Сергей Ковалев - Блюз черной вдовы

— Дуйте вон туда, видите у левой стены лестница? На втором этаже контора. Спросите господина Попловца. Это управляющий. Он с вами договор заключит и скажет что делать.

— Слышь, братан, — я изобразил на лице недоумение. — А чо ты вот так спокойно к этому? Ну… типа, мы же маги!

Охранник покрутил в руках сигарету, сунул ее под вислые, рыжие от табака усы, щелчком пальцев вызвал огонек, прикурил от него и неторопливо затянулся.

— Да мы здесь все маги. Ну и фигли толку?

С прошлого моего посещения рабочих в цеху поубавилось. Большинство из них теперь составляли теневые существа — из тех, которые владели какой-то минимальной магией. Впрочем, я все-таки заметил и парочку новообращенных магов. Рысь указала мне на них взглядом.

— Видимо, пришли уже после того, как команда Ивора забрала всех остальных, — пожал я плечами. — Странно, что фабрику вообще не прикрыли…

— Это как раз не странно, — возразила девушка. — Никаких запретов Совета они не нарушают. Если бы Аманий был жив, он бы и работников не позволил забрать. Уболтал бы весь Совет во главе с Ивором. Видать, этот управляющий послабее в коленках будет — побоялся бодаться с магами.

— А зачем ему? Фабрика-то не его.

Мы поднялись по лестнице на второй этаж, прошли через что-то вроде складского помещения, где на стеллажах из некрашеного дерева стояли алюминиевые короба, набитые разнообразными амулетами и оказались в маленькой полутемной каморке. За ободранной школьной партой сидел невысокий человек в рыже-черной меховой жилетке и фланелевой рубашке. Непропорционально длинные и тощие ноги, торчащие из-под парты, казались еще длиннее и тоньше из-за узких джинсов. Такими же непропорциональными были и руки. Человек что-то писал в толстой тетради, опираясь локтями о стол, из-за чего плечи выпирали вверх на уровне ушей. Уши эти украшали абсолютно лысую яйцевидную голову. Растительности на голове не было вообще — даже бровей и ресниц. Когда мы вошли, человек поднял на нас выпуклые как у лягушки глаза и недовольно скривился. Я перешел на теневое зрение и мои предположения подтвердились. Управляющий был гоблином.

— Опять?! — гоблин захлопнул тетрадь и воинственно уставился на нас. — Да сколько же можно?! Ведь убедились же — я честный предприниматель! Хоть кого спросите! Нет-нет, вот вы возьмите и спросите хоть кого, и вам скажут — Попловец честнейший предприниматель! А если кто и не скажет — так это исключительно из зависти. Завистливые ничтожные лжецы!

— А что ты здесь вообще делаешь? — прервал я словесный поток. Больших нытиков, чем гоблины в Тени не существует. Если его не прервать, он будет жаловаться хоть до ночи. — Фабрика ведь закрывается…

— Как это — закрыта?! — всполошился гоблин. — С чего бы ей закрываться?!

— Ну как? Хозяина-то убили.

— Ох, ну вы меня напугали! — облегченно захихикал гоблин. — Подумаешь! Ну убили и убили. Уверяю вас — недели не пройдет, как новый объявится.

Я кивнул.

— Понимаю. Нам, в общем, судьба фабрики-то и не интересна. Расскажи лучше, где нам искать Лиона?

— О ком это вы? — весьма натурально удивился гоблин. Если бы не на мгновение метнувшийся в сторону взгляд, я бы ему даже поверил. — У нас много работников, я по именам всех и не помню…

Я подошел и оперся кулаками о парту, нависнув над Поплавцом. Гоблины вообще не отличаются могучим сложением, так что это у меня получилось вполне угрожающе. Ну, мне так казалось.

— Не ври. Будешь врать…

— И что? — нагло оскалился Поплавец. — Побьешь меня?

— Не исключено.

— Так давай! Надеюсь, у тебя есть лишних двести-триста тысяч?

Я бросил на Рысь недоуменный взгляд, она состроила гримасу полнейшего отвращения и развела руками.

— Вот, твоя подружка понимает, что обижать гоблинов не следует! — рассмеялся Поплавец с довольным видом. — В современном мире не нужно быть сильным, нужно иметь хорошие мозги! А у нас они есть! Мне нужно будет только снять побои. Каждый пятый гоблин имеет юридическую практику. Ко мне очередь из моих родственников выстроится, что бы вести это дело. Сто тысяч пойдет мне в качестве компенсации, а остальное — гонораром моему кузену или двоюродному дедушке.

Он откинулся на стуле с победным видом.

Я поднял левую руку.

"Хайша, пожалуйста, только аккуратно!"

С пальцев сорвался небольшой клочок теневой паутины и оплел ножку стула. В следующее мгновение ножка рассыпалась в тончайшую пыль, и стул под гоблином рухнул. Поплавец мгновенно вскочил и непонимающе уставился на искалеченный стул.

— Значит, говоришь, побои снять? — ласково поинтересовался я. — Ну, это ведь решается просто. Ты словно и не в Тени родился. Нет тела — нет побоев.

— Вы не посмеете! — слабо вякнул Поплавец.

— Хочешь проверить?

— Это… это… бесчеловечно!

— Можно и так сказать, — подпустив в голос меланхолии, ответил я. — А можно назвать это милосердием. Этот мир жесток и несправедлив. В нем столько страданий и скорби! А я могу сразу решить все твои проблемы, избавить от всех страхов. Мгновенно и безболезненно. Разве это не милосердие?

Гоблин испуганно икнул и принялся выкладывать все, что знал.

Знал он, впрочем, не много. Лион действительно появлялся на фабрике. Некоторое время он даже проводил здесь свои лекции-медитации, но потом отказался от этой идеи — вид магов, работающих на конвейере, производил на учеников удручающее впечатление. Лион перенес место лекций в более вдохновляющие интерьеры и стал присылать на завод тех новообращенных магов, что не годились для его целей. Для каких? Поплавец не интересовался.

— Ой, да ну наверняка же очередной Темный Властелин! — фыркнул разговорившийся гоблин. — Мировое господство путем покраски луны в голубой цвет и все такое. Лично мне некогда вникать в подобную чушь — у меня бизнес.

— Но о чем-то вы ведь разговаривали? Вот он пришел, ждет, пока соберутся ученики. Ждет, я уверен, именно здесь, в этой комнате. Я с Лионом встречался — он не из тех, кто будет молча сидеть. О чем он говорил?

— Да о ерунде о всякой, — развел руками гоблин. — Это и разговором-то нельзя назвать, он все время трещал за двоих. Как при старых богах жил, как по миру путешествовал, как был любимым учеником… э-э-э… не помню, какого-то вашего святого, что ли. У меня счета не сверены, а он мне про свои гениальные скульптуры рассказывает! Совершенно беспардонная личность!

— Он скульптор? Известный?

— Мне — нет! — отрезал гоблин. — Но говорил с таким апломбом, будто самолично ваял это чудовище, что посреди реки возле Крымского моста стоит.

— А какие-нибудь скульптуры свои описывал? Не говорил — сейчас он тоже ваяет или все в прошлом?

— Да вроде как лепит что-то. А что — я не слушал. Говорю же, мне он до болотной кикиморы был. Прогнать я его не мог, потому как он же друг хозяина был. Но вслушиваться в его болтовню я не вслушивался.