Максим Волосатый - Воины клевера

— Другими словами, мы знаем, что кто-то что-то делал в направлении изучения механизма Двери, но не знаем больше ничего. Замечательно. Идеи?

— Кто, в принципе, понятно, — Каллимо задумчиво почесал кончик носа, — Старшие Расы не рассматриваются ввиду абсолютного идиотизма предположения. Ни одному представителю рас Пришедших не придет в голову даже подойти к Двери. Я уже не говорю о том, чтобы придумать, как распечатать Замок. Остаются ваши любимые люди.

— Они не мои и не любимые, — скривился Принц Лианы. — И тут как раз ничего не понятно. Этим могут равно заниматься и государства Огненного Лепестка, и Братство, и какой-нибудь тайный орден в Огненном Лепестке. А это — три принципиально разные вещи. Ключевой вопрос здесь — зачем им это надо? Какие дивиденды, как выражаются братья наши меньшие, глеммы, они с этого будут иметь?

— Выгодно это прежде всего земным государствам. Затем идут одиночки. Братство на последнем месте. Если они исследовали Дверь и узнали, как и для чего она создавалась, то они однозначно должны понимать, что будут первыми, по кому этот эксперимент и ударит.

— О-о, вот тут ты не прав, Каллимо, ох как неправ. — Сандель покачал пальцем у себя перед носом. — Заметь, в сообщениях говорится, что кто-то пытается открыть Дверь. Открыть, понимаешь? Не уничтожить, впустив в Клевер ужас Ататидов, а получить контроль над входом. Как думаешь, пригодится Братству такой козырь в общении со Старшими Расами?

Каллимо задумался. Принц Лианы терпеливо ждал, давая возможность помощнику тщательно все обдумать. Эмоции уже кончились, теперь начиналась работа. Зол-италь Санделя, при всей его нетерпимости никто не мог обвинить в небрежности или лени. Получив задачу, он принимался за ее исполнение в ту же секунду. Тем временем Каллимо обдумал тезис до конца.

— Я думаю, что нет, — покачал головой он. — Это знание, как бы выразиться точнее, слишком тяжело для Братства. Затраты на решение колоссальны, а в итоге они получают всего лишь призрачную надежду умереть вместе со всеми. Мало того, они должны понимать, что обладание такой информацией перемещает их в первый список персон, которых все три правителя Клевера желали бы видеть мертвыми. Они еле-еле получили разрешение на существование, а тут — опять вступать в противостояние со всем Клевером? Единственным аргументом в пользу вашей позиции может служить чья-то личная ненависть ко всем Старшим Расам, но… — он сморщил нос, — я не очень в это верю. Я общался с тем, кто называет себя Мастером Ацекато, вы помните тот случай, хаталин, — Сандель кивнул, подтверждая. — И я не верю, что он пойдет на этот безумный шаг. А если вернуться к вопросу расходов, необходимых для реализации этой затеи, то кандидатуры одиночек или тайных орденов, действующих на свой страх и риск, тоже не представляются сколько-нибудь реальными.

— То есть ты хочешь сказать, что… — задумчиво протянул Принц Лианы.

— Это только первые мысли, — поспешил поправиться Каллимо.

— Но достаточно здравые, — так же задумчиво кивнул в такт собственным мыслям Сандель, — Действительно, остается Огненный Лепесток. Тем более что их нынешнее положение завидным не назовешь.

— И они в массовом порядке начинают открывать в Пестике свои базы, — уточнил Каллимо. — Несмотря на предупреждение. На мой взгляд, более чем жесткое.

— Входя тем самым в противоречие с обещаниями твоего любимого Братства.

— Моего любимого? — притворно изумился Каллимо.

— Именно, — Принц Лианы принял какое-то решение и вернулся к своему раздражению. Теперь он мог себе его позволить. — Договорись-ка о встрече с этими животными. Лучше прямо на завтра.

— С какими именно? — уточнил Каллимо.

— Очень смешно, — скривился Сандель. — С обоими. Скажи, есть новости.

— Что-то здесь не сходится, Семен… Дон Антонио, вопреки обыкновению, не зашел к Мастеру Ацекато как положено главе Служб — в рабочее время, заранее договорившись, — а заглянул вечером, в резиденцию. Тихонько так, просто доша попить со старым приятелем. Огромный парк, расположенный почти в самом центре Аце-та, благоухал ароматами вечерних цветов. Тихий вечер, через который неторопливо шел Сибейра, успокаивал и убаюкивал. Каждый шаг по слегка шуршащему песку приносил отдохновение. Взгляд, скользящий по плавным линиям подстриженных деревьев (Точилинов настоял, чтобы в его парке были только растения с Земли), ничто не раздражало. Ни одного острого угла, никакой несоразмерности. Умиротворение. Любой входящий в парк через несколько минут начинал дышать ровнее, спокойнее. Может, конечно, и дизайнеры постарались, но дон Антонио скорее поставил бы на магию. Так, пара-тройка узорчиков. В любой другой день он и внимания на это не обратил бы, как не обращал до сих пор. Но не сегодня. Предстоящий разговор обещал быть каким угодно, только не приятельским.

Мастер Ацекато принял гостя сидя в кресле. Он как будто ждал этого визита. Как и парк, вечерняя гостиная тоже старалась успокоить, умиротворить, расслабить. По потолку струился закат, переходящий в мерцание звезд, уже занимающих свои места на небосклоне. Стены просторной комнаты терялись в наступающих сумерках. Сибейра против воли присмотрелся: где-то далеко проступали очертания погружающихся в ночь гор. То, что Точилинов любил горы, ни для кого секретом не было. В Улитарте, например, он попросил сделать себе дом на окраине, на вершине одной из гор, обрамлявших Долину Радуг, где расположился сам Город Безумных Магов. Оттуда открывался непередаваемый вид.

Вот и сюда, в равнинный Ацет, он постарался перенести частичку своего любимого места. Дон Антонио присмотрелся еще раз. Да, точно, это Сон Духов, та самая вершина, которая видна из его улитартского окна. Сибейра улыбнулся, оценивая мастерство глеммов, создававших этот дом, а потом замотал головой, отгоняя наваждение. Умиротворение — это не совсем то, что ему сейчас требовалось.

Он не спеша подошел к столику, где выстроились в ряд бутылки с его любимыми винами, взял одну из них, повертел и аккуратно поставил на место.

Мастер Ацекато молча сидел в кресле, наблюдая за его перемещениями. Это в управлении Братством Точилинов отличался напором и решительностью, граничащей с жестокостью, а в свободное от «работы» время он предпочитал другое общение. «Ага, — хмыкнул про себя Сибейра, — по принципу "вот вам веревка, вешайтесь сами"». Впрочем, он прав. Гость пришел, ему и говорить.

— Что-то здесь не сходится, Семен.

— Где не сходится?

— Нигде. Зачем нам нужен весь этот цирк с уничтожением земных баз?

— Вот так вот с ходу да и в лоб? — невесело усмехнулся Семен Точилинов.

— А чего тянуть? — Сибейра остался серьезен. — Твоей аргументации не было достаточно и тогда, а теперь она просто но швам разлезается. Мои аналитики в один голос кричат, что нападение на земные базы — ошибочный шаг. Мы ничего не выиграем в отношениях ни со Старшими Расами, ни с вольдами. А уж про Землю и говорить не приходится. Основное их богатство — магов — мы не трогаем. А доставленное в Пестик имущество — это капля в море, это даже не укус для Земли. Так, плевок в лицо. Так зачем нам нужно демонстративно ссориться с Землей?