Вадим Климовской - Марш Обреченных. Финал

Он рубанул путанные стебелечки дикого плюща ребром ладони, а чтоб наверняка, подпитал удар магией — получилось впечатляюще. Желто-зеленые побеги дорожками зажглись, а листья травы пожухли и завяли, скручиваясь и опадая под ноги свирепому магику. Он вышел к Южному тракту намного южнее от ихней стоянки и ближе к пункту назначения: Лисьему лугу. До слуха начал докатываться вой и бреханье собак, а в перерывах — кукареканье петухов. Начинался новый день и вместе с тем, у господина Харуша новая эстакада проблем. Одни проблемы да заботы. Главная из них, конечно, это раздобыть еды.

Смахнув с лица липкую паутинку, полукровка выкарабкался на широкий, объезженный караванами тракт. Втянул носом воздух и всмотрелся в дорожные следы, а их было предостаточно, и конных, и колесных. Еще вчера, днем и утром, здесь колесили то в одну, то в другую стороны, можно только догадываться, зачем и по каким делам путники накручивали мили? Возможно, что весть о трагедии с храмом Хизельмаш стала ни для кого секретом? Новость превратилась в общественную проблему и, как естественно, повлекла за собой действия. С этим и связано оживление на Южном?

Себастьян нахлобучив и приподняв воротник плаща, юркнул обратно в придорожные кусты, нет, придется красться вдоль тракта, как-то не хочется напороться на дайкинский разъезд. Осторожность еще никому не мешала.

Прислушиваясь к звукам раннего утра, Себастьян на ходу обдумывал их не завидное положение, что делать с подмастерьем? Может и заодно разнюхать, кто проживает в деревушке? С того памятного вечера, когда он с лесторской карательницей атаковали таверну, прошло не так уж мало дней, местные власти в любом случае должны были отреагировать на налет, обеспечить селянам временную безопасность и прикрытие? Тогда никаких проблем, точно узнать, есть ли в деревеньке представители правопорядка и, пожалуйста, отправить храмовников прямиком к ним. А он… а он — свободен, как ветер в поле. Вряд ли в лисьем лугу ему кто-то будет рад, особенно после прошлых проступков. Еще хуже всего, вдруг кто-нибудь из коренных селян узнает-таки его в лицо, харя у него отменная и запоминающаяся.

К Лисьему лугу полукровка вышел с северной стороны и до боли знакомый Камышовый ставок остался с юго-западной стороны, за деревенькой и разбитыми на сотки — огородами. Хатки начинались сразу в двух сотнях метрах от главной дороги на низком холме и водная гладь округлого озерца, Себастьяну виделась узким зеркальным пятном на зелено-желтом полотне луга и жиденьких островков-садов. Рощи кустарников смородины и малины чередовались с грядками капусты, моркови и свеклы, а основные массивы домашнего хозяйства занимала картошка, ее заросли уже начинали желтеть и сохнуть, скоро селяне возьмутся за урожай. Какой-то месяц и работа закипит на огородах и полях. А севернее, зима вовсю хозяйничает, а здесь все цветет, и ближе к Королевству Людей опять все начинается наоборот — снега и морозы. Зато к концу лета, когда на южные земли придет, осеняя, пора, к северу подходят короткое, податливое краю тепло, да и то, разве что на короткие месяцы, чтобы потом снова затянуться дождливыми тучами и наступающим холодом.

Подул утренний ветерок и Себастьян поежился, поплотнее укутался в плащ и натянул на уши воротник. Пора! Он дошел до развилки — одна дорога вела дальше на юг аж до Южных Губерний Лафим, другая — сворачивала направо к Лисьему лугу. Кто его знает, может на той стороне, в придорожных зарослях схоронился караул? А с другой стороны, откуда у селян хватило б ума выставлять на развилке дозорных? Ни ума, ни храбрости, тогда чего бояться? А следы? Уж больно много суеты вокруг жалкого и мелкого Лисьего луга. И все пути ведут в деревеньку, дальше на Лафим редкие колеи от колес.

Себастьян приник в кустах, отмахиваясь от назойливых мух и липкой паутины, до слуха долетали всякие посторонние звуки со стороны чахлого леска — аппендикса Встречного леса. То ворковали птахи, то голосила неуемная с ночи тварь. Ему так и хотелось садануть по пролеску огненным плетением, так не охота себя рассекречивать. Кто его знает, кто на данное время поселился в Лугу?

— По-о-ошла! Пошла, дуреха! Чаво стала, гадина? — эхом прокатилось до его слуха.

Себастьян приник и пригляделся.

С околесицы хат какой-то мужичок, подгоняя корову в бока лозиной, выгонял животное на пашу. Умиротворенная картина.

Среди приземистых построек мелькнула фигурка в цветастом платочке и скрылась на веранде избушки. Полукровка вглядывался в окна, вглядывался в открытые глазу дворики, искал сокрытые и посторонние движения, а именно — вмешательство в размеренную жизнь селян хозяйской руки вельможи. И к своему разочарованию или напротив тревожному предчувствию не замечал подозрительного присутствия. Или с того прострела, с которого он вел наблюдение, ему кроме обхоженной картины идиллия больше и не увидеть? Тогда действительно надо было что-то решать? К примеру, перелезть со стороны огородов забор и зайти ко дворам с тыла. Полуэльф подумал и под рев коровы и лаянье собак, все же отважился…

Перебежал Южный тракт на одном дыхании и "щучкой" нырнул в крапиву, обжалился и, шипя от ожогов, прислушался. Тихо. Никто не стрелял ему в спину из арбалетов. Никто не швырялся магическими плетениями. Тишина и порядок. Отлично!

Пробрался к обветшалой и сгнившей за годы огороже и, задрав ногу, стал перелазить через сырые после росы и утреннего тумана жерди, перевалил обе ноги за огорожу, одна из древесин не выдержала и треснула, благо соседние лишь шатались и держались на колышках. Слетев с опор, растянулся на жидкой траве, прямо на меже, в полушаге от разросшегося на полгектара картофеле. С губ только слетали забористые ругательства, но казалось его душевным состоянием в Лисьем лугу никто не обременялся, гавкали сторожевые псы, задрав в сторону тракта морды, а хозяева ленились даже на них накричать, видать теплая пора обленила всех, а про былые невзгоды лучше и не вспоминать. Себастьян распластавшись на голом пятаке, лежал, не дыша, но переживания явно его беспочвенны, кроме собак на него вряд ли кто еще обратил внимание.

Чуть ли не на четвереньках он полез по меже до грядок капусты, свеклы, помидоров, моркови, поближе к луку и чесноку. Краем глаза, замечая рассаду клубники и переспевшие поздние густо-красные ягодины. Мигом набежали слюнки. Хорошо, нарвет он ягод и овощей, а существенной еды, где набрать? Или временно перебиться тем, что есть? Он замешкался среди овощного изобилия, с чего начать?

Собаки перестали гавкать и завывать в его сторону, видать свыклись с его присутствием или наоборот, почуяли в его персоне неуверенность и беспокойство, а значит, не представляет опасности. По поводу чего Себастьян оказался чрезмерно рад.