Роджер Желязны - Девять принцев в Янтаре

— Слушай, я же извинился, — сказал я ему. — Чего ты хочешь? Никто не пострадал, и машины целы.

— Таких кретинов и близко нельзя подпускать к рулю! — взвыл он. — Вы — угрыза!

Тут из машины вышел Рэндом, в руке его был пистолет.

— Мистер, валите-ка отсюда! — сказал он.

— Убери пистолет, — сказал я, но он спустил предохранитель, и прицелился в шофера.

Лицо последнего отчетливо передернуло от страха, у него отвисла нижняя челюсть, парень повернулся и бросился бежать.

Рэндом поднял пистолет и тщательно прицелился в мчащуюся спину, но мне удалось толкнуть его руку вбок как раз в тот момент, когда он спустил курок.

Пуля ударилась в мостовую и отлетела рикошетом в сторону.

Рэндом повернулся ко мне, и лицо его было почти белым.

— Кретин! — сказал он. — Пуля могла угодить в бензобак!

— Она также могла попасть в парня, в которого ты целился.

— Кого это, черт возьми, беспокоит? Мы не воспользуемся этой дорогой целое их поколение. Этот ублюдок осмелился оскорбить Принца Янтаря! Я думал о ТВОЕЙ чести.

— Я сам в состоянии защитить свою честь, — и чувство холода и силы охватило меня и заставило сказать — Потому что он был мой — мне и выбирать, — и меня переполнило чувство ярости.

Тогда он склонил передо мной голову, и как раз в тот момент, когда дверца грузовика хлопнула и послышался шум удаляющегося мотора.

— Прости меня, брат, — сказал он. — Прости, что я осмелился. Но я был взбешен, когда услышал, как он говорил с тобой. Я понимаю, мне следовало ждать, пока ты не распорядишься по-своему или, по крайней мере, спросить тебя.

— Ладно, что было, то было, — сказал я ему. — Давай попробуем выбраться на дорогу, если сможем.

Задние колеса увязли примерно до оси, и пока я рассматривал их, пытаясь придумать выход получше, Рэндом окликнул меня:

— Порядок, я ухвачусь за передний бампер. Возьмись за задний, и давай вынесем ее на дорогу, только уж сразу на левую сторону.

Он не шутил.

Он говорил что-то о меньшей гравитации, но я не чувствовал легкости. Я знал, что я — человек сильный, но у меня были сомнения насчет способности поднять "мерседес" за задний бампер.

Но, с другой стороны, придется рискнуть: он ожидал от меня именно этого, а я не мог допустить, чтобы он знал о провалах в моей памяти.

Так что я присел, ухватил поудобнее и напряг ноги. С чавкающим звуком задние колеса вылезли из влажной грязи. Я держал свой конец машины примерно в двух футах над землей! Это было тяжело, — черт побери! — но я смог это сделать!

С каждым шагом я увязал в землю дюймов на шесть. Но я нес машину! И Рэндом с той стороны делал то же самое.

Мы поставили автомобиль на дорогу, и он слегка качнулся на амортизаторах. Затем я снял ботинки, вылил из них грязь, вычистил пучком травы, выжал носки, отряхнул манжеты брюк и закатал их, бросил ботинки с носками на заднее сидение, вытер ноги и сел за руль босиком.

Рэндом запрыгнул в пассажирское кресло и сказал:

— Слушай, еще раз я хочу сказать, что виноват…

— Забудь, — сказал я. — Кончено и пережито.

— Да, но хочется, чтоб ты не сердился на меня.

— Я не сержусь, — сказал я. — Просто на будущее — обуздай свои порывы, когда соберешься убивать в моем присутствии.

— Обуздаю, — пообещал он.

— Тогда поехали.

Мы двинулись по скалистому каньону, затем пересекли город, который, казалось, был сделан полностью из стекла или вещества, похожего на стекло, с высокими зданиями, хрупкими и непрочными на вид, и с людьми, сквозь которых просвечивало розовое солнце, высвечивая их внутренние органы и остатки недавних обедов. Когда мы проезжали мимо, они останавливались и глазели на нас. Они собирались толпами на углах улиц, но ни один не попытался задержать нас или перейти дорогу перед нашей машиной.

— Несомненно, простаки этого города будут рассказывать о происшествии долгие годы, — сказал мой брат.

Я кивнул.

Затем дороги не стало вообще, и мы поехали по чему-то напоминающему нескончаемый лист силикона. Затем это "что-то" сузилось и стало нашей дорогой, а потом справа и слева от нас появились болота: низко лежащие, коричневые и вонючие. В одном из них я увидел — в этом я мог бы поклясться — диплодока, поднявшего голову и довольно неодобрительно на нас поглядевшего.

Над нашими головами пронеслась тварь, похожая на летучую мышь. Небо стало по-королевски голубым, а солнце затуманилось золотом.

— У нас осталось меньше четверти бака, — сообщил я.

— Хорошо, — сказал Рэндом. — Останови машину.

Я сделал это.

Прошло довольно много времени — минут шесть — он молчал, потом:

— Поехали, — сказал он.

Мили через три мы подъехали к форту из обтесанных бревен, и я поехал вдоль. С одной из сторон оказались ворота, и Рэндом предложил:

— Остановись и посигналь.

Я так и сделал, и чуть погодя деревянные ворота с огромными железными петлями заскрипели и распахнулись.

— Въезжай смело, — сказал он. — Опасности нет.

Я въехал, и слева от себя увидел три колонки с эмблемой "ESSО", за ними маленькое здание: такие я тысячами видел раньше при более ординарных обстоятельствах. Я подъехал к одной из колонок и остановился.

Парень, вышедший из домика, был около пяти футов ростом, громаден в талии, с носом, похожим на клубничину, и плечами шириной, как минимум, в ярд.

— Угодное что? — спросил он. — Подзаполниться?

Я кивнул.

— Только нормальным, — сказал я.

— Подвиньте немного машину, — он указал как.

Я пододвинул машину и спросил Рэндома:

— Наши деньги здесь сгодятся?

— А ты взгляни на них, — сказал он, и я взглянул.

Бумажник был туго набит оранжевыми и желтыми купюрами с римскими цифрами на углах и инициалами "Д. К."

Он ухмыльнулся, глядя, как я разглядываю купюру.

— Как видишь, я позаботился, — сказал он.

— Здорово. Между прочим, я проголодался.

Мы огляделись вокруг и увидели взирающее на нас с большой вывески изображение человека, который совсем рядом продавал "кентукковые жжеренные ящщеркины окорочка".

Клубничный Нос пошаркал ногой по какому-то бугорку на земле, растирая, повесил брезентовый шланг, подошел к нам и сказал:

— Восемь Драхум Кроликов.

Я нашел оранжевую бумажку с V Д.К. и еще три с I Д.К и протянул ему.

— Спасибо, — он сунул деньги в карман. — Проверить масло и воду?

— Валяйте.

Он долил немного воды, сказал, что уровень масла в норме и пару раз потер ветровое стекло грязной тряпкой. Затем помахал нам и пошел обратно в хибару.

Мы доехали до местечка под названием Кинни Рой и купили ведерко кентукковых жжеренных ящщеркиных окорочков и ведерко солоноватого на вкус слабого пива.

Затем мы помылись на улице, побибикали у ворот и подождали, пока человек с алебардой на плече открывал их.