Василий Сахаров - Степные волки

Загрузив все это добро в мешок, Звенислав подал его нам, а после этого, мы уже вытащили его. Все так же осторожно и без шума, мы покинули лавку, проулками прошли к реке и уже здесь приступили к трапезе. И было бы все хорошо, но видно хлеб пах очень сильно, и на нас вышли местные оборванцы, человек десять, не меньше. Некоторых из них мы знали, но как говорится, голод не тетка, и если бы они решили отобрать нашу добычу, то пришлось бы биться и, может быть, даже насмерть. Ножи наши были при нас, а Курбат, на всякий случай, приготовил сучковатую палку.

Однако, драки не случилось и местный уличный заводила, Длинный Лога, вразвалочку подошел к нам и поздоровался:

— Здорово, парни.

— И тебе того же, Длинный, — ответил я.

— Вижу, что вы с добычей сегодня?

— Да, кой-чего послал Белгор, от щедрот своих.

В лунном свете лицо Длинного было видно хорошо, и я заметил, как он сглотнул голодную слюну, а потом сказал:

— А нам вот, наоборот, тумаков только подкинул. Хотели в рыбных рядах пошариться, голов насобирать, а нас ребята Дурки побили крепко. Теперь ходим, на луну смотрим.

Дурка, это да, вполне так серьезно, полностью оторванный от мира здоровяк, сколотивший вокруг себя таких же как и он сам уродов, и объявивший себя королем городского дна. Даже в Старую Гавань со своими тупорезами ходил, но был жестоко бит и чуть не помер. Не знаю, что на меня накатило, обычно состраданием к другим людям, кроме своих приютских, конечно, не страдаю, но тут я подтягул ближе мешок, вынул четыре каравая и три булки, подошел к Длинному Логу и всунул все это в его руки.

Длинный даже растерялся, не ожидал такого, точно.

— Дык, как же, — замямлил он. — Нам ведь и отдариться нечем.

— Сочтемся.

— Ну, если так, то конечно, мы добро не забываем.

— Вот потому и делюсь с вами.

Босяки обосновались неподалеку, а мои товарищи накинулись на меня, выговаривая, что раздаю еду.

— Ты чего, Пламен? — Звенислав вспыхнул сразу, как только Длинный Лога отошел. — Лучше бы нашим раздали.

— Звенислав прав, Пламен, — поддержал того Курбат. — Нехорошо поступаешь.

— Тихо, парни, — остановил я их. — Лучше скажите, что дальше делать будем, как жить?

— Ты не увиливай, — шмыгнул носом Звенислав.

— А я и не увиливаю, мой вопрос, к раздаче хлеба, имеет самое прямое отношение.

Парни задумались и первым не выдержал Звенислав:

— Как жили, так и будем. Днем в приюте, ночью в городе. Потом доживем до шестнадцати лет, год осталось ждать, а там в жизнь.

— Угу, — кроме этого, Курбат больше ничего не произнес, но я продолжал молчать, и он, все же высказался: — Если бы не горб, я бы в солдаты завербовался, а так, только здесь чем-то промышлять. Ладно, Пламен, говори чего надумал?

— Вот смотрите, — придвинулся к ним поближе. — Мы здесь чужие, от местных сильно отличаемся — это раз. Образования у нас нет, немного читать-писать умеем и все — это два. Связей у нас и родни в городе нет — это три. Мадам Эра с нас кормится — это четыре. Властям до нас дела нет — это пять. Считать минусы можно долго, но если кратко, то плохо все. И как-то я задумываться стал, а что дальше-то делать? И так все раскидывал и эдак, а хорошего варианта не вижу. А недавно вспомнил историю про Кривого Руга, как он начинал. Тоже ведь сирота, как Длинный Лога и его босяки, с детства по улице бегал и попрошайничал, а потом банду сколотил и, вот, результат на лицо, уважаемый человек, скоро в Купеческую Гильдию его примут.

