласился слегка перепуганный напором контр-адмирала Оглашающий. — Пусть лорд Джевидж ответит на возникшие у лордов советников вопросы незамедлительно.

Гадание на кофейной гуще — забава старинная и почитается аристократическим развлечением. Потому как питие благородного напитка в старину было привилегией богатых и знатных. Лет эдак двести назад напудренные дамы в высоких париках и необъятных кринолинах завели моду, употребив изысканную горечь, извлеченную из кофейных зерен, переворачивать крошечные чашечки из маголийского фарфора и дожидаться, пока гуща стечет по их полупрозрачным стеночкам. Некоторые так и не дожидались разгадки своего будущего, ибо его уже сочли недруги, подсыпав в ароматный напиток щепотку-другую яда. Милое же дело — спрятать горькую отраву в горькой и непрозрачной жидкости. Но ежели ни одна из заклятых подружек, собравшихся за одним столом, не никла бледным сорванным цветком на позолоченную спинку стула, выронив инкрустированный перламутром веер, можно было и поразвлечься невинно. В затейливых потеках дамы угадывали грядущие адюльтеры, авантюры и прочие ассамблеи и, как правило, никогда не ошибались, ибо то был век всего вышеперечисленного.

К величайшему сожалению, Даетжина не застала сей галантный век, а если бы и застала, то вряд ли сумела отведать кофею. Происхождение не позволило бы. Простолюдинкою уродилась великая эльлорская чародейка, о чем если когда и жалела, то только в первые двадцать пять лет жизни и исключительно по молодости и глупости.

Никуда не делся от Даетжины этот кофе, сохранивший тот же вкус, запах и цвет, тогда как парики, кринолины и перламутровые веера канули в небытие. И все же, сделав последний глоток тончайшего помола малати, чаровница накрыла чашечку блюдцем, а затем ловко перевернула ее вверх дном. Не ради предсказания, разумеется, а просто так — в силу привычки. Хотя положа руку на сердце (предположим, что сей мышечный орган, в котором, по мнению поэтов-трубадуров, помещается душа, у мис Махавир не только кровь перекачивал) магичка не отказалась бы от любого вида гадания, лишь бы установить истину. Только, чур, метопоскопию, френологию, хирогномию и хиромантию [9] Метопоскопия — предсказание судьбы и определение характера по линиям на лбу; френология — определение умственных и физических способностей по форме черепа; хирогномия — определение характера и наклонностей по форме пальцев; хиромантия — предсказание судьбы по руке. не предлагать! Предсказывания судьбы по линиям на лбу и ладони, а также по форме черепа и пальцев маги давным-давно признали лживыми.

Задумчивое перебирание крупных жемчужин длинного ожерелья весьма помогало работе магичкиной мысли, но ясного ответа не давало все равно, нервное покачивание носочком правой ноги, закинутой на левую, кстати, тоже. Из гладенькой прически, а тем более из косы, уложенной пышным караваем на макушке, прядочку для накручивания на пальчик не достанешь, ногти грызть мис Махавир отучила мать сто сорок семь лет назад, намазав пальцы острой перечной настойкой. Поэтому пришлось размышлять как все обычные люди, то бишь без хитрых выкрутасов.