Ярослава Кузнецова - День цветения

Иначе — проще. Проще — вернее. Простота — стройна и изящна. Зачем громоздить шаткие конструкции, если простота и совершенней, и действенней? Учись, Рейгред. Подави эмоции, Рейгред. Никому не доверяй, Паучонок. Даже самым близким. Ты скоро останешься один. Против целого мира — один. Тебя закаляют, как лучшую сталь. Не в воде, но в крови. Что должно, то возможно.

— Ну, — окликнул меня Эрвел, простак Эрвел, бревно бесчувственное, — Ну, малыш? У меня нет аргументов. И времени нет. Послушай меня! Ты должен заняться Имори. Кроме тебя — некому. Все что могу, я сделаю. Отвлеку деда на себя. Ищи союзников. Работай, Рейгред, пожалуйста!

Имори? Почему — Имори. При чем тут…

Я закрыл глаза. Утро. Внешний двор, площадка для турниров. Толпа. Эшафот. Обрезок толстенного бревна, поставленный на попа — плаха. Человек с топором. Имори. Имори с повязкой на глазах.

Огонь. Огонь, гул, рев, лохмотья пламени, черный дым, клубы, вспухающие, прущие прямо на толпу, пронизанные искрами, каскадом летящими в небо, в небо, высоко в небо…

Я разомкнул веки. Лицо брата было очень близко — белое, а глаза неожиданно темные, с невероятно расширившимися зрачками. Я словно глядел на себя в зеркало.

— Да, Эрвел, — прошептал я, — да. Да.

"— Каким образом вам удалось развязаться, господин Ульганар?

— Повезло, иначе не скажешь. По-моему, веревки размокли от снега.

— Сколько времени прошло с тех пор, как они ушли, до момента, когда вам удалось сбросить веревки?

— Полчетверти. Может, чуть больше. Но раньше они уходили почти на целый день.

— А каковы повреждения у вапира?

— Не знаю. Я не подходил к нему. Он что-то себе сломал, убийца сооружал лубки… Левое крыло. И, кажется, сотрясение мозга. Но я не уверен.

— А дракон часто уходит?

— Нет, и в одиночку — ненадолго. Вчера они уходили вместе. Ушли с утра, вернулись в середине третьей четверти, притащили оленя, убийца закоптил мясо… Мы теряем время, господин Треверр.

— Да-да, — он покивал, потом уперся в лицо мне льдинками выцветших глаз:- Вы полагаете, убийца задержался из-за вампира?

— Видимо, так, — я пожал плечами. Тебе привычно строить эти ваши расклады, а я — тупой вояка. — Он же лекарь… я имею в виду Адвана…"

Плохо помню, что я нес. Чушь какую-то. Видел ли я колдунские баулы? А видел я их или нет? Мог я их видеть? На черта мне сдались его баулы! Сказал ли мне что-нибудь вампир? Дьявол, откуда я знаю, пытался бы он установить со мной контакт? Вампир, по-моему, спал. Я к нему не подходил. Как мне показалось настроение колдуна? Да какое, к такой матери, настроение! Морда занавешена, голос — как шип змеиный, издевательский! И про василиска про этого… черт знает что! Это называется — подготовил! Это называется — все будет хорошо, капитан. Я в тебя верю. Верит он, ишь ты! Я порол совершеннейшую ахинею, изобретал на ходу какие-то подробности, чем меня кормили, чем поили, какими словами ругали…

Но он же поверил мне! Господин Мельхиор Треверр, страшный, ужасный Мельхиор Треверр, великий игрок — поверил мне… Я, как это — "сделал" Мельхиора Треверра.

Бред.

