Александр Абердин - Игры богов

— Ничего, Колян, не расстраивайся, твоя супруга сейчас выглядит не намного старше вашей дочери и старость вам всем теперь точно не угрожает. Правда, на Земле вам оставаться в таком виде нельзя. Во всяком случае в Москве и её окрестностях. Ну, а сейчас одевайся и бегом марш к жене и дочери, а то уже начало двенадцатого. Завтра утром встретимся и поговорим обо всём.

Полковник Костин улыбнулся и сказал:

— Нет, ребята, так не пойдёт. Ирине я просто позвоню и скажу, что задерживаюсь на работе. Она у меня человек понимающий и возражать не станет. Или вы думаете, что мне не хочется знать, кто всё это затеял? Ошибаетесь, это меня интересует ничуть не меньше, чем встреча с королём Валарестоном Эльдамирнионом.

Владимир хихикнул в кулак и сказал:

— Коля, так он перед тобой. Он как узнал о том, что ты угодил в лапы к этому уроду, так едва дотерпел до конца моих магических разборок с Пашей и его палачами. Ну, об этом мы ещё успеем поговорить в другой, куда более приятной обстановке, а сейчас нам действительно нужно завершить московскую часть дела.

Валарестон с улыбкой посмотрел на своего друга и предложил:

— Вовчик, я вообще-то не прочь бросить чего-нибудь на зуб и полагаю, что Ирина с Ниной уже вполне освоились на кухне. К тому же там, наверняка, сейчас крутятся Вилваринэ с Викой, так что мы вполне можем поужинать там и потом вернуться в Москву. Зомбаки ребята толковые, если что, они быстро свяжутся с нами. Сотовые телефоны у них есть у каждого и номера наших они знают.

Полковнику Костину быстро объяснили, как превращать унылого, серо-бурого цвета робу в самые шикарные наряды и он, придав сайринахампу вид костюма-тройки светло-кремового цвета с белой рубахой и малиновым галстуком, шагнул в портал прохода, открытый прямо перед распахнутой настежь дверью. Первой к нему на шею бросилась дочь, а уже потом смогла добраться жена, которой, ну, никак нельзя было дать на вид больше двадцати двух лет. Через несколько минут Николай командирским голосом навёл в этом жилище полный порядок и, сбросив с себя пиджак, хотя и мог превратить его во второй жилет, отправился в ванную мыть руки. Хотя его тело и было очищено от крови и грязи с помощью магии, ему всё равно хотелось хотя бы помыть руки и ополоснуть лицо. Через несколько минут он уже сидел во главе стола и с удовольствием уплетал за обе щёки знаменитый борщ по-гречески, хотя его любимым блюдом на первое были щи. Между делом он быстро объяснил жене и дочери, что у него есть в Москве и некоторых других городах незавершенные дела и тут же поинтересовался у своих новых друзей и соратников:

— Парни, насколько я это уже понял, этот ваш сайринахамп ещё и является чем-то вроде бронежилета, уж больно вес у него приличный, килограмм десять, не меньше. Это, конечно, замечательно, но что вы предложите мне из карманной артиллерии? Предупреждаю, что у меня с этим делом нет никаких трудностей, я одинаково хорошо владею любым стрелковым оружием.

Владимир усмехнулся и спросил:

— Рогатка устроит? — Увидев строгий взгляд помолодевшего до неприличия полковника, он пояснил — Парень, мы маги-ниндзя и уже сами по себе являемся мощным оружием, а ты пойдёшь с нами в качестве самого обыкновенного наблюдателя. Если бы нам предстояла какая-то серьёзная операция, то вокруг этого дома уже отирался бы весь клан Яри во главе с Масашико, а поскольку речь идёт только о том, чтобы натравить зомбаков на несколько десятков негодяев, в которых те увидят своих подельников, то и никакого оружия тебе не понадобится, хотя одну штуковину Валерка тебе всё же выделит, да, и не только тебе. Для твоих девчонок у нас тоже есть настоящие рейнджерские кинжалы, какие мы вручаем каждому нуменорцу.

