Валерий Самохин - Турнир

– Ладно, неси, – снисходительно согласился Вовка. – Раз нормального хавчика в твоем заведении не имеется, и это сойдет… И пиво захвати.

Глиняный кувшин с пивом подала смазливая официантка, обладающая формами, при взгляде на которые лопнула бы от зависти любая голливудская звезда.

– Вечером что делаем, красавица? – многозначительно подмигнул ей Вовка, сдувая пену с наполненной кружки.

– Полы моем в трактире, чего ж еще-то? – вопросительно округлила глаза девушка.

Мытье полов в Вовкины планы не входило. Озадаченно крякнув, он зашел с другого фланга:

– Номерок не оставишь?

– Это к хозяину, – сухо пояснила официантка.

– Он че, сутенер, что ли? – поразился Вовка.

– Не знаю, – безразлично пожала плечами девушка. – Жены у него нет, к нам не пристает… может, и сутенер.

Общение зашло в тупик. Вовка сделал еще одну попытку:

– Хочешь большой и светлой любви?

– Кто ж ее не хочет? – зарделась девушка.

– Тогда приходи сегодня вечером за…

Тут он крепко задумался – амбара с сеновалом поблизости не наблюдалось. Кузнеца, впрочем, тоже.

– Приходить-то куда? – нетерпеливо спросила красавица.

Вовка презрительно посмотрел на нее – бикса, конечно, фигуристая, но мозгами явно не Хакамада. Еще раз окинув девушку оценивающим взглядом, он предложил:

– К тебе?

– Зачем ко мне? – удивилась она. – Я и так дома.

– Где дома? – не понял Вовка.

– Здесь. – Девушка обвела рукой помещение.

Базар начал реально напрягать.

– Ты че мне непонятки втираешь? Простую тему не можешь всосать!

– Я извращениями не балуюсь!

Официантка гордо встряхнула русой косой и удалилась с независимым видом. Вовка огорченно сплюнул на пол и вернулся к пиву. За стол подсел неопрятного вида субъект с воровато бегающими глазками.

– Слышь, друг, – заговорщицким шепотом начал он. – Дело есть.

– Твои друзья в соседнем овраге дохлого оленя доедают! – раздраженно отбрил его Вовка.

Босяк, нисколько не обидевшись, вытащил из-за пазухи перстень, тускло сверкнувший серебром в полутемном освещении трактира.

– Купи артефакт.

– Какой еще фак?!

– Перстень, говорю, купи магический.

Вовка покрутил тяжелую вещицу в руках. Вмешался Зануда:

«Ценная вещь. Бери, не раздумывай».

«Сам вижу, – огрызнулся браток. – Не учи ученого».

Боднув тяжелым взглядом уличного воришку, он спросил:

– Сколько хочешь?

– Пять золотых, – быстро ответил тот и предупредил: – Я не торгуюсь.

– А что он может?

– Если бы я знал, то цена была бы другой.

Настроение было окончательно испорчено глупой официанткой, поэтому Вовка молча выложил на стол пять золотых монет. Бродяга мгновенно испарился. Вместе с ним пропал и аппетит. Бросив на стол серебряную мелочь за выпитое пиво, Вовка направился к выходу. Неожиданно в спину его сильно толкнули. Обернувшись, увидел расфуфыренного козла, наряженного в малиновый камзол с золочеными пуговицами. Местный поклонник известного московского кутюрье, презрительно сощурив глаза, процедил сквозь зубы:

– Куда прешь, холоп? Не видишь, кто перед тобой?

– Это наезд или предъява? – вежливо поинтересовался Вовка.

Вокруг них столпились в ожидании развлечения любопытные зеваки. Франт беспомощно оглянулся на окружающих и резко сменил тон:

– Не понял вас, сударь?

– Если ты, козлина, терки не догоняешь, то какого хрена понты колотишь?

Недоумение в глазах лоха усилилось:

– Какая Козлина? Оперная дива?

Нервы у Вовки заколбасили не на шутку. Едва сдерживая себя, он доброжелательно посоветовал:

– Дурку не гони… Простой пацанский вопрос – простой пацанский ответ. Что неясно-то? Я тебя реально спрашиваю – че ты пальцы гнешь?

Взгляд у франта стал обкумаренным, как у нарка после долгожданной дозы. Он слегка приподнял роскошную шляпу и отрывисто кивнул.

– Не знал, сударь, что вы иностранец. Приношу свои извинения. Если их недостаточно, то готов удовлетворить вас любым способом в любое удобное для вас время.

– Чего сделать? – в свою очередь изумился Вовка.

– Вы можете потребовать удовлетворения, – терпеливо пояснил франт. – Я готов вам его принести.

– Так ты эльф?! – догадался Вовка.

– Простите, сударь?

Браток охотно пояснил.

Козлина неторопливо стянул с руки светло-бежевую перчатку из тонко выделанной замши и с бесстрастным видом швырнул обидчику в лицо.

Вовка молча дал ему в глаз.

Сай-Дор, столица Империи, башня Правосудия,

третий день месяца харризан

Суд должен внушать почтение и уважение. И еще страх перед законом. Потому-то и заседания проводятся в обстановке торжественности и послушания воле председательствующего. Сидит он в мягком высоком кресле, в то время как все остальные участники процесса – на жестких лавках, под сонными взглядами грозных караульных.

Лис страха не испытывал – где-то глубоко внутри копошился ироничный смешок, пытающийся прорваться сквозь глухую вату усталости и безразличия. Рядом сопели стражники, изредка бросая на него подбадривающие взгляды.

Процесс начался. Судья коротко звякнул колокольчиком, подумал немного и, взяв в руки внушительный молоток, со всего размаха хлопнул по латунной тарелке. Мелодичный «бзыньк» проплыл по зале заседаний, отразился от деревянных стенных панелей и спрятался в ушах участников процесса, еще несколько минут напоминая о себе назойливым жужжанием.

Судья расплылся в блаженной улыбке, довольно тряхнул париком и, отложив в сторону бумаги, сурово спросил у стражников:

– Ну что там у вас еще?

Ал-Шот суетливо вскочил со скамьи и бодро отрапортовал:

– Лицо без определенного места жительства, ваша законность!

Скорчив зверскую физиономию, он старательно выкатил глаза, что, по его мнению, означало законопослушание и верноподданническое рвение.

– Подорожная грамота имеется?

– Никак нет! – вмешался Шой Та, стараясь втянуть живот и выпятить грудь. Получалось неважно, только морда покраснела сильней прежнего.

– В рудники! – равнодушно икнув, судья занес молоток.

– Дык, енто, ваша законность… – обескураженно промямлил Ал-Шот и украдкой изобразил из себя цыпленка, напоминая о подношении. Хотел еще и хрюкнуть, но в последний момент передумал, вспомнив, что поросенком они благополучно отужинали сразу же по приезде в город. После двух кувшинов вина приняли решение, что их законность обойдется птицей.

– Чего – енто? – переспросил судья, с раздражением покосившись на лицедейские потуги новоявленного мима.

– Ко-ко-ко… – тихонько кукарекнул Ал-Шот, обливаясь от страха холодным потом.

Младший стряпчий клятвенно обещал передать двух упитанных несушек своему начальству. Сейчас, глядя на разъяренного председательствующего, стражник понял, что его просто обвели вокруг пальца. Кинули, как последнего лоха – именно так сказал бы капитан Вовка.