Вот он, этот бред — двадцать "хватов", отряд, посланный догнать по следам и схватить убийцу и дракона, убийца нужен живым, дракона можно прикончить… Вернее, девятнадцать "хватов". И — двадцатый. Пыхтит в седле, пытаясь одновременно удержать зеркало для "василиска" и не свалиться в снег…

По крайней мере, тебя не сошлют в монастырь замаливать грехи, свои и чужие, действительные и мнимые… Если, кстати, тебе грозило только это. Я ведь видел выпущенного на свободу отца Арамела. Значит, господин Мельхиор решил не ссориться с кальсаберитами, и, следовательно… В это странно поверить, но каким образом он мог рассчитывать уберечь тебя от святых отцов? И потом, Аманден как-то сказал:

"— У Мельхиора нет "зоны табу". Он любого бросит под колесо, если так будет нужно для дела."

Значит, Адван… колдун… убийца… В общем, этот человек был прав, когда говорил, что монастырь невениток — еще не самое страшное…

А так — ты уедешь, куда ты там собиралась, со своим Мотылем? В любом случае, я сделал все, что мог, и теперь ты свободна. Я виноват перед тобой, Альсарена. Я требовал от тебя слишком многого, сам не делая ничего. Не спеша опустить подъемный мост, наблюдал со стены за маленькой фигуркой парламентера у кромки внешнего рва. И в результате — обиделся, как идиот, за то, что ты не доверилась мне… А с чего бы вдруг ты должна была кидаться к официальному, так сказать, жениху с просьбой о помощи в своих делах сердечных? Ты тогда вовсе не собиралась покончить с собой, бросившись со шпиля или со стены. Ты хотела удрать из Треверргара. Если бы ты сказала об этом прямо, мы бы вышли с тобой на шпиль, и твой крылатый приятель унес бы тебя… Но какого черта! Я сам запугал тебя, девочка. Изображал глубокомысленную статую. Изрекал какие-то банальности. Ты не чувствовала от меня ответного движения. А я — от тебя. Но кто из нас мужчина, в конце концов?! Кто должен был сделать первый шаг?..

Надеюсь, ты меня простишь и не будешь думать о Герене Ульганаре хуже, чем он заслужил. Я просто очень трудно схожусь с людьми. Боюсь допустить слишком близко, чтобы потом не было слишком больно. Потому что людям свойственно уходить, а я остаюсь в своей башне, и к теням моим прибавляется очередной призрак… Не надо об этом сейчас. Все это уже не имеет смысла. Абсолютно не имеет.

Надеюсь, у тебя действительно все будет хорошо. Сейчас мы приедем на полянку, и я скажу тебе… Ничего я тебе не скажу. Не успею, скорей всего. Что ж, жаль. Но, наверное, так будет даже лучше. Чтобы ты не чувствовала себя виноватой. Потому что ты ни в чем не виновата, Альсарена. Просто так получилось…

— Смотрите!

— Что это, господин Ульганар?

— Где? А, дьявол, это дракон!

— Вперед, парни! — крикнул старший, представившийся "Шилом", и "хваты", набирая скорость, поскакали туда, где показалась и исчезла нахальная черная бестия.

Как он сказал:

"— За девочку не волнуйся. Поводит их до темноты."

Не хватало мне волноваться за эту зверюгу!

— Куда?! — заорал я в лучших традициях Гвардейских казарм Генета.

"— Если получится, просто тихо отстанете от них. Должно получиться."

Да, "крайний случай" не случился. Но мне нужно не только отправить к вам Альсарену и ее псов. Мне нужно еще кое-что. От этих "хватов". Так, сущий пустяк. Совершеннейшая мелочь.

— Четверо — ко мне! Остальные попробуйте окружить дракона. Там мыс, в озеро выдается, прижмете его к воде и гоните на нас.

Подъехали сам Шило и еще трое. Я соскочил на землю:

— Спешиваемся, — подошел к Альсарене, забрал у нее зеркало, — Держи вон на те сосны.

Там тебя ждут. Хлопнул ее лошадь по крупу. Лошадь рысью двинулась прочь, собаки деловито потрусили по обеим сторонам.