Вадим Климовской - Марш Обреченных. Финал

"О, всемогущий Дьен!" — вырвалось у Видха в подсознании и в слух, собратья по отряду напряглись и насторожились, чувствуя нехорошие новости.

"Именно. Нам поможет лишь Дьен и могущество Круга!"

"Община отрезана от…"

"Не паникуй, мы еще контролируем барьер и имеем достаточно сил, для предотвращения прихотей двух сотен фантомов, тем ни менее, общий сбор на границах Эльфрана. В лес не входить! Браши опасны для нас, не меньше, чем твари Грез. Все группы подчиняются моему сыну — Гриллу. Выполняйте, старший эльфар Видх!"

Связь резко оборвалась.

Командир-эльфар мрачно сплюнул в высокую, сочную траву.

День ото дня лучше!

— Не молчи, говори! Опять что-то стряслось? — горел нетерпением Горан.

Видх окатил всех суровым взором.

— Браши взбунтовались!..

— Не может быть?!

Мастер Матеус застыл в одной из заросших рытвин, оглядываясь через плечо. Чудеса! Трюк! Фантазия воспаленного рассудка?

Лайк, правда, ничего не почувствовал, продолжал дальше бежать, пока тоже не остановился, и, скривившись, перевел дух.

— Почему ста-али? Поче-ему…

— Эльфы назад повернули…

— Ч-что??

— Говорю, назад… повернули.

Матеус с Лайком поражено окаменели в густом крапивнике, там, где некогда разыгравшаяся не на шутку магия, оставила в земле порядочный след: метров в сто — котлован. Это ж чем надо было таким шандарахнуть, чтобы выжечь клапоть грунта?

— Выходит, спасены?

— Не знаю, Лайк, но придерживаюсь старого плана.

— Это, какого еще, позволь узнать, плана? — насторожился начальник Откосых гор.

— Разведать Серую Плешь.

Лайк моментально нахмурился. Опять! Ведь решили: бежать до овражников, а затем, огибая их местность прямиком до Королевского леса, и плевать, что долго, аж две седмицы, главное — остаться в целости и сохранности. А он снова за свое.

— Долг превыше всего!

Лайк скрытно от товарища сощурился, заладил: долг-долг! Как будто других интересов не существует? А жизнь? А собственная шкура его не интересует?

— В общем Лайк, ты как хочешь, но…

— Да перестань! Успокойся! — Разозлился в край мастер. — Словно маленький!

И им ничего больше не осталось, кроме как повернуть к Серой Плеши. Голод и жажда начинали потихоньку терзать. А Матеус все гнул свое: долг-долг-долг!..

Они обессилено скатились в низхолмье, к одному из северных русел тонких жил-речушек, бравших свои начала из свежих, незараженных каналов Улей Грез. Себастьян с посеревшим от истощения и усталости лицом, еле-еле выдавил из себя доходчивое объяснение для девчонок: в рукавах отдельных каналов от гнилых болот единственное их спасение, их шанс найти воду и отдых. Для вельможек такое объяснение оказалось сложным и маловероятным, а для подмастера — и вовсе, слова полукровки достигли до обморочного состояния Шоста, в которое привело его ранение на мосту, обернулось размытым и полупровалом в какофонии кошмаров и видений. Храмовницы с двух сторон придерживали шатающегося на ходу бойца, а в аварийных ситуациях, когда тело Шоста готово было вот-вот рухнуть и скатиться в кювет, поспевал вездесущий, хоть и насупленный, но довольно крепкий еще Себастьян. С полета ястреба ихние силуэты на выгоревших холмах Василискового края казались жалкими и карикатурными, немощными до слез и убогими до жалости. И было совестно даже намеком предположить, что на такие никчемные с высоты полета хищника создания, могли посягнуть вышколенные и безжалостные воины, коими являлись каратели эльфы. Тем ни менее преследование продолжалось, если даже временно наши беглецы имели фору перед отрядами остроухих!

Полукровка тараном вломился в заросли низкого лозняка, пугая стаю диких уток и втаптываясь с чавканьем в тину, прошагал к чистому роднику, отыскивая чистую заводь без осоки и ряски. Несколько минут он шарил по топким и вонючим местам, с эльфийскими ругательствами выдирая острую траву с корнями и в конец, обессилив, под настороженные созерцания компаньонов все же надыбал на достаточно чистый источник природного ключа.

