Вадим Климовской - Марш Обреченных. Финал

Ронан моментально уловил смысл слов.

— Трус! Плебей! Он убегает!

— Поберегите силы, граф, он от нас все равно далеко не уйдет! — успокаивал сир Саливан. Со всех сторон понеслись одобрительные возгласы вояк.

Сотня бойцов, отважившихся преследовать Хорвута в его именных землях. Следуя по пятам преступника, наступая ему уже на пятки.

— Госпожа Сиэла, будьте осторожны, не рискуйте за зря, этот мерзавец способен на все! — подметил тихо сир Саливан.

Графиня ничего не ответила, ибо устала повторять, что она самостоятельно сможет справиться с ситуацией и принять верное решение.

Дороги, если те узкие лазейки в дремучих, заснеженных хащах можно назвать дорогами или тропами, мешали продвижению малого войска, но никто и не подумал останавливаться или поворачивать обратно. Вперед! Сегодня у них на устах один девиз — вперед!

— Я вижу ограду! Забор! О Аллон! — выдохнул один из магиков.

Понеслись встревоженные возгласы по рядам конников. Зорких лучников.

— Так и есть, они подожгли усадьбу! Горят все постройки!

Земан зло сплюнул в снег.

— Узнать, остался ли кто в этой берлоге?

Их отряды зашли с западной стороны, обогнули периметр огорожи и подобрались к покосившимся настежь распахнутым воротам. Земан направил коня в разинутую пасть, но архимаг Кольтан придержал его:

— Постойте! Я возьму еще двоих компаньонов, и мы обследуем пожарище сами. Обождите нас здесь. Немного терпения и мы все узнаем.

Ронан с трудом, но согласился.

С грохотом рухнуло в щент сгоревшее перекрытие сарая, клубы дыма и языки трехметрового пламени вздымались к серому небу. Затем с грохотом, со стонущим визгом раненого вепря рухнула фронтальная часть усадьбы мародера и интригана Хорвута. Искры пепла и огня поднялись и закружились по одинокому, заброшенному двору.

Спешившись, Кольтан и двое штабных магов юркнули в зев догорающего лиха, архимаг с "ершом" на руках. Их не было, минут пять, не больше. Выпрыгнули, словно из жерла вулкана, засмаленные и в саже. Минуту отряхивались. Кольтан легким бегом приблизился и заговорил:

— Никого. Они ушли. — Он вслушался в окружающий лес. — Полчаса, не больше.

— Ого, за полчаса сгорело столько зданий? — удивился кто-то из лучников.

— Поработала магия, — спокойно отрезал архимаг, затем прищурив глазенки, оглядел противоположную сторону леса, добавил: — тот, кто запалил всю округу оставил след… Уходил быстро и спешно. Мы могли б его преследовать. Скорее всего, он приведет нас к Хорвуту и его приспешникам.

— Тогда не медлим! Вдогонку! — забористо предложил, сир Саливан.

— Куда он свернул?

— В ту сторону, — указал Кольтан.

Земан секунду раздумывал.

— Преследуем!

То, что происходило потом, Ронан вспоминал словно нереальным, чудовищным кошмаром: они тянулись по буреломам и оврагам за ускользающим беглецом аж до самого упора. До самого человеческого энтузиазма и героизма. Пока…

— Мать честная, нет! Только не ЭТО! Не ЭТО!..

Сир Саливан парализовано окоченел в седле.

Притихли в седлах и следовавшие группами пехотинцы.

Земан утер со лба холодный пот.

Полоса. Барьер! След беглеца уходил за черту барьера.

— ЭЛЬСДАР! — звучно прошептал Кольтан. Физиономия его скривилась. — Кто мог подумать, что этот ублюдок скроется под крылышком остроухих?

— Он спелся с ними и организовал бой на равнине Мильф! — подытожил генерал.

Сиэла во все глазенки пялилась на мутную завесу. Легендарный Эльсдар! Несокрушимая и непокоренная твердыня эльфов!

Ронан спрыгнул в молоденькую, пробивающуюся из талого снежка траву, выхватил саблю и смело направился на преграду.

— Куда это вы, Ронан?

— Плевать! Я их достану!

Кольтан хмыкнув, элегантно съехал на землю и, беря под руку "ерша", последовал за графом.

— Судьба у меня такая, посетить достопамятные места прошлого. Полюбоваться древностями остроухих…

За смельчаками потянулся ручеек желающих на острые ощущения.

— Барьер…

— Не радуйтесь, там опаснее, чем вы думаете, Сиэла!

— Я с ними! — решительно заявила графиня и полезла с коня, генерал мучительно застонал, сколько горя от горячих голов!

…И вязкая магия эльфаров поглотила первых смельчаков!

— Извините! Ради Аллона, извините!

— Да что-о вы…

— Нет-нет, извините! Мои люди бывают несколько грубы и…

— Я понимаю, майор Реворт, при службе у герцога, тоже всякое бывало.

— Да, но согласитесь, вас не часто били по голове и ставили синяки под глазами?

Кирчик скромно потупил взор, стесняясь от чрезмерного внимания офицеров и солдат.

— Они будут наказаны. Поймите, мы не варвары. Служба на периферии тяжела и сурова. Нам приходится сталкиваться с разными людьми. А тут еще военное время, сами понимаете, на дороге теперь кого хочешь, встретишь.

Кирчик потрепал пегого жеребца по шее, ему выделили в знак примирения лошадь, ибо того скакуна, егерь Рябчик умудрился подбить и покалечить. Бедолага хромал на обе задние ноги. Какое наказание применит майор Реворт, Кирчик мог лишь догадываться, но в душе был всецело согласен с решением майора, за такое обращение с герцогским посыльным, вешать надо не то, что выносить наказание, без разницы, что молодцы обознались, приняли Кирчика за какого-то местного разбойника. Халатная небрежность! Самоуправство!

После того, как Кирчика привели в чувство и отвели на допрос к офицерам, майор лично его опросил, разобрался с бумагами и, удостоверившись с достоверностью печатей, тут же попросил извинения. Рябчик, Селезень, Гусь и еще двое подопечных мгновенно получили нагоняй и взыскание. Дальнейшее Кирчику виделось через головную боль и ломоту в теле. Его перед дорогой осмотрел местный врач из доверенных барона Хорвута, и после оказания помощи, бедолагу накормили и напоили, Реворт распорядился провести гонца всем эскортом до Северного тракта и уже на полосе, еще раз попросил огромнейших извинений.

— Майор Реворт, вестовой! Кажись, Лучок? Точно, Лучок!

— О, сейчас узнаем какие новости в столице?

Кирчик облегчено передохнул, наконец-то о нем забыли. Переместили все свои драгоценейшее внимание на другое.

— С чем пожаловал, Лучок? Хорошие новости есть? — загомонили взводные и солдаты.

Майор шикнул на подчиненных.

— Дайте ему воды, быстрее!

Кирчик зябко кутался в плащ. Кому-то жарко, а кому-то наоборот, чересчур холодно. Дуло на тракте порядком.

Нетерпеливо смотрели, как жадно глотал воду вестовой, огромными глотками. Струйки текли по усам и щетине. Напившись, измученный дорогой гонец, одноработник по ведомству с Кирчиком, утерся, отдал Реворту честь, и отрекомендовал:

— Получил два сообщения из Фарумского поселения и сразу стеганул к вам, господин майор…