Мария Хлодвиг - Хелена

…пойду-ка я спать. Слишком много потрясений выпала на мою долю сегодня, а свежая голова на тестировании ещё никому не мешала. Надеюсь, Линь разбудит меня воремя.

"Жёлтые цветы дерева Ёфэн посвящены Вальго, синие — Земши. Молитву Тэа о прощении грехов возносят в полнолуние, распустив волосы и одевшись в новые белые одежды. Жиюнну нельзя поминать дурным словом. Эв помогает заблудшим…"

— Подъём! — бодрый возглас Элинь выхватил меня из теологического кошмара. Отвечать урок наставнику Кьезону то ещё удовольствие. Бррр! Не хочу проходить через это вновь, даже во сне.

— Встаю, встаю… Чай готов?

— Мы опаздываем, Хелена! Хватай сумку и бегом в главное здание!

— К-к-куда? — ой, я забыла узнать номер аудитории. Плохо.

— Шляпа ты, Хел, — хмыкнула Элинь. — И спать слишком любишь. Я, между прочим, десять минут тебя будила. Поблагодари Эльвина за заботу: он заходил час назад и просил передать, что тебя ждут в двенадцатой.

Я с благодарностью посмотрела на Линь.

— Ты моя спасительница…

— Потом поболтаем! — отмахнулась соседка и выбежала из комнаты.

Я бросилась вслед за ней. На разговоры, как правильно заметила подруга, времени уже не оставалось.

— Здравствуйте! — сказала, входя в аудиторию. Тестирование тестированием, но пара вежливых слов ещё никому не вредила. Магистр Ленрой удовлетворённо кивнул и указал мне на третье место в четвёртом ряду.

Справа — пусто, слева — пусто. Сзади сидит Эльвин, спереди — Каталина, самоуверенная травница-третьекурсница. При желании я могу за неё спрятаться… и достать "вспомогательный материал".

Хорошее место. Надёжное.

С диспозицией ясно, перехожу к боевым действиям. Семь сложенных стопкой листков, каждый с моим именем в верхнем правом углу, бросали мне вызов. Холод… Он с позором отступил. Его изгнала лихорадка боя. Противники-вопросы замерли на бумажном поле битвы в ожидании шквала моих ударов-ответов. Схватка обещала быть жаркой.

Воин-маг не сдаётся.

Воин-маг не отступает.

Воин-маг не теряет надежды

О нет! Почему в этот тяжкий час Эв покинул меня? Я не могу отыскать дорогу в сгущающемся мраке…

Я понимаю, зачем нужна маглогика. Это инструмент, с помощью которого смертные убеждают Хранителей Равновесия в своей правоте. Без их согласия невозможно ни одно мало-мальски могучее волшебство.

Я знаю, как она работает — право, её аппарат не так уж и сложен.

Моя проблема в ином: я не могу применять маглогику на практике, потому что не верю в неё.

Естественно, это ставит крест на моей карьере волшебницы. Придётся до скончания дней заговаривать по деревням зубы, благо способности лексимика на это годятся.

Ах! Кажется, магистр Ленрой слишком пристально смотрит на меня. Неужели… он догадался о моей позорной тайне?

Ещё немного, и я от стыда сползу под стол.

Как не печально признавать, тестирование провалено.

С оглушительным треском.

— Эй, Шэйн! Как написал? — окликнул конопатый парень высокого блондина с нашивкой старосты. Интересовавшийся был самого крестьянского вида, спрашиваемый, напротив, отличался аристократической утончённостью.

— Так себе, — небрежно бросил блондин, не потрудившись даже обернуться к собеседнику.

— Знаю я твоё "так себе"! Небось, опять в тридцатку лучших попадёшь?!

— Зависть — плохое чувство.

Случайно подслушанный разговор между моим старостой и одним из многочисленных его товарищей-недругов не позабавил меня, а вогнал лишь в большее уныние.

Верно говорят: все, что начинается плохо, кончается еще хуже.

Скрип водимого по доске мела раздавался в двенадцатой аудитории шесть раз с интервалом в полчаса. Магистр Ленрой, сама забота и любезность, писал на доске оставшееся до конца тестирования время. Каждый раз половина студиозусов поднимали головы от листков с вопросами и заворожено наблюдали, как достопочтенный маглогик с непринуждённой лёгкостью высталял на показ невладение основами каллиграфии. Разбирать его почерк — кривой, неровный и угловатый, словно как у не слишком старательного ребёнка — было то ещё удовольствие.

А между тем…

…под мирное поскрипывание перьев и тихий шелест разгорался огонёк моего отчаяния. Я не могла позволить ему вырваться наружу — прежде всего ради себя самой. Всхлипывания и слёзы — не лучший способ обратить на себя внимание во время экзамена. У некоторых на подобные вещи долгая память, а я хотела спокойно закончить Университет.

Вышла я из аудитории совершенно разбитой. Впрочем, серьёзно пострадала лишь моя гордость. По правилам Университета на практику меня в любом случае определили бы, хотя место её проведения могло быть не самым престижным.

Дабы зачлечить душевные раны, я направилась в библиотеку за новым романом, однако по пути встретила Шэйна и его не в меру любопытного знакомого. И началось…

Банальная зависть вызвала новый приступ самопрезрения. Мне даже пришлось отправиться в оранжерею, чтобы вдали от любопытных глаз дать волю чувствам. Плачущая Дева стала безмолвной свидетельницей моей слабости.

И более никто в целом мире.

Я пришла домой в восьмом часу после полудня, красноглазая и с парой романов подмышкой. Практика практикой, но скучать я не собиралась.

"Если попаду к северянам, хотя бы будет с чем скоротать долгий холодный вечер".

Вариант "с кем" я не даже рассматривала — не так меня воспитывали.

Линь валялась на кровати и уплетала за обе щёки клубнику со сливками. Мы могли позволить себе ограниченный круг лакомств (ни я, ни Элинь не получали денег из дома), но травники выращивали множество растений в университетской оранжереи. За помощь по хозяйству или в учёбе они охотно делились плодами своих трудов. Так однажды нам с Линь достался диковинный фрукт — ананас. Он отдалённо напоминал сосновую шишку.

Но и клубника у них превосходная, вкусная и ароматная.

— Ну, как справилась? — спросила подруга.

— Написала — и ладно, — я постаралась придать голосу бодрости. Вышло фальшиво.

— А, — протянула Линь. — Ясно.

Больше о тестировании мы не говорили.

И хорошо.

"Чем меньше бередишь рану, тем быстрее она заживает".

— Куда хочешь поехать на практику? Я к эльфелингам, — подруга перешла на любимую тему. — Они такие красивые, и культура у них необычная. Но… мне кажется, рядом с ними я и слова не смогу вымолвить. Сначала окаменею, а потом растаю…

"Кто бы сомневался".

— А мне всё равно, — не долго думая сказала я.

— Нет, так не пойдёт, — возмутилась Линь. Ещё бы она смолчала! Получить на почти интимное откровение банальность-отмашку — любой бы хоть немного, да оскорбился. — Давай, признавайся!