Мария Хлодвиг - Хелена

— Хорошо, уговорила, — я сделала задумчивый вид, но брякнула первое пришедшее в голову. — Хочу куда-нибудь в тёплые края. Надоело мёрзнуть.

Элинь вздохнула. Думаю, она всё же догадывалась, что ждать от меня откровенных фантазий бесполезно.

— Неженка ты, Хел. Не дворянка, а всё посибаритствовать норовишь.

"А ты уплетаешь клубнику со сливками. Далеко не вилланскую пищу, между прочим".

— Ничего не могу с собой поделать! — попыталась отшутиться я. — Такой вот уродилась на свет.

Линь рассмеялась. Она обладала удивительной отходчивостью — по крайней мере, когда дело касалось меня.

Мы бились подушками, ели клубнику, вели задушевные разговоры… Словом, занимались всем тем, что обычно делают нормальные девушки-подружки. Я старалась честно отыгрывать роль, и кажется, преуспела.

— Если нас отправят в разные страны, будешь мне писать? Хотя бы иногда.

— Постараюсь.

Оплата писем магов (и их учеников) идёт из казны. Это одна из немногих привилегий, оставшихся с военного времени. Если не слишком наглеть, можно держать друг друга в курсе всех важных событий. Хотя просто получить пару тёплых строчек от подруги тоже хорошо.

— А родителям? Я своим каждую неделю пишу. Наверное, совсем сестрёнку замучили — почитай да почитай!

Отец и мать Элинь были людьми, как говориться, проще некуда. К их чести, своего невежества они стыдились, и потому постарались дать всем своим детям образование, несмотря на трудное послевоенное время.

В старшей дочери они души не чаяли.

Мои же родители были другого сорта. Нет, они славные, просто…

— Я своим обязательно напишу. Как-нибудь. И брату тоже… наверное.

Элинь с укором посмотрела на меня.

— Хел, родные любят тебя! Ты не должна стыдиться их из-за бедности. Мало кто сейчас в Вейларнии живёт в достатке. Даже среди дворян по-настоящему богатыми считаются лишь Лерьэны, но они ходят в любимчиках у Вальго.

"И не только у Вальго. Всё намного сложнее, чем ты думаешь".

Положение своей семьи я бы назвала не бедностью, а "блистательной нищетой", а что да любви…

— Не подумай плохого. Мы очень любим друг друга, просто меня так воспитали.

— Ой, прости, — спохватилась подруга. — Опять забыла, что ты северянка. У вас принято держать всё в себе.

Я родилась в местечке на севере Вейларнии (три дня пути до границы с Эхтроком и столько же до ближайшего крупного города). Люди из соседних деревень (сами, между прочим, достаточно странные) считали жителей Тэйреса чудными. Об этом не говорили прямо, но шутки, полунамёки и ехидные стишки так и ходили по округе. Думаю, языки людям развязывала банальная зависть: у нас были руины Папоротникого замка, а у них — ни-че-го. Около пятисот лет назад в крепости на возвышающемся над Тэйресом холме поселился Альрин Отрёкшийся, короля Вейларнии, добровольно передавший трон брату. Он пожертвовал короной ради любви к волшебнице Лаурине, и говорят — не прогадал. Их сын, стал паладином своего царственного дяди Клеонта Нежданного и избранником Земши.

В "Золотой легенде" история принца Лионеля была моей самой любимой.

Семья Элинь жила на юге королевства. Мою некоторую отчуждённость она почему-то списывала на мифическую "сдержанность" северян. Я не спешила развеять её заблуждение.

Подруга не стала больше донимать меня разговорами о родичах, за что я была ей безмерно благодарна. Мы перешли на обсуждение подготовки к предстоящему путешествию, и проболтали, наверное, целый час. А затем в дверь постучали.

Элинь и я переглянулись.

— Я пойду, открою, — смущённо проговорила соседка.

— Иди, — только и сказала я. Волшебница Хелена боязлива. Она не любит получать извещения.

За дверью никого не было, но на пороге лежал конверт. Это меня не удивило: староста потока лексимиков, Шэйн, редко снисходил до общения с однокурсниками. В чём-то я его понимала.

"Счастливый разговор — несостоявшийся разговор".

Мы обе некоторое время молча рассматривали конверт, словно он был диковинкой из Старого Света. Наконец подруга решила нарушить ставшую тягостной тишину.

— Может, подождём, пока Эльвин не принесёт мой?

По её раскрасневшемуся лицу я поняла — Линь жутко волновалась. Да и у меня самой сердце так и стучало в груди.

"Неужели для меня настолько важен результат?"

В прошлом моё тщеславие питали исключительно достижения. Теперь ему довольно и приличного результата учебной проверки. Различие в запросах удручало.

…Вновь в дверь постучали нескоро.

Как и ожидалось, нас навестил Эльвин. На его длинном лице лежала печать невыразимой грусти. Будь она хоть немного сильней, я бы назвала её скорбью.

— Это тебе, Элинь, — убито произнёс он и протянул моей подруге плотный конверт.

— Спасибо.

— Надеюсь, тебе повезёт больше чем мне. Следующие два месяца проведу в Доралинсе: буду лазать по гробницам, искать артефакты и изучать древнеэйанский по эпитафиям. Хоть бы не пришлось изгонять призраков — некоторых людей смерть только портит, — Эльвин тяжело вздохнул, а затем угрюмо спросил. — Признавайтесь, у кого моё "Мёртвое слово"?

— Точно не у меня, — сразу сказала я. — Мрачноватая для меня вещица. Но высокопоэтичная.

Линь тоже ответила отрицаельно. Кроме необходимых для учёбы книг она читала только сборники кулинарных рецептов.

На двадцатилетие неизвестные доброжелатели подарили Эльвину знаменитую доранлисскую поэму, которая пропала на следующее утро после праздника. Впрочем, до сих пор это не сильно беспокоило молодого человека.

Эльвин не искал непроглядность в книгах. Он ею жил.

— Жаль. Я хотел выучить пару цитат, проникнуться образами… В общем, приобщиться к тамошней культуре.

На его счастье, я немного разбиралась в культуре Старого Света.

— Доранлисцы считают, что нет ничего печальнее и красивее, чем смерть молодой прекрасной девушки. Если хочешь вызвать у них интерес, придумай мёртвую возлюбленную. "Я любил, был любим, мы любили вдвоем, только этим мы жить и могли…" — ну ты понял.

Юноша посмотрел на меня с грустной благодарностью.

— Я запомню. Спасибо, Хелена.

— Кстати, зачем тебе учить древнеэйанский? Мы же едем на практику! — спросила Линь. В голосе девушки слышались нотки неподдельной тревоги.

— О, вы не знаете новейшие правила? Хотя, откуда вам… — староста на мгновение задумался, и во взгляде его больших прекрасных светло-голубых глаз появилось снисхождение. — Тестирование проводили не для выявления лучших. С его помощью магистры выясняли для каждого, какую из дисциплин он знает хуже всего.

— Ты хочешь сказать… — ахнула Элинь.

— Придётся заниматься дополнительно. Разумеется, в свободное от практических заданий время.

Мы пожелали друг другу спокойной ночи, и Эльвин продолжил разносить конверты томящимся в ожидании студиозусам.