Дочь полковника тотчас воскликнула:

— А нам с мамой леди Вилваринэ уже вручила такие кинжалы и даже начала нас учить искусству лесных рейнджеров.

Девушка выхватила спрятанный в складках нарядного платья обнаженный кинжал и он в её руках моментально превратился длинный, узкий меч со сверкающим лунным светом клинком. Король Валарестон, посмотрев на это изделие Гаруна Тазиева, снисходительно кивнул головой и сказал, протягивая полковнику Костину едва ли не последний рейнджерский кинжал доставленный на Землю из Эльдамира:

— Хороший ножичек, Ниночка, но твоему отцу будет по руке вот это кинжал. Его эльфы Серебряного Ожерелья выковали по старинке. Сама понимаешь, девочка, твой папка рыцарь и оружие у него должно быть соответствующим. — После чего добавил — Николай, для успокоения души ты можешь вооружиться любым стволом, хоть гаубицей, но стрелять никому из нас действительно не придётся.

Около часа ночи с острова Иримиэль вся троица шагнула через портал на улицы ночной Москвы. Было довольно прохладно и после тропиков дышалось не так легко и свободно. Там воздух был напоен ароматами цветов и моря, а в городе не смотря на близость парка пахло бензиновой гарью, сыростью и ощутимо пованивало гнильцой от урн и мусорных контейнеров во дворах. Небо затянуло тучами и звёзд не было видно, а поскольку ночь в этот день была безлунная и в Сокольническом переулке не горело ни одного фонаря, да, и ни одно окно в домах не светилось, то трое неброско одетых в тёмное молодых парней, быстро шагавших к дому двенадцать, подошли к нему практически незамечено. Владимир мог, конечно, открыть портал прямо в офис, но он хотел посмотреть, не крутится ли кто вблизи офиса, свет в котором также был погашен, включая даже фонарь при входе.

Они бесшумно отворили незапертую калитку и прошли во двор. Единственным источником света было несколько окон в двенадцатиэтажке неподалёку, в квартирах которого припозднились какие-то полуночники, но это не помешало им проникнуть в офис так же скрытно, как и дойти до него. Пока они шли к особняку генерала Гончаренко, по переулку не проехало ни одной машины, так что некому будет вскоре дать свидетельские показания относительно того, кто мог поджечь офис фонда помощи вдовам воинов-интернационалистов. То, что у фонда имелись высокопоставленные покровители, гарантировало самое тщательное расследование. Как только все трое оказались внутри, все зомби тотчас приблизились к своему повелителю и почтительно замерли в нескольких шагах, пока полковник Свиридов докладывал обстановку. Ни от него, ни от всех остальных зомби Владимир не услышал никаких просьб. Их у них просто и быть не могло, так как у зомби напрочь отсутствовали хоть какие-то желания кроме одного, поскорее найти успокоение в земле, но и его они не могли высказать до тех пор, пока повелитель не спросит кого-либо об этом.

Это было даже не желание, как таковое, а осознание факта, что только таким образом они смогут избавиться от мучительной, нестерпимой боли, которая будет теперь преследовать их чуть ли не целую вечность. Хотя все эти люди и были мертвы, став зомби, боль они испытывали просто адскую, вот только никакого сочувствия это ни у кого не вызывало. Во время ужина разговор о событиях вчерашнего дня зашел всего один раз, да, и то касался лишь того, что на этот раз обряд энтулессе-эт-нойре закончился на редкость хорошо и всё обошлось без истерик. В первую очередь потому, что все возвращённые видели своих мучителей, а во вторую сразу же получили самые исчерпывающие объяснения по поводу того, что их теперь ждёт. Ещё Вилваринэ сказала, что никто их этих людей даже и не помыслил о каком-либо снисхождении. Это успокаивало главным образом Владимира, но вовсе не потому, что он испытывал угрызения совести. Просто таким образом он мог сделать так, что мучения преступников, превращённых в зомби после суда над ними, усилятся как минимум вдвое, но зато имелась ещё и стопроцентная гарантия, что по истечение какого-то времени все они получат прощение от богов Земли и её окрестностей. Тут, как говорится, даже к бабке ходить не надо.