Веда Корнилова - Эрбат. Пленники дорог

Да, такой Правитель доведет страну до бунта. Или до ее полного развала. И еще от него идет нешуточная опасность для Даи… Нет, парень, таких скотов, как ты, к власти допускать нельзя! Если он сейчас ведет себя так, то страшно представить, что будет, окажись этот тип на троне! А ведь этот мерзавец всерьез рассчитывает на то, что он водрузит корону на свою хамскую голову! Простите меня за еще один грех, Пресветлые Небеса, но этот человек куда хуже, куда опаснее, куда страшнее, чем давешние разбойники на дороге! Думаю, все это прекрасно понимают, да вот только сделать ничего не могут. Он же сам сказал — кровь царственной семьи священна, неприкосновенна… Наверное, я уже душой очерствела — кто знает! но если такой человек дорвется до власти, то страна в крови захлебнется. Это понятно даже мне, простой деревенской девке…

— Знаешь, что я хочу сказать тебе на прощание, как напутствие перед тем, как ты предстанешь перед небесным судом, который выше всех наших дрязг и суеты? — негромко спросила я родственника Правителя, который продолжал сыпать угрозами. Видно, он уловил в моем спокойном голосе нечто, отчего споткнулся на полуслове. — Благословенна и счастлива та страна, в которой никогда не будет такого Правителя, как ты…

И я отпустила его руку… Мужик дернулся, распрямился, а в следующее мгновение с уже сломанной шеей мешком свалился на холодный пол моей камеры. И наступила тишина. Молчали стоявшие возле моей решетки растерянные стражники, ничего не доносилось из соседних камер…Да я и сама прекрасно понимаю, что только что сделала такое, чего мне никогда не простят…

Не могу точно сказать, сколько длилось безмолвие — может, минуту, может, несколько мгновений… Внезапно загремело по каменному полу выпавшее у из рук одного из охранников короткое копье. Это прозвучало как сигнал к действию. Стражники будто очнулись и принялись наверстывать упущенное: кто-то из них выставил в мою сторону копье, кто-то собрался метнуть в меня нож, а кто-то схватился за меч… Загалдели стражники, зашумели заключенные… А ведь эти доблестные охраннички вполне могут изрубить меня на мелкие кусочки… Или закидать меня стелами и копьями, и дожидаться, пока я не испущу дух… Что ж, это вполне возможно. Бежать мне все одно некуда… Более того, они даже обязаны это сделать! Только что на их глазах спокойно убили одного из членов правящей семьи, а они ничего не предприняли, чтоб этого не произошло! Тут уже дело пошло на то, что им надо спасать собственную шкуру, а не то и с ними с самими такое могут сотворить, что вслух лучше не произносить!..

Не знаю, чем бы все закончилось, но тут раздался громкий голос Кисса, перекрывающий шум и гомон:

— Мужики, не суйте свои головы в петлю, а если вы ее убьете, то именно это с вами и произойдет! Решат, что вы свою вину пытаетесь свалить на эту…

— Да ты что, Кисс? — взвился один из стражников, постарше. — Она ж только что всех нас под виселицу подвела, а ты говоришь — не трогайте!

— Я-то, в отличие от вас, как раз знаю, что говорю, — продолжал Кисс. — Если ее угробите, то отвечать за смерть родственника Правителя придется вам, а не ей. У вас был приказ начальства девку не трогать? Был, и вы его исполнили. Сказано было вами тем двоим дуракам, что в клетку к эрбату заходить нельзя? И это было. Вон, в свидетелях у вас имеется полный застенок, и любой из тех, кто видел и слышал то, что тут происходило, любой подтвердит ваши слова. Вы пытались их не пустить? И за это вас упрекнуть не в чем. К двоим из вас, к избитым парням, которые изо всех сил хотели этих оболтусов задержать, лекаря надо вызывать, не мешкая… Больше того: эти высокородные не только заявились сюда без разрешения, но и вам запретили даже приближаться к камере, куда они вошли, не говоря уже о том, чтоб позволить вам вмешаться или позвать кого на помощь! Что вы в такой ситуации могли сделать? Да ничего! Так что вы, господа хорошие, здесь, считай, не при чем! Единственная ваша вина в том, что дотошно исполняли все распоряжения как от своего начальства, так и от этих высокородных господ. Но тут надо еще разобраться, кто именно виноват в случившемся. На мой взгляд, за то, что произошло, отвечать должна она… Но если вы ее сейчас убьете, то это будет выглядеть так, будто бы вы избавились от нее, пытаетесь что-то скрыть. Вот тогда-то расплачиваться за ее действия придется как раз вам. А вам что, жизнь надоела?

— А ведь Кисс прав — заговорил все тот — же стражник. — С нас в любом случае спрашивать будут, так не лучше ли…

— Конечно, лучше — продолжал Кисс. — Иначе вам придется объясняться, почему вы не убили ее раньше, а только после того, как позволили расправиться с этими… А так у вас есть отмазка: выполняли приказ!.. Впрочем, мужики, решайте сами, как вам поступить. Но я бы на вашем месте хорошо подумал. Попадет вам в любом случае, но вот как именно всыплют, и за что — думайте сами…

— Кисс знает, о чем говорит — сказал другой стражник, помоложе. — Вы же, мужики, и сами догадываетесь, что он хорошо разбирается в этом вопросе… Так и решим…

Не прошло и четверти часа, как все вокруг стало напоминать разворошенный муравейник. Народу набежало столько, что было непонятно, как они все умудряются разместиться в проходе между рядами камер! Спросить бы только, что они все здесь делают — и стражники, и военные, и просто люди в немалых чинах!.. На мой взгляд, все они бесцельно шумели, галдели и таращились на меня, как на какое-то хвостатое заморское чудище. Впрочем, это как раз понятно: не каждый день погибает один из членов правящей семьи, тем более от рук заключенного! Так как же не поглядеть на того (или на ту), кто осмелился пойти на такое неслыханное дело!

Естественно, что остаться без внимания, или без последствий такое никак не может, тем более что перепуганные стражники, стремясь снять со своей шеи как можно больше ожидающих их немалых неприятностей, сразу же кинулись с докладом не только к своему начальству, но и выше… Вот теперь мне приходится выступать в роли главного действующего лица. Вообще-то желания быть в центре событий я никогда не выказывала, но меня об этом и не спрашивали… Единственное, что я могла сделать — так это отойти к стене своей крохотной камеры, чуть подальше от чужих глаз и двух мертвых тел. Мне просто не хотелось стоять рядом с ними…

Вояр, глава тайной стражи, появился чуть позже и менее чем за минуту навел здесь порядок. Лишних людей выставили без долгих разговоров, стражников, тех, что были в застенке, когда сюда заявилась эта парочка погибших хамов — всех увели на допрос, а их место заняли новые, куда более хваткие ребята (как я позже узнала, из личной, очень небольшой гвардии Вояра). Вскоре стали уводить на допрос и тех из заключенных, что могли видеть или слышать хоть что — то из того, что недавно здесь произошло. Но вот что интересно — меня никто не трогал, ни о чем не спрашивал, не тащил на допрос, хотя, кажется, это должны были сделать в первую очередь.