Ярослава Кузнецова - День цветения

Собаки встретили нас у Орлиного Когтя. Наверх, к Иргиаро, мы не пошли — витражики уехали, окна открыты. А вещи, которые нам пригодятся, я перетащил в Халорову комнату еще днем. Рагские сабли, самые легкие из моих клинков, слабая надежда, что левая рука не откажет посреди дела; драконьи когти для Иргиаро, ирейская кольчуга для него же, тенгонник, пояс с метателями; налобный щиток для малышки… И торф для жаровни тоже. Так что все вчетвером мы отправились именно туда. Время впереди еще есть.

— С драконьими когтями потренируемся попозже, — сказал я, растапливая жаровню, — Чаю хочешь?

— Чаю? — Иргиаро вскинул голову, — Ну, давай чаю…

Снял со спины свой "талисман", уселся, пристроив меч на коленях. Я положил решетку и водрузил на нее котелок. Иргиаро был задумчив, словно что-то не давало ему покоя, словно все никак не мог вспомнить или понять какую-то важную мелочь. Что, парень? Может, прокачаем вместе?

— Знаешь… — он поглядел на меня с решительным видом, — Я вот подумал, может, он тебе понадобится завтра? — и кивнул на меч.

Пару ударов сердца я тупо соображал.

Мне.

Предлагают.

Двуручный.

Меч.

Вместо рагских сабель.

Свой тарангитский клинок я сломал. Когда Гер пришел арестовывать меня. Большой меч — возможность давать левой отдых. Возможность продержаться подольше? И, может, даже уйти живыми? Старый Паук оклемался. Они вполне могут ждать меня завтра. А я, черт бы меня побрал, все еще не в форме.

— Ты серьезно?

Я давно уже пускаю слюни на этот меч, Иргиаро. Но я не стал бы просить его у тебя. Думал, ты отправишь его вместе с остальными вещами. А ты не отдал его Маленькой Марантине. Оставил. Потому, что он прибавлял тебе уверенности, меч твоего брата?

— Ты посмотри, — сказал Иргиаро, — к руке примерь. Я же не знаю.

Я поднялся, сделал два шага. Иргиаро протянул мне сверток.

Легкий.

Слишком легкий для двуручника.

Из чего он сделан, деревянный, что ли?

— Можно? — машинально спросил я, а пальцы уже разматывали тряпье, освобождая чертополоховый цветок шестопера, рукоять, причудливо украшенную гарду с шипами на концах… Мягкий толчок в ладонь — словно щенок ласкается, устав от одиночества, к первому встречному… Чуть потянул рукоять… клинок выскочил из ножен почти на треть.

И я забыл, как дышать.

И вспомнил — не сразу.

Быть того не может…

Почему — не может?

Это — жизнь.

Жизнь.

Моя и — Йерр.

И — их с Имори.

"Хватам" будет — не до них.

Ох, как сильно не до них будет "хватам"!..

Из глотки моей вдруг вырвался странный звук, ноги отказали, и я хлопнулся задом на пол, и согнулся пополам, и меня затрясло, и клокотало в груди, билось, мучая горло, и прорвалось давно забытым — я хохотал, хохотал и никак не мог остановиться, пусть ждут, пусть устраивают засаду, пусть, и уже хрипел и сипел от смеха, и слезы катились по щекам, и ничего, ничего нельзя было поделать… а потом ткнулся лбом в него, в лед и жар, в невозможно гладкую поверхность "черного зеркала", и словно рука друга коснулась моего лба, и истерика улетучилась, и остались только тепло и покой.

— Ты знаешь этот меч? — спросил ошарашенный Иргиаро, — Ты его видел раньше?

Я помотал головой, прочистил горло.

— Его я не знаю. Я видел его братьев.

Ирейский меч. Вышедший из-под молота Ведающего. Возле самой гарды выгравированы заключенные в пятиугольник три языка пламени. У Эдаро есть стилет. С таким же клеймом. Эдаро сказал, что отдал за него две сотни "лодочек" — повезло необычайно.

