Василий Сахаров - Степные волки

Кочевники окружают холм, и их построение напоминает неровный квадрат, молча, что странно и несколько необычно, чего-то ждут. И вот, от одной полусотни, отделяется всадник, думается мне, что старший среди сагареков, только у него доспех, все остальные в халатах. Он останавливает своего коня у подножия холма и кричит:

— Эй, воины, кто вы такие и что делаете в землях славного племени сагареков?

Кривой Руг думает что ответить, а я подхожу к нему и спрашиваю:

— Пахан, разреши, я с ними переговорю?

— Давай, — Кривой устало машет рукой.

— Мы воины герцога Штангордского, — кричу я степняку в ответ, — и мы удивлены, что славные сагареки, находятся здесь и говорят, что эта земля принадлежит им. Мы знаем, что владения вашего племени в двух конных переходах от этого места.

— Спускайся, поговорим, — мне показалось, что степняк чем-то раздосадован, — клянусь честью, вреда тебе не будет. Так сказал я, вождь всех сагареков Джамун Кабатаг.

— Хорошо, верю тебе, и да будут великий Тэнгри и его слуга Кои-солнце, свидетелями твоих слов.

Запрыгиваю на своего верного Кызыл-Куша и спускаюсь вниз. Никто меня не останавливает, привыкли уже, что наша тройка все делает так, как считает нужным. Мой конь не хуже, чем у местного вождя, а оружие мое и кольчуга, которую успел на себя натянуть, качеством получше, чем у него, будет. Видно, что небогато сагареки живут.

— Кто ты, молодой воин? — спрашивает вождь.

— Меня зовут Пламен, сын Огнеяра, я из дромского рода Волка, — отвечаю ему.

— Ой-я-ей, а разве есть еще такие? — делает вождь удивленное лицо.

— Почему и нет? — так же как и вождь сагареков, деланно и на показ, удивляюсь я. — В большом мире говорят, что и племя сагареков, всего только выдумки, и нет такого давно на степных просторах, вымер весь до последнего человека.

Джамун Кабатаг побагровел лицом, всего передернуло, хотел сказать что-то резкое, но сдержался, поворотил своего буланого конька и спросил:

— А что еще говорят?

— Говорят, что сагареки были мужественным и независимым племенем, но стали рабами рахдонов и потеряли свою честь.

Вождь напрягся, хватался то за плеть, то за саблю, но успокоился и задал иной вопрос:

— Зачем вы в степь пришли?

— Рахдонам мстить, вождь, и знания свои природные получить хотим.

— Зря вы вернулись, нет уже вашего народа.

— Есть мы, а значит и народ жив. Есть те, кто в Архейских горах перевалы держит и не сдает. Не зря, вождь.

— Может быть, что ты и прав, — в некоторой задумчивости, пробормотал Кабатаг, окончательно успокоившись. — Однако, не про то, говорим. Дымами от самого Ариса передали, что некая банда захватила караван с золотом. Ваших рук дело?

— Да, мы сработали.

— Я так и думал, что вы. Ваши следы мы еще больше месяца назад видели, и терпеливо ждали, когда же вы вернетесь, — сагарек посмотрел на небо, и что-то про себя прошептал, будто совещался с кем-то там, в далеком заоблачном мире, опустил взгляд и произнес: — Духи предков говорят, что надо делиться с ближними своими.

— Так то, с ближними, — заметил я.

— Поверь, молодой волк, — он кивнул головой, — мои две сотни воинов, самые лучшие твои друзья, пока я не дал им команду вас уничтожить.

— Зачем тебе золото, вождь? Придут рахдоны, найдут его, и все твое племя в пыль разотрут. Отпусти нас по доброму, без боя, и тебе, — я как и вождь, приподнял глаза к синему небу и пошевелил губами, — обязательно зачтется. Так духи говорят.

— Наверное, у нас разные духи, — усмехнулся Кабатаг. — Мои говорят, что без золота нам уходить нельзя.

— Пятьдесят слитков по килограмму каждый, хватит?

— Двести, — глаза вождя загорелись, вряд ли он знал, сколько в караване действительно было золота, не по чину ему, но кое-что он подсчитал и сам себе додумал.

— Шестьдесят.

— Сто девяносто.

— Шестьдесят пять, — говорил я.

— Сто восемьдесят пять, — настаивал вождь.

Странное зрелище мы в этот момент представляли. Два отряда сгруппировались и готовятся к бою насмерть, а тут двое, верхами, стоят под холмом, и как два барыги на базаре, спорят о цене. Ничего так, минут пять торговались, и сошлись на ста слитках. Каждый из нас поклялся всем самым святым, что будет честен с неожиданно появившимся партнером. Я в свидетели Сварога призвал, хоть и не знал пока, как это делается правильно, а вождь сагареков, соответственно Тэнгри своего помянул. После чего сверху спустили двух вьючных лошадей, их передали нукерам Кабатага, и довольные друг другом, мы попрощались.

— Удачи тебе, Пламен, сын Огнеяра, — пожелал он мне, разворачивая коня к своим.

— Угу, — пробурчал я, — и тебе, всего самого наилучшего, Джамун Кабатаг.

Сагареки собрались в кучу, их вождь что-то выкрикнул, указав в нашу сторону плетью, они все дружно прокричали некие слова на своем наречии, и с развеселыми песнями, направились в сторону своих кочевий. "Да уж, можно и повеселиться, — подумал я, глядя им в след. — Нормально для них все сложилось, без боя и кровопролития, добыли для своего племени пять тысяч фергонских империалов по весу, богатство немалое, все их бедное племя, не один год кормить можно."

На ночевку остались на холме, благо, неподалеку ручей был, а где вода, там и жизнь. В дальнейший путь, двинулись с утра и, приглядываясь к окрестным местам, я не понимал, почему здесь никто не живет. Те же самые сагареки, могли бы спокойно переселиться, земля ничья, нейтральная. Вода есть, трава имеется, зверья, правда, немного, но тех же степных дроф, неуклюжих жирных и не летающих птиц, походя, несколько штук подбили. Спросить бы кого, так под рукой только Бойко, но он сразу сказал, что в этих местах не бывал. Есть у меня подозрение на Джоко, что он здесь бывал ранее, причем неоднократно. Видел я, как он Кривому Ругу вечерком про местные тропы и пути рассказывал.

— Джоко, — окликнул я агента, пристраивая Кызыл-Куша бок о бок с его кобылой.

— Да-а-а? — Джоко был спокоен и флегматичен.

— Признавайся, ты ведь бывал в этих местах?

— Бывал, — он не стал отрицать.

— Что про них рассказать можешь?

— Спустись на землю, — попросил Джоко, останавливаясь сам, и спрыгивая в невысокую, по щиколотку только, густую и ровную травку.

Хм, странная просьба, но я спустился и подошел к нему. Джоко вынул свой широкий нож, опустился на колено и начал срезать целые пласты травяного покрова. Вычертив окружность, примерно, метр на метр, он попросил:

— Помоги приподнять.

Ухватив вырезанный земляной пласт, помог агенту откинуть его в сторону. Комель отвалился, а Джоко вошел в круг чистой земли и поворошил ее ногой.

— Смотри, — ткнул он носком сапога в что-то.

Пригляделся, металл блестит. Наклонился, ладонью провел, точно металл, что-то наподобии стали, но совсем не проржавела ничуть, и кажется, что только вчера кто-то ее здесь прикопал.