Храмовники с недоверием посматривали за его манипуляциями, с затаенным вниманием ожидая нападений, как потусторонних тварей, так и ловушек остроухих гадов.

Кульминация поисков Себастьяна закончилась совсем другим финалом: полуэльф издал радостный вопль и с головой скрылся в осоке, на что подмастерье еще больше запереживало.

Пару минут от Себастьяна не исходило ни звука, и Оливия в нетерпении поддалась на сухой частокол, на уютную и тихую с виду заводь, ее никто не удерживал, на то слабо отреагировали измотанные нервы и задерганные рефлексы. Пока, наконец, не показалась башка полукровки — мокрая и растрепанная, но самое главное, в глазах проводника горел живой огонь и надежда на спасение. С тем же чавканьем и неловкостью господин Харуш потащился к берегу, к обомлевшим храмовникам.

— Чего стоите? Идите, пейте! Вода холодная и… безопасная, я проверил.

Даже млевший всю дорогу Шост моментом оживился и, оттолкнувшись от поддержки, кинулся в невысокие заросли, подбираясь к живому источнику.

Жаль, нет фляг, так бы запаслись до тракта водицей! До тракта?! Х-хе, до него еще как-нибудь следовало дотянуть? Если в том нам поможет Дьен и ихний Аллон! Каратели продолжают топтаться по пятам.

Хлюпанье и оханье — во, как молодежь разобрало, за уши не вытянешь!

— Пора! Скоро стемнеет, а еще парочку миль не мешало б пройти до стоянки, — окликнул Шоста и девчонок Себастьян. Рано упиваться мимолетным счастьем.

Он полез в торбу, достал две лепешки и поглядел, сколько осталось запаса эльфийского хлеба. Скудные резервы! Две лепешки и окраец. А еще в среднем два с половиной дня по Василисковым холмам — это не шуточки. Подумав, он вернул один хлебец в подсумок. Придется растягивать еду, а вот что делать без воды? По засушливым холмам? Придется бежать и днем и вечером, ночью по этим местам перемещаться крайне опасно: василиски ночные хищники, к магии не восприимчивы. Себастьян неожиданно вдумался, почему им удалось пробиться через Улья Грез? Подвиг или чистое везение? Кто его знает? Об этом можно будет подумать по дороге, когда опасность несколько уляжется и путь станет размеренным и безопасным.

Хлюпанье не прекращалось — да сколько можно? Он ведь ясно сказал, что…

— Шост! Шо-ост!! Шо-о… — заверещала Ирвин и, Себастьян не разбираясь, бросился в осоку, сбивая с пути, острые стебли и вгрузаясь в топкий грунт.

Повеяло холодом, мурашки защекотали по спине, Дьен только не это! Неужели он просчитался, не уследил и эти на вид безопасные участки превратились тоже в рассадник нечисти?

Ирвин с Оливией по пояс в холодной, ключевой воде, волосы растрепаны и спускаются до плеч, физиономии перекошены от страха и паники, они тянулись к бесчувственному телу храмовника, тонущему в неглубоком омуте. Себастьян мгновенно привлек магию, разрезая густые сумерки тусклым, янтарным светом, всматриваясь в помутневшую водную гладь — где?.. Где же та напасть, что осмелилась прикоснуться к ним? К его душевному облегчению и удивлению таковой не оказалось, а подмастера Шоста быстро и аккуратно выловили из воды и осторожно перенесли на сушу. После беглого осмотра Себастьян заключил: паренек в обмороке. От переутомления, истощения и лихорадки, потерял сознание и стал тонуть. В таком положении можно было найти смерть и в калюже. Легкими пасами магии полукровка при поддержке девчонок, привели подростка в себя; Оливия чистым лоскутом материи, оторванной из подкладки сумки, перевязала храмовнику изуродованную руку. Рана не гноилась и не воспалялась, но до конца еще не зажила, яд хоть и в малых дозах, но еще присутствовал в организме Шоста, правда Себастьян успокоил храбреца, что в скорости тот поправится, главное, — избежать заражения.