— Мы останемся живы, Иргиаро. Все — останемся.

— Я рад, что он тебе понравился, — пожал плечами вампир.

Понравился? Боги мои, и такое сокровище обитало у существа, настолько не способного понять, что попало к нему в руки!

— Это ведь меч твоего Ирги?

Нгамерт. Откуда у нгамерта "черное зеркало"? Кальна. Аристократический род? Не просто аристократический — богатый до неприличия… При чем тут тильская кровь?..

— Это — наследство моего брата, — проговорил Иргиаро глухо, — Он сказал… отдай своему побратиму.

Дыхание снова перехватило.

Раз, два — нету!

— Хорошо, — сказал я почти спокойно. — Я его тебе сразу верну.

Он фыркнул:

— Да уж верни. Я с тобой брататься… — и вдруг замер, открыл рот и вытаращился на меня.

Или — мне за спину?

За спиной у меня сосредоточенно вычесывался Ун.

Я повернулся к Иргиаро.

Эй, да у парня сейчас глаза лопнут…

— Что случилось?

— Пропасть!!! — заорал он вдруг, — Ты нарочно это сделал! Игрок проклятый!

— Что сделал? — выпросил у него меч? — Ты сам мне его дал! — спокойно, дьявол! — Возвращаемся к первоначальному раскладу. Саблями обойдусь, — меч сопротивлялся, не хотел лезть в ножны.

— А кровь я твою что, обратно выплюну?! — Иргиаро вцепился зубами в свое запястье, яростно рванул — хлынуло — сунул мне в лицо сжатый кулак: — На, глотай!

Кровь.

Нет!

Я сунулся лицом в колени, нет, не надо, нет… что-то с грохотом рухнуло рядом, задев бок, стон-мычание…

Он — слышит.

Лучше, чем раньше.

Он…

Раз-два — нету!

— М-м, нет, нет, м-м, не надо… — он скорчился, зажимая рот руками, пачкая вокруг алым из раны на запястье, — уберите, не надо… — отталкивал свою руку и снова хватался за лицо.

Я отвел его скрюченные, слипшиеся в крови пальцы, стиснул в ладонях иззелена-бледное лицо, поймал безумный, опрокинутый внутрь взгляд.

— Раз-два — нету, — шептал я, — все кончилось, все ушло, — и меня накрыло удушливой волной отчаянной непонятной тошноты, отвращения, ужаса… — Отдай, — еле шевелились губы мои, — Вот так… вот так… Вот и все.

Он сглотнул раз, другой, муть животного страха рассасывалась, на впалые щеки медленно возвращалась краска.

— Что это было? — выдохнул едва слышно.

— Прости, — сказал я, тоже сглатывая помимо воли. — Это — сильнее меня.

Он встряхнул головой, отгоняя наваждение. Пробормотал:

— Это ты прости. Я не подумал.

Я сам не подумал. Не подумал. Не ожидал. А мог бы, между прочим. Вампир. Побратимство. Кровь…

Кровь течет — жизнь выходит… запястье твое еще кровоточит… кровь течет — плохо…

Левая рука моя перехватила его ладонь.

Губы прижались к ране.

Горло сделало глоток.

Пальцы правой свели вместе края раны, остановили кровь.

Осторожно переместились чуть выше на его предплечье, отодвигая край рукава.

— Вот мы пред вами, Вышние… — проговорил он тихонько.

Сердце толкнулось отчаянно, что-то скрутилось внутри тугим жгутом…

— Пред вами…

— Отныне — спина к спине…

— Спина к спине…

Я никогда ни с кем не братался, Иргиаро, нас с Идгарвом к Камню отнесли отцы… Потом… у ножа в броске не может быть друга… не может быть брата… Кален-драконид предлагал, я отказался… он обиделся, кажется…