Мария Хлодвиг - Хелена

Юноша загадочно улыбнулся и кокетливо приложил палец к губам.

— До времени мои уста запечатаны. И даже поцелуй нежной принцессы не может их отверзнуть.

"Как же мне надоело его паясничество…"

Спуск к "сокровищу" оказался делом не быстрым и не самым приятным. Не люблю кладбища. Они навевают на меня смертельную тоску.

Лестница заканчивалась круглой площадкой, в центре которой возвышался постамент с предметом, от которого и исходило золотое сияние. Им оказался… маленький мальчик.

Из одежды на нём была короткая туника, из украшений — венок из цветов. Глаза его были закрыты. Казалось, он спал.

— Ничего не понимаю… — растерянно протянул принц, обойдя по кругу постамент с лежащим ребёнком. — В Книге говорилось о величайшей драгоценности, сокрытой в сердце Города, однако я вижу здесь только дитя. Что в нём особенного?

— Может, стоит разбудить его, молодой господин? — с холодной, зловещей улыбкой предложил Миарк.

— Разве же он живой? Я думал, здесь только мёртвые.

— О, уверяю — этот мальчик живее многих из нас.

Несомненно, наш насмешник имел в виду Лионеля и собственного брата.

"Ха-ха. Очень смешно".

— И как же нам… его пробудить?

— Как и любого бога — жертвоприношением.

— Жертвоприношением? — переспросил принц. Черты его красивого лица искажала гримаса брезгливости. — Мне всё равно, кем его считали ортанцы, но надо мной этот бог не властен. Я не собираюсь пресмыкаться перед ним.

— Как знаете, — пожал плечами эйанец. — Но, может, спросим Хелену? Она большой знаток божественной природы.

Я замерла, поражённая предательством друга. Да как у него только язык повернулся?

— Хелена, это правда?

Я кивнула. А что мне ещё оставалось?

— Ты можешь проверить, кто перед нами?

— Да, мой принц. Это мне под силу.

Слова признания дались нелегко. Я почти физически ощущала, как взваливаю себе на плечи неподъёмную ношу. Ох, не зря меня так мучили дурные предчувствия… Людям не безопасно общаться с чужими богами — также как и мотылькам порхать у открытого огня.

Но слово дано и его нужно исполнять. Как же противно не принадлежать самой себе…

"Это существо не может быть богом", — пронеслось у меня в голове за миг до того, как ладонь коснулась сияющей золотом кожи. — "Создатели Города были чересчур дерзки. Они не признавали никого над собой".

Ведь вместе с Ортано Косом Создатель отверг и их.

"Назови моё имя".

Я резко отдёрнуть руку. Только огромным усилием воли удалось сдержать крик. Оно заговорило со мной — совсем не детским голосом с отчётливо звучащими металлическими нотками.

Плохо. Очень плохо.

— Миарк не лжёт, однако трогать это я не советую.

Ларандин печально вздохнул:

— Я сам виноват. Прочитал в Книге о сокровище и вообразил себе… Надеюсь, Яринна всё поймёт.

— А как же ваша матушка? — вмешался эйанец. — Вы не хотите привезти ей подарок из путешествия?

— Матушка? — удивлённо переспросил принц. — Но ведь она ничего не просила…

— Да вы наверно и не слушали старушку. Я не осуждаю — рядом с юной красавице мужчины склонны попускать просьбы престарелых родительниц мимо ушей, — пожурил брата Миарк. — Она знает об этом и потому прислала напоминание.

Ловким движением он отпёр лакированную шкатулку, и мы наконец увидели её содержимое. На подушечке белого бархата лежал кинжал с серебристым волнистым лезвием и рукоятью, отделанной перламутром.

Подобные клинки служат у заблудших для человеческих жертвоприношений.

— Полагаю, мне не надо объяснять, что с ним делать. Кто вскроет мальчишку, решайте сами.

— Не-е-е-е-ет… Не-е-е-е-ет! — закричал Корианн, падая на колени. — Почему я?!

На лице Миарка появилась гримаса отвращения.

— Не реви! — рявкнул он на мальчишку. — Ты мужчина, а не девчонка. Утри слёзы и будь послушным маленьким солдатом.

— Я никого не стану приносить в жертву, — заявил принц, сложив руки на груди. — Это противоречит моим убеждениям.

— Не станешь, говоришь? — голос эйанца источал яд. — Я бы тоже не стал, однако придётся.

— Но почему именно я? — полукровка дошёл до крайней степени отчаяния. Он был так молод, так хотел жить… Я отвела взгляд, не в силах видеть его молящих глаз.

— Считай, что спасаешь сестру. У вас одна и та же кровь — превосходная смесь человеческой и эльфелингской. Лучшего лакомства для этого творения Древних не найти.

— Ты сказал творения?

Несмотря на нелепость и трагичность происходящего, исследователь во мне не мог сдержать изумления. То, к чему я прикасалась, несомненно обладало божественной природой, хоть и весьма отличной от сущности Жиюнны. Ближе всего оно было к Белой Королеве или тому, кто получил от меня Имя.

"Их дерзость не знала предела", — вспомнила я жуткую правду о статуях в саду. — "Начав с малого, они в конце концов достигли вершины".

— Хелена, ты разве не понимаешь серьёзность происходящего? — раздражённо проговорил Миарк. — Мы тут собираемся не в игрушки играть, а совершать человеческое жертвоприношение, между прочим. Специально для тебя поясняю: эльфелинги являются дальними потомками ортанцев. Их предки сбежали из Пустого мира в Эмьвио Косом (тогда это можно было проделать гораздо проще, чем сейчас) и наложили запрет на упоминания истинной родины и всего, что с ней связано. По счастью, за многие века они почти не смешивались с людьми, и потому кровь полукровок — особенно полукровок — является носителем кода активации главного сокровища Древних. Одна беда — её нужно много.

"Примерно столько, сколько течёт в жилах одного мальчика-подростка".

"Если что, ты защитишь его". Не так давно Миарк сам сказал мне эти слова. Что же, выходит, он лгал? Или…

…есть иной путь?

"Назови меня по имени", — произнёс у меня в голове излучающий золотой свет мальчик.

— Думаю, я нашла другой путь.

На душе было спокойно и хорошо. Не удивительно, ведь я собиралась совершить правильный поступок.

— Ну наконец-то ты решилась! — воскликнул эйанец. Его воинственный настрой словно ветром сдуло. — Я уж и не знал, как ещё намекнуть.

— Ага, как же, — пробормотала я себе под нос. — Будто я не заметила, что ты наслаждаешься спектаклем.

Кориан, не до конца осознавший случившееся, растерянно спросил:

— Выходит, я… спасён?

— О, да! — подтвердил его догадку Миарк и тут же добавил, шутливо погрозив пальцем:

— Впредь ответственность на хрупкие девичьи плечи не перекладывай. Это крайне не-му-жест-вен-но.

— Н-н-не буд-д-ду, — запинаясь, проговорил мальчик и с блаженной улыбкой потерял сознание.

Я неодобрительно покачала головой. Надо же, каким нежным оказался! Прямо оранжерейный цветок, а не будущий воин. Абсолютно не приспособленное к реальной жизни создание.