Прервавшись, оглянулся на бродяг, которые разорвали хлеб на части и, как зверьки, отвернувшись каждый в свою сторону, торопливо глотали куски.

— Ну-ну, — поторопил меня Звениславка. — Чего дальше-то?

— Вот я и говорю, надо свою банду собрать, а босяки Длинного Лога нам подходят. Парни они правильные, понятие имеют, вот и сегодня, могли бы на нас толпой навалиться, а не поступили так.

Курбат пробурчал:

— Это они побоялись просто. Нас трое, и каждый в отдельности, покрепче любого из них, да и ножи ваши могли видеть. Не рискнули просто.

— Пусть даже так, мы ведь их не в побратимы взять хотим, а как прикрытие для всех наших дел.

— И что, есть что-то на примете? — Курбат все еще сомневался, а вот Звенислав загорелся.

— Есть, как не быть, но раньше мысль на жратву вся работала, а сейчас прояснилось. Нас уже трое и сразу дело провернуть смогли. Вот сегодня Толстого Петру почистили на еду, а ведь могли этого гада в постели взять. Там ведь дверь хлипкая была в дом, сломали бы и внутри оказались. А деньги у него есть, у такого скареды, наверняка, есть кубышка заветная. Пощекотали бы его пузико толстое ножичком, глядишь, и отдал бы. Ну, как, идею мою принимаете?

— Да, — выпалил Звенислав.

— Согласен, — все так же пробурчал Курбат. — Только скажи, ты чего мадам Эру помянул?

Прикинул я, сказать все друзьям сразу или обмозговать идею еще раз. А-а-а, решил не тянуть, скажу как есть, может и получше что-то придумают:

— Не отпустит нас мадам Эра. Таких как мы, бесплатных работяг, она никому просто так не отдаст. Эти скоты, Матео с Гильомом, про бордель мамаши Ритоны не просто так заговорили, и до этого такой разговор был. Как девчонки наши подрастут, их всех оптом туда и скинут, есть у мадам Эры такая задумка. Она только определиться не может, продать девушек за звонкую монету или самой салон организовать. Думает, пока. С нами проще, смирных при себе в работниках оставит, а нас, на галеры. Сколько она еще думать будет, незнаю. По моим прикидкам, это все в конце весны решится. На нас хоть и небольшое, но пособие из герцогской казны платят исправно.

— И ты предлагаешь с мадам разобраться? — сразу ухватил мысль горбун.

— Правильно, именно про это и толкую.

— Когда?

— Неделя-две, и работаем. Кого бы вместо нее не поставили, а нам, все же полегче будет.

Тем временем босяки закончили свою трапезу, если можно так назвать заглатывание подчерствевшего хлеба, и Длинный Лога подошел к нам.

— Благодарю, парни, — он весело взмахнул своими давно не стрижеными и грязными патлами.

— Работа есть, Длинный, — закинул я приманку.

— Какая?

— Виллу маркиза Тернгофа, знаешь?

— А то, самое красивое место в столице.

— Мы завтра в ночь, хотим там сад почистить. Не интересуешься?

— Интересуюсь, — он присел рядом с нами. — Излагай.

— Ночами там два сторожа и четыре собаки. Если вы возле ворот шум устроите, то мы спокойно сад обнесем.

— Идет, — согласился он.

После этого мы вернулись в приют. Снова был обычный день, завтрак все с той же самой пресной баландой, потом рабочий день, не сказать, что тяжелый, но нудный, подсобничали на стройке. Ужин. Отбой. И вновь выход в ночь. Босяки нас ждали где и было договорено. Мы благополучно добрались до виллы маркиза Тернгофа и проделали все так, как и было задумано. Беспризорники дразнили сторожей, те напускали на них злобных и здоровых волкодавов, а наша тройка набивала мешки отменными отборными яблоками и виноградом. Конечно, когда мы потом убегали, виноград весь подавился, но яблоки были просто восхитительны.