Роджер Желязны - Девять принцев в Янтаре

Как долго я сидел так — не помню. Время перестало существовать.

Потом, из своей памяти, я услышал слабый стук в дверь. Ручка медленно повернулась, и служанка, которую звали Камиллой, зашла в библиотеку и спросила, не желаю ли я, чтобы подали ленч.

По мне — так отличная идея, и я последовал на кухню, где и умял половину холодного цыпленка и кварту молока.

Кофейник с черным кофе я забрал с собой в библиотеку, по пути тщательно обходя собак. Я допивал вторую чашку, когда зазвонил телефон.

Я потянулся поднять трубку, но подумал, что в доме наверняка полно параллельных аппаратов, и Камилла подойдет сама.

Я ошибся. Телефон продолжал звонить.

В конце концов я не выдержал.

— Алло, — сказал я, — резиденция Флаумель.

— Будьте любезны, попросите, пожалуйста, к телефону миссис Флаумель.

Голос был мужской, быстрый и немного нервный. Он чуть задыхался, и слова его глохли и тонули в слабых звонках и призрачных голосках, указывавших на большое расстояние.

— Мне очень жаль, — ответил я, — но в настоящий момент ее нет дома. Что-нибудь передать, или вы позвоните еще раз?

— С кем я говорю? — требовательно спросил голос в трубке.

После некоторого колебания я ответил:

— Это Кэвин.

— О, боже, — сказал голос.

Последовало довольно продолжительное молчание. Я решил, что он повесил трубку, но на всякий случай снова сказал:

— Алло.

И одновременно со мной заговорил он:

— Она еще жива?

— Конечно, жива! Какого черта! С кем я говорю?

— Неужели ты не узнал моего голоса, Кэвин? Это Рэндом. Слушай. Я в Калифорнии, и я попал в беду. Я собирался просить у Флори приюта. Ты с ней?

— Временно.

— Понятно. Слушай, Кэвин, ты окажешь мне покровительство? — Он помолчал. — Пожалуйста.

— Настолько, насколько смогу. Но я не могу отвечать за Флори, пока не поговорю с ней.

— Но ты защитишь меня от нее?

— Да.

— Мне вполне достаточно тебя, старик. Сейчас я попытаюсь пробраться в Нью-Йорк. Придется идти в обход, так что не могу сказать, сколько времени это займет, но если смогу избежать неверных теней, то скоро увидимся. Пожелай мне удачи.

— Удачи, — сказал я.

Раздался щелчок повешенной трубки, и я снова услышал отдаленные голоса и тихие гудки.

Значит, пронырливый маленький Рэндом попал в беду. У меня было такое чувство, что меня это не должно особо беспокоить. Но сейчас он был одним из ключей к моему прошлому, а вполне вероятно — и к будущему. Значит, я попытаюсь помочь ему, — конечно, чем смогу, — пока не узнаю все, что мне нужно. Я знал, что между нами не было особой братской любви, но я также знал, что Рэндом отнюдь не был дураком; с другой стороны слово его не стоило и плевка: не моргнув глазом он продаст мой труп в любую анатомичку — по его же собственному выбору — лишь бы хорошо заплатили. Я хорошо помнил этого маленького стукача, к которому все же испытывал некоторую слабость, вероятно, из-за тех немногих приятных минут, которые мы провели вместе. Но доверять ему? Никогда. Я решил, что ничего не скажу Флори. Пусть это будет моим тузом… ну, по крайней мере, валетом.

Я добавил горячего кофе к остаткам в моей чашке и принялся медленно прихлебывать.

От кого он скрывался?

Явно не от Эрика, иначе он никогда бы не позвонил сюда. Затем я вспомнил о его вопросе по поводу того, жива Флори или нет после того, как мне случилось оказаться здесь. Неужели она была такой преданной сторонницей моего ненавистного брата, что все мои родственники уверены — я прикончу ее при первой возможности? Это казалось мне странным, но он все-таки задал этот вопрос. И в чем они были союзниками? Что было источником этого напряжения, этого противостояния? И почему это Рэндом скрывается?

Янтарь.

Вот ответ.

Янтарь. Каким-то образом ключ ко всему лежит в Янтаре — я знал. Тайна всех бед скрыта в Янтаре, в каком-то событии, которое произошло там, и могу предположить, совсем недавно. Мне придется ходить на цыпочках. Мне придется делать вид, что я обладаю знаниями, которых у меня нет, кусок за кусочком выуживая сведения из тех, у кого они есть. Я был уверен — мне удастся это сделать. Тут каждый достаточно окружен недоверием, чтобы всегда держать ушки настороже. Я сыграю на этом. Я узнаю все, что мне нужно, получу, чего желаю, и не забуду тех, кто поможет мне, а остальных — растопчу. Потому что я знал — это был закон, по которому жила наша семья, а я был истинным сыном своего отца…

Внезапно у меня опять заболела голова, запульсировала до треска в черепе.

Что-то о моем отце, — подумал я, догадался, почувствовал, — вот что вызвало боль. Но я не знал: почему и как.

Потом боль стихла, и я уснул в кресле. Еще позже дверь отворилась, и вошла Флори. Был поздний вечер.

На ней была зеленая шелковая блузка и длинная шерстяная юбка серого цвета. Она была обута в уличные туфли, на ногах — толстые чулки. Волосы ее были уложены пучком на затылке и выглядела она бледной. На шее все еще висел собачий свисток.

— Добрый вечер, — я встал.

Но она не ответила. Подойдя к стенному бару, она налила себе солидную порцию "Джека Дэниэльса" и опрокинула рюмку как мужчина. Вновь наполнила ее, забрала с собой в большое кресло.

Я раскурил сигарету и протянул ей.

Она кивнула головой, потом сообщила:

— По Пути в Янтарь — почти невозможно пройти.

— Почему?

Она посмотрела на меня достаточно удивленно.

— Ты когда в последний раз им пользовался?

Я пожал плечами.

— Не помню.

— Ну что ж, пусть будет так. Мне просто интересно, какую лепту во все это внес ты.

Я промолчал, потому что не понял, о чем она говорит. Но вдруг я вспомнил, что кроме Пути попасть в Янтарь можно было куда более легким способом. Было абсолютно ясно, что она не смогла им воспользоваться.

— У тебя не хватает нескольких Козырей, — внезапно сказал я, почти что своим настоящим голосом.

Она подскочила на стуле и пролила виски.

— Отдай! — вскричала она, хватаясь за свисток.

Я шагнул вперед и схватил Флори за плечи.

— Я их не взял. Просто посмотрел что к чему.

Она успокоилась, потом заплакала, и я мягко подтолкнул ее обратно к креслу.

— По мне так лучше бы ты взял оставшиеся, — сказала она, — чем делать мерзкие многозначительные намеки.

Я не стал извиняться. Мне казалось, что это совсем не обязательно.

— И далеко ты ушла?

— В общем, недалеко, — потом она рассмеялась и уважительно посмотрела на меня вновь посветлевшими глазами.

— Вижу, все-таки это сделал ты, Кэвин, — сказала Флори, и я зажег себе сигарету, чтобы укрыться от необходимости отвечать.

— Кое-что из этих штучек дело твоих рук? Ты закрыл мне дорогу в Янтарь еще до того, как явиться сюда? Ты ведь знал, что я пойду к Эрику. Теперь я не могу. Мне надо ждать, пока он придет сюда сам. Умно. Ты хотел заманить его сюда, верно? Но ведь он кого-нибудь пришлет. Сам он сюда не явится.